Моранна же решила сделать перерыв и сказала, что ей нужно подумать, хотя думала она не больше минуты, девушка, покинула дом, оставив пленнику только воду. Утром она собиралась вернуться, но что-то её отвлекло, и к пленнику заглянула Салнара, она принесла хорошей еды и вина, но Дариалис сидя на полу скрестив ноги словно дремал, он даже не пошевелился, но только девушка начала пододвигать тарелки, открыл глаза и сказал: «Она скоро вернётся. Говори, что хотела или уходи». Странное поведение эльфа напугало Салнару, планируя проникнуть в дом и поговорить с ним, пока Моранна занята, девушка ожидала, что он будет рад её обществу, но глаза Дариалиса были холодны, а слова резки. Она попыталась убедить эльфа, что пришла помочь ему, однако быстро поняла, что это бесполезно и начала убеждать Дариалиса, что Моранна обезумела от мысли, что он не полюбит её, и задумала использовать дары Алуны, чтобы привязать мужчину к себе. На вопрос: «Что это за дары?», Салнара замямлила, что это может заставить полюбить даже его, но Дариалас отметил, что это очень обтекаемая форма ответа, а он хотел бы услышать что-то конкретное, например, как это выглядит. Девушка не придумала ничего умнее как сделать вид, что ей нужно уходить пока её не поймали. Этим она не только хотела уйти от ответа, но и вызвать у мужчины интерес. Расчёт был неверный, Дариалис не окликнул её, тогда Салнара протянула ему конфету, сказав, что она восстановит его силы, но нужно действовать прямо сейчас, пока Моранна не пришла и всё не испортила.
Дариалис поднялся с пола и оказался у границы печати быстрее, чем Салнара испугалась и отдёрнула руку. Посмотрев ей в глаза, он до боли сжал её пальцы и дёрнул на себя, показывая девушке, что барьер печати ему не преграда, после чего забрал леденец. «Если не хочешь встретиться со своей сестрой прямо сейчас — уходи», — сказал он и вернулся на место — в центр печати. Позже Аеллир рассказал, что Дариалис мог выбраться из неё в любой момент, так как импульсивная Моранна рисуя внутреннюю структуру, сделала в ней несколько грубых ошибок — кстати, я тоже это заметила — и удержал его от убийства девушки только холодный интерес, зачем его похитили и как с этим связан его беловолосый собрат.
Моранна вернулась, разминувшись с сестрой на какие-то жалкие секунды, принеся пленнику миску с ярко-зелёной жижей в жёлтую крапинку, которую Самайя с нежностью называет укрепляющий супчик. Как по мне, на вкус он напоминает щавелевый суп. После него действительно быстро восстанавливаешься, и появляется чувство бодрости. В нём много ингредиентов, но в основном это травы, которые растут только в эльфийских землях, а в нашем случае в дядином подвале.
Девушка презрительно посмотрела на нетронутую еду, что могло значить одно из двух: либо она сообразила, кто её принёс, либо сестра и была причиной её задержки. Хотя это неточно, ведь видела я всё со стороны, как в оазисе. Озадычивала только та подробность, с которой раскрывалось воспоминание. Видимо это неспроста.
Сквозь образы я видела, как Аеллир в маске Дариалиса снова поднялся и подошёл близко-близко, от чего моё сердце трусливо ухнуло в желудок, но я не отступила, заворожённая его холодным пронизывающим взглядом. «Ты вернулась», — сказал он голосом другого эльфа. Дариалис обращался к Моранне. «Я подумала», — сказала она и в этот раз интонации в её голосе были другие, более вдумчивые. — «Не прошло и половины дня, а ты уже восстановился. Я могу отрезать тебе волосы, и начать морить тебя голодом, истязая день за днём, но, как и любой эльф, ты и без накопленной магии невероятно вынослив, а может даже выносливее, чем другие, однако я не настолько терпелива. Ты сказал, что сам ничего не испытываешь, значит, говорить с тобой о том, что я чувствую бессмысленно, поэтому у меня есть к тебе предложение». Моранна поставила миску на пол и достала из кармана куртки два одинаковых леденца. «Вот, — продолжила она, — Это дары богини любви. Одна конфета дарует любовь, другая удачу, но они одинаковые, поэтому я не знаю, какая из них может заставить тебя полюбить. Моя сестра уже использовала одну, — да у нее тоже они есть — и теперь она невероятно удачлива, иначе бы она никогда не смогла выиграть в керг столько денег, и ей бы не удалось найти то место, где отец держал твоего светловолосого друга и освободить его». «Я не люблю неточностей. Он не мой друг, — сказал эльф и продемонстрировал Моранне отобранную у Самайи конфету. Задумчиво покатал её на ладони: — Если твоя сестра получила удачу, значит, у неё осталась «любовь» Но если я сейчас съем эту конфету, какова вероятность, что я полюблю именно тебя?»
Хороший вопрос. Очень хороший. Если бы Моранна умела немного слушать. Мать моя женщина, о чём она думала?! Она просто взяла одну из конфет и кинула себе в рот. Послышался хруст ломающейся карамели. Девушка попыталась проглатить её, но подавилась. В результате огненный овар в виде несформировавшегося сгустка появился, чтобы спасти непутёвую хозяйку, но из-за неправельной структуры печати резко притянулся к барьеру, а потом отскочил и начал бешено скакать по комнате, как чёкнутый мячик, расплавляя своим жаром многочисленные свечи и оставляя подкопчёные следы по полу и стенах.
Моранне становилось всё хуже, и в любой момент она могла умереть от удушья, однако случилось чудо, и Дариалис бросился к девушке на помощь. Он действовал спокойно, даже отстранённо, но при этом эльф действительно спасал её! Как объяснил потом Аеллир вся ситуация с конфетой была настолько нелепой, и в то же время обыденной для старшего брата, что в нём включилась программа заботы о младших сёстрах, которую родители искусственно внедрили в его голову. Он не видел перед собой Моранну, он видел одну из своих сестёр.
Кстати, мне тоже пришлось побыть сестричкой Дариалиса, так как я не успела отскочить, и частично непереваренный пирог покинул мой желудок быстрее, чем туда попал. Не эстетично, да, болезненно, да, неловко — ещё как, но вырваться из захвата эльфа было нереально. Впрочем, длилось это недолго. После меня как маленького ребёнка погладили и похлопали по спине, заботливо вытерли рот.
Отдышавшись, Моранна смотрела на мужчину во все глаза. Она была испугана и крайне смущена, и я могла её понять, так как испытывала тоже самое. Тем временем Дариалис, зажав конфету между зубами, и, ухватив нас за подбородок, поцеловал, пропихнув в приоткрытые губы раскушенную половинку леденца. И в этот момент я потерялась. Меня словно затянуло в водоворот вспыхнувших между ними эмоций, обжигающих и практически причиняющих им физическую боль. Мир вокруг исчез, и не осталось ничего, кроме громкого биения двух сердец.
Запястье стянуло и появилось лёгкое покалывание, только тогда реальность начала возвращаться ко мне. Первая мысль была: «Как же хорошо». И эта мысль словно дублировалась и прозвучала эхом в моей голове. Вторая: Кто я? Моранна, которую жадно целует Дариалис, или Анна, которую, о боги, целует магистр Аеллир?! Ответ пришёл с тихим стоном, сорвавшимся с моих губ.
