— Расслабься, я скорее тигру отсос доверю, чем тебе, и то больше шансов с хером остаться. Пойдем, есть другая идея.
Рид направился следом, жопой чувствуя, что вряд ли ему самому эта идея придётся по вкусу. Когда они зашли в ставший уже таким родным туалет, Кесби присел на край унитаза и немного поёрзал, ведь принять удобное положение без стульчака и крышки было сложнее.
— Подрочи себе, детектив, — с усмешкой сказал он, прожигая Рида взглядом.
— Да ты в край охуел, Рик! — Гэвин вздрогнул, ожидая чего угодно, но не подобного предложения.
— Не трать наше время и раздевайся.
Под неусыпным взглядом Гэвин спустил оранжевые тюремные штаны, а следом на пол упали и трусы.
— Верх тоже, — хрипло произнёс Кесби, следя за каждым движением голодным взглядом.
— Я тебе в стриптизёры не нанимался! — взбрыкнул Рид, но рубашка и майка через несколько секунд присоединились к остальной робе на полу.
Кесби ласкал внимательным взглядом серых глаз обнажённого мужчину, изучая каждый открывшийся дюйм тела. Гэвин был по-мужски красив: подтянутый торс со следами старого загара, крепкая грудь с тёмными вьющимися волосками, живот с явными очертаниями пресса, ярко выраженная дорожка почти чёрных волос, ведущая к густой растительности в паху, сильные ноги с выделяющимися мышцами на бёдрах и икрах. И, как завершающий штрих, обилие шрамов по всему телу. Если для одних выражение «шрамы красят мужчину» было уже устаревшей фразой, то в случае с Ридом складывалось впечатление, что он воспринимает это как призыв к действию.
— Нравится? — съязвил Гэвин, когда Кесби перестал столь пристально изучать его тело и снова посмотрел в глаза.
— Нравится, — не стал скрывать тот, обескуражив собеседника своей честностью. — Приступай.
Дрочить в чьём-то присутствии было непривычно, странно, особенно учитывая, как жадно разглядывал его в этот момент Рик. Гэвин, стремясь скрыться от этого взгляда хотя бы в своих мыслях, прикрыл веки и сосредоточился на ощущениях, ускоряя движения кулака, но в тишине прозвучало:
— Открой глаза и смотри на меня. — Мужчина послушался, замечая, что наёмник приспустил штаны и неторопливо гладил свой стояк. — Медленнее.
Рид замедлился, понимая, что в таком темпе представление могло сильно затянуться. Он стоял очень близко к Рику, видел его расширенные зрачки, наполовину скрывшие светлую радужку, заметил появление лёгкой испарины под носом, подмечал каждое, возможно, неосознанное движение языка по пересыхающим губам. На этих губах он в итоге и залип, представляя, как мог бы провести по ним упругой головкой, оставив свой вкус, как бы Рик сначала слизнул быстро сохнущий след естественной смазки, а потом провёл своим мягким языком по головке, следом смыкаясь вокруг неё плотным кольцом. Возможно, Рид слишком явно транслировал свои мысли, ведь Кесби улыбнулся, едва приподняв уголки губ, и тихо произнёс:
— Ускорься. — И сам взял более быстрый ритм.
Гэвин шумно дышал, сипя носом, до разрядки всё ещё была целая пропасть.
— Тебе ведь мало, — почти нежно озвучил Рик, искушающе медленно скользя языком между блестящих от слюны губ. — Поиграй с собой сзади. — Он умышленно не давал заданий, от которых Рид потенциально мог отказаться, будь у него сейчас такой выбор. Гэвин облизнул пальцы, подмечая, как на мгновение тёмные провалы зрачков в глазах напротив стали ещё шире, и завёл руку за спину. Рик не видел, как глубоко вошли пальцы в раскрывшийся анус, но по покрасневшим щекам понял, что происходящее мужчине вполне нравится.
— Подойди, — сглотнув вязкую слюну, выдавил он.
Гэвин сделал один неуверенный шаг вперёд, и к его пальцам внутри присоединились ещё два.
— Боже, — почти беззвучно выдохнул он, но наёмник услышал.
— Лучше просто Рик, — с негромким смешком ответил он.
Рид даже не обратил внимания на сказанное, погрузившись в удовольствие. Он глухо застонал, когда зубы нежно прикусили кожу на животе, горячий язык нарисовал влажную дорожку вокруг пупка, а пальцы правильно надавили на простату. И пока Гэвин расслабился от приятных ощущений, Рик обильно плюнул себе на член и потянул партнёра на себя, неторопливо входя в подготовленный анус. Мужчина сморщился, вторжение было не самым приятным из-за ощутимой нехватки увлажнения, но он продолжил терпеливо насаживаться.
Войдя до середины, Рик замер, давая возможность освоиться в непривычной позе, но Гэвин нетерпеливо двинул бёдрами, беззвучно давая добро на дальнейшие действия. Было что-то неуловимо другое в этом сексе, словно поза делала их ближе, чем есть на самом деле, но Рид не хотел допускать даже малейшую неуверенную мысль о том, что это не привычный трах. Он резко, почти болезненно двинулся навстречу очередному толчку, лишь бы избавить себя от неуместных размышлений. Рид сжал пальцы на сильных плечах, задавая собственный темп и амплитуду и чувствуя, как губы Рика скользят по груди, а зубы прикусывают кожу и нечувствительные соски. Чужие ладони придерживали под ягодицы, помогая держаться в неудобном положении, и Рид, закрыв глаза и уперевшись во влажный лоб, задвигался быстрее, скользя на твёрдом члене. Стараясь одной рукой поддерживать равновесие, другую он опустил на свой изнывающий без внимания орган, в несколько быстрых движений доводя себя до финала. За мгновение до вспышки удовольствия он заметил, что Рик вышел, пачкая спермой его ягодицы и капая на собственные штаны.
Переведя дыхание, Гэвин открыл глаза и понял, что всё ещё упирается в широкий лоб. С такого расстояния он отчётливо мог разглядеть жёлтые и синие вкрапления, добавляющие цветовые примеси в серую радужку. Он чувствовал мятное дыхание у себя на губах и почти физически ощутил прикосновение языка, когда Рик в очередной раз смочил собственные губы. Наёмник смотрел какими-то странным, почти безумным взглядом, и Рид понял, что находится к нему слишком близко, сам готовый заразиться этим безумием.
Он встал, стараясь сделать это не слишком быстро, чтобы не было похоже на побег, и отошёл к крану, желая смыть с себя посторонние жидкости. «Секс, просто ебля, не более того», — мысленно убеждал себя мужчина, понимая, что едва не сорвался. В отношении поцелуев Гэвин всегда был более консервативен, считая, что трахаться можно с кем угодно, пока это приносит удовольствие, но целовать следует только того, к кому испытываешь чувства более возвышенные, чем обычная похоть. Погрузившись в свои мысли, он почти закончил отмываться, как Рик подошёл со спины, обнимая поперёк живота и прижимая к голым ягодицам своё возбуждение.
— Я хочу ещё, — негромко выдохнул он в открытую шею.
И Гэвин понял, что сейчас всё зависит только от его решения. За какие бы преступления не сидел Рик, какой бы сволочью он ни был на свободе, слово своё он держал исправно и никогда не трогал без предшествующей провокации.
— Давай, — осипшим голосом ответил Рид, почти не противясь тому факту, что тоже хочет повторения. А потом горячие губы впились в шею под линией роста волос, ладони уверенно заскользили по податливому телу, и Гэвин растворился в тёплых настойчивых ласках.
Рид сдался окончательно и бесповоротно, сложил знамёна, отнёс венок на могилу своей гетеросексуальности — могила с надписью «принципы» находилась неподалёку — и высоко поднял белый флаг с корявым рисунком члена на нём. Именно так он себя ощущал после всего случившегося. Просто фантастика, что сказать, загремел в тюрьму за преступление, которого не совершал, чуть не сдох во время изнасилования, а теперь нашёл себе идеального партнёра для удовлетворения собственного либидо в лице наёмного убийцы. Хорош полицейский, просто эталон для подражания. Если в его жизни случалось что-то более ироничное и ебанутое, то Рид явно этого не помнил. А теперь, когда они с Кесби трахались по поводу и без или ограничивались обоюдной дрочкой, мужчина подумал, что вряд ли сможет завязнуть ещё глубже.
Он понял, что дно ещё не пробито, когда стал замечать изменения в поведении Рика. Тот стал более открытым, улыбчивым и — Рид боялся думать об этом слове, но не смог подобрать альтернативу — нежным. Всё чаще Гэвин подмечал мимолётные прикосновения к пальцам при передаче книг, к шее и спине, когда Кесби просто проходил мимо, и постепенно это начало не на шутку напрягать. И если сами касания можно было и потерпеть, то собственная реакция на них не давала покоя. Хотелось удержать на себе чужие пальцы, коснуться в ответ, понять, что у Рика также учащается пульс даже при незначительном контакте. Но Гэвин продолжал утаптывать в недра сознания эти странные эмоции и чувство, которому не дал бы название даже под страхом смерти. Мужчину неприятно разрывало от противоречий, внутренний противный голос упрямо жужжал о том, что всё зашло дальше простого секса, что они заигрались и не заметили, как оба влипли в дерьмо похуже обычного физического влечения. И если обычно Рид всегда прислушивался к этому голосу, который называл просто чутьём, то сейчас разум почти успешно его игнорировал. Никаких посторонних чувств, никаких непрошенных мыслей на этот счёт — это всё, чего он хотел.
