— Не ревнуй, Гэвин, просто безобидная шутка. — Крепкие объятия со спины и выдох в чувствительное ухо. — Хотя от двух тебя в постели я бы не отказался.

— Не могу сказать того же.

— Почему? Тебя не возбуждает мысль о том, что ты мог бы трахать и принимать меня одновременно? — удивился собеседник.

— Возбуждает, но после твоей идеи с двойным свиданием страшно представить, что ещё взбредёт тебе в голову.

— Мой брат не фанат экспериментов в сексе, если ты об этом. Он бы не согласился, даже если я решился бы предложить, — сказал Ричард, садясь в машину.

— Твой брат ебёт старпёра, это уже похоже на сраный эксперимент! — Гэвина передёрнуло от возникшей в голове картинки, и он поспешил отбросить неуместную фантазию до того, как она оформилась целиком.

Когда Гэвин и Ричард вошли в ресторан, вторая парочка уже ждала их на месте. Братья крепко обнялись, Рид и Хэнк ограничились дружеским рукопожатием и парой ничего не значащих фраз в качестве приветствия. Стоило сесть по местам, к столику подошёл лощёный, одетый в дорогой костюм официант и подал меню в не менее дорогой бархатной обложке. Как только Ричард попросил несколько минут на ознакомление с меню, сотрудник понимающе кивнул и послушно ушёл.

— Господи, тут даже вода стоит целое состояние, — буркнул под нос Рид, разглядывая пугающие цены и несоразмерно маленькие граммовки. — Её что, доставляют сюда на вертолёте прямиком с вершины Эвереста? — прошипел он на ухо мужу, ткнув пальцем в соответствующую позицию в меню.

— Не ворчи, Гэвин, лучше определись с заказом, ты же явно не за водой сюда пришёл.

— Вот-вот, Рид, не жалуйся. Не поверю, что зарплата лейтенанта не позволяет тебе раз в пятилетку расслабиться и насладиться нормальной едой, а не дерьмом из «Мака».

— Сам-то давно с бургеров слез, Андерсон? — огрызнулся собеседник, не отрывая взгляда от меню.

— Два года, четыре месяца и одиннадцать дней, — равнодушно отозвался Коннор и поднял взгляд на Хэнка. — И да, я прекрасно знаю о том чизбургере, который ты съел, думая, что я не замечу.

Бросив взгляд на парочку напротив, Рид не сдержал короткий смешок.

— Ну хоть кто-то за тебя взялся, Андерсон. Бухать, смотрю, тоже перестал?

— Зато ты хамить не перестал, — недовольно цыкнул Хэнк.

— Хоть что-то в этом мире должно оставаться постоянным, — посмеялся привыкший ко всему Ричард.

— Ладно, хрен с вами, один раз могу позволить себе не быть говнюком. — Гэвин отложил в сторону меню и внимательнее посмотрел в голубые глаза бывшего коллеги. — Хорошо выглядишь, Андерсон, безалкогольная диета и молодой любовник под боком пошли на пользу, больше пятидесяти тебе не дашь.

Не ожидавший подобного откровения Хэнк уткнулся носом в меню, буркнув лишь тихое «спасибо». Лишь едва заметная розовизна на щеках выдавала его смущение. Коннор тактично промолчал, решив не стеснять партнёра ещё сильнее, а Ричард, едва уловимо улыбнувшись, одобряюще сжал бедро мужа.

Через несколько минут ленивых обсуждений меню, Коннор подозвал официанта. Мужчины поочерёдно озвучили заказ, и когда официант ушёл, воцарилось неловкое молчание. Гэвин исподлобья поглядывал на Хэнка, то открывая рот, то снова его закрывая; Андерсон усиленно делал вид, что не понимает, о чём Рид хочет спросить; Ричард кидал быстрые взгляды на мужа и незаметно поглаживал его по спине; и лишь Коннор, не замечая напряжения, с довольным выражением лица наслаждался мелодией скрипки, доносящейся с другого конца зала.

— Ну и… — начал Рид и прервался, чтобы прочистить осипшее горло. — И как давно у вас двоих это началось?

— Три года, пять месяцев и шесть дней назад, — ответил Коннор и непонимающе поднял брови, когда Хэнк недовольно на него зашипел.

— Охуеть! — выкрикнул Рид и обернулся по сторонам, ловя на себе несколько осуждающих взглядов. Продолжил он громким шёпотом, — три года, Андерсон. Я думал, вы только недавно начали свои мутки. Как так вышло вообще, ты же сам говорил, что он раздражал тебя с момента знакомства?

— Как и я тебя, — вмешался в разговор Ричард. — Видимо, у нас семейная черта сначала бесить натуралов, а потом соблазнять их.

— Видимо, — буркнул Хэнк и отвёл взгляд. — Да, мы вместе, да, я на старости лет запал на сопляка и совершенно об этом не жалею. Больше об этом я говорить не намерен, и уж не тебе, Рид, меня осуждать.

— И в мыслях не было. — Гэвин слегка отодвинулся, позволяя подошедшему официанту поставить перед собой тар-тар из оленя. — Просто не ожидал от тебя. Что ж, зато выражение «старый пидорас» в твоём случае заиграло новыми красками. Вот подчинённые-то в восторге, да, капитан Андерсон? Кстати, как тебе новая должность?

— Привыкаю. Джеффри знатно меня подставил, порекомендовав в качестве своего преемника. Я ведь тоже собирался выходить на пенсию, а теперь приходится пыхтеть над отчётами, будь они не ладны, — ответил Хэнк и кивнул в качестве благодарности, когда официант принёс ему и Коннору порции карпаччо из сладкой креветки.

Когда ещё через минуту Ричарду принесли салат, неловкость позабылась. Разговор кипел, мужчины делились новостями с работы, яркими изменениями и обменивались планами на ближайшее будущее. Коннор поделился впечатлениями о недавней поездке с Хэнком в Италию, показал несколько десятков фотографий с достопримечательностями и парочку смешных сэлфи. Ричард изредка задавал вопросы, преимущественно Андерсону, и постепенно вытягивал из него интересующую информацию, понимая, что брат сделал правильный выбор. Раскрасневшийся от красного вина Гэвин сдержанно смеялся над байками Хэнка и воспоминаниями со времен работы детективами. Былой скептицизм относительно идеи двойного свидания растаял в приятной дружеской атмосфере, но стоило Ричарду выйти на перекур и забрать брата с собой, за столом снова повисло молчание.

Гэвин понимал, что должен заговорить первым, но слова, что он держал в себе много лет, не желали обретать свободу. С трудом взяв себя в руки, Рид всё-таки начал:

— Знаешь, Андерсон, я столько всего хотел тебе сказать. О том, как ненавидел тебя: за алкоголизм, за вечные подставы, когда ты напивался до беспамятства, а мне приходилось срываться среди ночи и лететь на твои вызовы. Я ведь когда узнал о том, что буду работать под руководством знаменитого самого молодого лейтенанта Детройта, был даже рад, думал, смогу многому научиться, быстро продвину карьеру. А потом увидел тебя: с бодуна, вонючего, помятого, постаревшего, стало так противно и мерзко. Только спустя годы я понимаю, что сам виноват, придумал себе кумира, а реальность проехалась катком по фантазиям, разбив их вдребезги, — говорил Рид, зацепившись взглядом за растение в углу. — Поэтому, когда ты решил мне поверить, помогал, хотя после суда все отвернулись, я не мог себя остановить, продолжал вести, как последний мудак. Ты старался по мере своих сил, а я… Я — это я. Но мне кажется, что пришла пора закрыть последний гештальд. — Гэвин перевёл взгляд на молчаливого слушателя. — Спасибо.

Хэнк молча пожал протянутую руку.

— И только попробуй испортить момент и пиздануть, что уже не надеялся получить от меня благодарность.

— Хорошо, я промолчу, — утробно посмеялся Андерсон и расслабленно откинулся на спинку удобного диванчика.

Остаток вечера пролетел незаметно. Расслабившийся от выплеснутых откровений и выпитой бутылки вина Гэвин к завершению ужина откровенно подтрунивал над Хэнком и Коннором, провоцируя их хотя бы на невинный поцелуй. Когда выслушивать детские подначивания надоело, Андерсон обнял медвежьей лапой Коннора и впился поцелуем в губы. Едва сдержав рвущийся на свободу свист, Рид несколько раз похлопал, когда мужчины оторвались друг от друга.

— Кажется, теперь я видел всё. Ну, за вас, голубки! — И опрокинул в себя остатки вина.

Когда за окном окончательно стемнело, мужчины тепло распрощались. Придерживая слегка перебравшего Коннора за талию, Хэнк погрузил свою ценную ношу на заднее сиденье машины и сел за руль. Ричард, бесстыдно лапающий мужа за задницу, подтолкнул его в сторону подъехавшего такси.