— Среда, — растерянно ответил Тин.

— Тогда вафли и курицу из Kuzzo`s, любое комбо, не острое.

— А причём здесь понедельник? — непонимающе спросил андроид и тут же продолжил, — не отвечай, увидел, что по понедельникам они не работают. Заказ привезут в течение получаса.

В ответ Гэвин буркнул что-то нечленораздельное и поднялся с кровати, направляясь в душ. День обещал быть долгим. Наверное, было бы лучше, если бы Тин до последнего молчал про очередного клиента и его странные пожелания, меньше беспокоили бы неприятные мысли и предположения. Помывшись, Рид попытался сосредоточиться на чтении, но пролистав несколько страниц, понял, что не запомнил ни слова. Пришлось переключить внимание на гитару, но на ум не приходило ничего интересного, и какое-то время Гэвин пустым взглядом сверлил стену, бездумно насилуя первую струну. Изредка фокусировавшись, он косился на чёрный намордник, недовольно кривил губы и снова отворачивался. Глядя на этот атрибут, вспомнился Коннор, ублюдок бы оценил, но Рид не стал сосредотачиваться на этой мысли — на душе было дерьмово и без воспоминаний о пластиковом уродце.

Время снова тянулось до омерзения медленно. Не зная, чем себя занять, как заглушить унылые голоса в голове, Гэвин дождался завтрака и, закутавшись в одеяло по самую макушку, уснул без сновидений. Когда спустя несколько часов Эрта разбудила своим появлением, Рид со стоном оторвал голову от подушки. В висках пульсировало из-за того, что спал слишком долго, но порция свежесваренного кофе и горячий чаудер{?}[Чаудер – густой американский суп, завезённый в США иммигрантами из Англии и Франции] из доставки помогли нормализовать состояние.

После сна неприятные мысли немного улеглись, и до следующего прихода Эрты Гэвин листал книгу, журнал со свежими новостями, который недавно принёс Тин, и лениво брынчал на гитаре. Настроение быстро скатилось в бездну, когда убитая кукла вошла в комнату, неся клизму. Закусив губу, Гэвин дождался, пока Эрта выйдет за дверь и ушёл в туалет. Вернувшись в кровать, он, кривясь, закрепил на лице намордник и принялся ждать прихода очередного клиента, чьего лица хотел бы никогда не видеть.

— Надень маску, Гэвин, — послышался голос Тина, который словно услышал желание.

Хотелось взбрыкнуть, воспротивиться, ведь с самого начала заключения единственным, с кем Гэвин завязывал глаза, был Тин. Но раз он просил надеть маску, значит, так действительно было лучше. Замок на повязке закрылся, отсекая от маленького мирка, уже несколько месяцев ограниченного четырьмя одинаковыми стенами. Дверь открылась, послышались тихие шаги (похоже, вошедший был без обуви), которые замерли напротив кровати. Язык бегло скользнул по губам, пересыхающим от нервозности положения, от незнания, что предпримет клиент, а по коже побежали мурашки. Приход был настолько неожиданным, что Рид не успел подрочить, чтобы изображать заинтересованность в сексе, из-за этого чувство неловкости только росло. Голый, без стояка, зато в маске и наморднике — внешний вид был не возбуждающим, а, скорее, нелепым.

Шорох ткани, странно знакомый, ещё пара шагов, и шеи коснулись подрагивающие пальцы. Пластиковые пальцы. Тело мгновенно задеревенело от осознания, что в комнате находился андроид. Неужели дошло до того, что ненастоящие люди тоже начали пользоваться борделями? Градус нелепости нарастал. Ещё не так давно только люди приходили в секс-клубы, чтобы воспользоваться услугами шлюх, удовлетворить свою похотливую сущность, но андроидам подобное было не нужно. Тогда зачем он здесь: поиздеваться, насладиться видом человека, который от безысходности должен подчиняться и раздвигать ноги? Или этот андроид из бывших секс-кукол, и теперь нашёл способ отыграться? Можно было строить множество теорий, но в силу скудных познаний в психологии расы пластиковых людей Гэвин не знал, чего от них можно ожидать.

Пальцы тем временем обвели ключицы, тёплая ладонь прижалась к груди напротив сердца, которое неумолимо ускоряло свой бег, а через секунду касание сменилось губами — тоже пластиковыми. Движения казались до странного трепетными, осторожными, словно андроид пытался распробовать что-то новое, незнакомое до сегодняшнего дня. Осторожная ласка и забота резко контрастировали с намордником на лице, но стоило подумать об этом, как нежность сменилась силой и уверенностью. Чужие руки дёрнули, надавили, вынуждая встать на четвереньки, искусственные ногти оцарапали бока, язык заскользил по позвоночнику от шеи вниз, до самого копчика. Нагревшиеся ладони легли на ягодицы, сжали их пару раз, будто пробуя упругость мышц, раздвинули в стороны, и между закапало влажное. Не смазка — понял Гэвин — заменитель слюны.

Уши вспыхнули жаром от откровенной позы, но даже стыд не перебивал медленно растущего желания. Член заинтересованно дёрнулся, неторопливо набухая от притока крови, с губ сорвался тихий выдох, когда андроид поцеловал ягодицу, а следом Гэвин ахнул от неожиданности, стоило чужому языку коснуться сжатой дырки. Мгновенно запылало не только лицо, жар стыда и неловкости затопил, казалось, до самых лопаток, но андроид, не заметив (или не обратив внимания) принялся старательно вылизывать мошонку и анус.

Такого Гэвин не позволял никому, считая подобные ласки грязными, а тут этот пластиковый человек со своими лобызаниями… Рид сбивался с мысли каждый раз, стоило кончику юркого языка ввинтиться внутрь, сдавленно стонал, когда к языку добавлялись ещё пальцы, и даже слова против не мог выдавить, когда андроид мастерски начал чередовать растяжку пальцами и пошлые вылизывания. Похоть и стыд смешались в равных дозах, не позволяя исчезнуть возбуждению, но и не давая полноценно расслабиться. И когда упругая головка коснулась входа, и не-человек медленно толкнулся внутрь, Гэвин сдавленно зашипел от проникновения.

Член андроида был средним, не огромный болт, от которого хотелось выть в потолок, и не совсем мелкий. Он был обычным, ощущался как человеческий, тем и подкупал. Расставив шире ноги, Гэвин прогнулся в пояснице, позволяя проникать глубже, чем заслужил странное хмыканье. Довольное, кажется. А потом резкий толчок до упора, от которого кожа со шлепком ударилась о пластиковый пах, и снова, и снова. Андроид задвигался быстро, проникал глубоко, но при каждом толчке приятно попадал внутри, выбивая из горла низкие стоны. В движениях сквозила лёгкая машинность, прослеживался чёткий ритм, с которым член проникал вглубь, — работник секс-клуба двигался бы иначе, но Гэвин, поплывший на волне удовольствия, этого не заметил.

Когда стало казаться, что от оргазма отделяла жалкая пара движений на члене, андроид вошёл до упора и наклонился. По спине щекотно скользнула ткань, и Рид, уловив нетипичное прикосновение, резко сосредоточился на том, кто был сзади. Толчок, и звякнула пряжка ремня. Толчок, и снова движение между лопаток. Склонился ближе, и в кожу упёрлись пуговицы. Напряжённый мозг быстро соотнёс два и два — андроид был в рубашке и с галстуком. Сердце панически забилось в груди, когда к образу добавился намордник, и в голове сложился пугающий пазл.

Нет, это не мог быть он.

Кто угодно, только не он.

Пожалуйста.

Только не грёбаный Коннор.

Видимо, заметив напряжение в позе и изменение настроения, андроид хмыкнул и внезапно заговорил:

— Гэвин, — над ухом звучал привычный механический голос, который казался взволнованным, — ты боишься?

— Тин? — паника сменилась неверием и облегчением.

— Да, — смешок статики и новое движение, пославшее по телу дрожь удовольствия. — А ты ожидал кого-то другого?

— Ты же сказал, что придёт клиент.

— Он передумал в последний момент, но ты уже приготовился, так что глупо было бы отказываться от такой возможности, — голос непривычно сбоил, выдавая нечитаемые интонации. — Ты ведь хотел сделать мне приятно и ты делаешь.

Новый толчок, несдержанный гортанный стон, и андроид снова замер.

— Скажи, Гэвин, кого ты представляешь, когда мы вместе? О ком ты фантазируешь сейчас, когда я беру тебя? — звучание статики над ухом, короткий укус на загривке. — Ты ведь не знаешь, как я выгляжу, но всегда так откровенен со мной, так чувствителен и чувственен, даже сейчас, хотя не догадался, что это я. Чей образ горит в твоих мыслях?