Далекий центр не мешал шумом. Все, что слышала, это ветер, стрекот насекомых в бурьяне у высокого забора и собак, которые иногда вяло погавкивали на то, что их не слишком тревожило. Заброшенность, безлюдность, и мой жаркий родной юг с особым йодистым воздухом от моря. Я задрала голову и стала смотреть на звезды, те же самые, которые однажды Толлю так захотелось мне показать...
- Все в порядке?
Нольд появился из-за угла и остановился, когда меня увидел. Я улыбнулась на заботливый тон.
- Ушла в душ и не вернулась? В порядке. Просто здесь лучше, а на чердаке еще насижусь.
- Извини, что помешал.
- Погоди, Нольд. - Мне не захотелось его отпускать. - Скажи, почему ты, выбрав призвание ловить нас, однажды передумал?
- Я никогда не хотел ловить вас.
- Но ты - Инквизор.
Он кивнул и помолчал немного. А потом подошел и сел рядом, практически плечом к плечу - так близко, что я почувствовала тепло от тела.
- Я работаю в отделе по поимке некромантов, которых подозревают в совершении преступления или в соучастии. Иногда это правда, но в большинстве случаев обычные люди подделывают улики для того, чтобы спихнуть вину на тех, кто и так законом не защищен. Если некроманта вычисляет преступная банда, то делает заложником - под страхом выдачи, заставляют распылять убитых после разбоя, поднимать мертвого и идти самому убивать заказного или неугодного. Никто не оставит ненужных отпечатков, не попадет на камеру, не упадет от шокера, если вдруг жертва попытается себя защитить. Можно ли потом поймать настоящего заказчика, если труп как орудие убийства, после дела тоже упокаивается до состояния пыли и тут же развеивается? Нет, некромант крайний. И он не пойдет в полицию, чтобы пожаловаться на насилие над собой. Если кто и решается, то моя работа - доказать степень вины. За справедливость в этом случае некроманты платят своей свободой навсегда.
Нольд не сгущал краски. Я о многом слышала от отца, да и так, уже во взрослой жизни доходило разное. И всегда опасалась не только патрулей Инквиза, но и прочих силуэтов в темных подворотнях, потому что знала - нас ищет не только власть. Мы нужны не только "выборке", и лапы уродов вне закона были не менее опасны. Спасало часто одно - таких людей мы чуяли по шлейфу смертей, по отвратным духовным призракам, и никакие добрые слова не могли нас загнать в ловушку на одном доверии. Увы, спасались не все...
- Я начал рядовым, делал, что мог. Но продвинуться мне помогла поимка одного настоящего и неуловимого убийцы. Среди ваших тоже случаются поехавшие. Слышала про Палача?
- Слышала.
Меня покорежило от упоминания этой клички. Даже до юга дошел слух о северном некроманте, который жестоко вырезал людей. Три года назад о нем сначала говорили, как о праведном мстителе. Он, благодаря своему чутью, выслеживал маньяков с гнилостным шлейфом убийств и карал их лично, сам. Если полиция не может вычислить и посадить, то правосудие Великого Морса свершится. А Палачом его стали называть после, когда некромант сам перепил крови, безнаказанности и сошел с ума от сверхидеи: казнить даже тех, чей духовный призрак был не таким. Убил очень многих. И невинных в том числе.
- Я сразу получил повышение, и теперь старший дознатель в своем отделе. Мне поручили и дело Смерти, но я знаю, что в ее случае не все так просто. Она - хорошая девушка. Есть огромное слепое пятно, которое не дает мне связать стольких ее жертв, этих зомби, с тем, что я о ней знаю. Нужно исключить ошибку. Понять. Выяснить.
- Хорошая девушка?
Я повернулась к Нольду, посмотрев на него внимательно.
- Да. Не могу тебе сейчас рассказать подробностей, но я ее знаю опосредовано. Ключевое слово - "знаю". Она - не жестока и не глупа. Она - не убийца, хотя все факты говорят об обратном.
Нольд дальше не говорил, и я надолго замолчала. Хотела развеяться, а еще больше растравила внутренние эмоции, которые горечью подступили к горлу. Ключевое слово... неужели он, правда, может "знать"? Каково быть некромантом? Каково жить, будто беззубому и травоядному среди хищников, вечно скрываясь и бегая. Даже мужчины не могли заводить нормальные семьи и растили своих детей в сплошном обмане и притворстве, изворачиваясь от упреков любимых женщин и стараясь не потерять семью, если нашли... Мы - хорошие? Смерть - хорошая девушка?
Я не сдержалась, потому что горечь плеснулась уже на язык, и сказала:
- Обычным людям едва ли не с пеленок внушают, что некроманты - это ходячие монстры. Нет никого грязнее и отвратительней, наши синонимы - тлен и разложение, мы гнилы изнутри, и женщины не могут дать жизнь детям потому, что их чрево - сырая могила. Прикоснешься к некроманту - отомрут пальцы, заговоришь с некромантом - язык поразит некроз, поможешь некроманту - до конца жизни будешь дышать тленом, пока сам не превратишься в тлен. Не одно столетие нас очерняют, чтобы, не приведи Морс, мы влились в социум, как люди. Чтобы не плодились, чтобы не имели близких - а, значит, защитников. Вся пропаганда с одной целью - сделать изгоями, одиночками, безголосыми и бесправными существами, и любой нас сдаст, едва обнаружит, потому что это благое дело - очищать мир от изначально нездорового и мертвого. Так правительству нас легче ловить. Легче ставить опыты. И даже оправдываться за бесчеловечность не нужно.
Я задержалась на вдох и выдох, а Нольд посмотрела на меня, не перебив ни словом.
- Нечего возразить, ты все это знаешь. Когда я согласилась уехать с тобой и Яном, никто из вас не спросил - как надолго я могу оставить семью, как объясню друзьям отсутствие... может, нужно какое-то прикрытие - причина, по которой я могу взять и все бросить в один миг? Вы знаете, и без вопроса, что я никто, нигде и никак. Я вижу и чувствую нормальное отношение, только объясни - почему вы не отравились пропагандой? Почему Троица руку пожал, а Ян дал по шее, без тени ужаса, что вляпались в гниющее мясо и сейчас конечность отсохнет от трупного яда? Да, разум. Да, в клинике есть мои сородичи, и наукой доказана ересь предрассудка. Но ведь не одно столетие, из поколения в поколение, с детства... почему вы не такие? Почему вдруг ты веришь, что золотоволосая некромантка за которой пятьдесят убитых, хорошая, и дело в закравшейся ошибке?
- Я тебе одним словом не объясню. И даже десятком слов. Так у каждого из нас жизнь сложилась. Увидели. И осознали.
