Коннор опешил, смотря в глубокий синий океан в глазах… отца? Мысль о том, что этот демон действительно является его родителем, упрямо не хотела укладываться в голове. Получалось, что он совсем не знал человека, который воспитывал его, заботился и наставлял на путь веры. Зачем тогда было учить его слову Божьему, почему он сам, будучи демоном, столько времени следовал пути Господа?

— Это ведь был ты, не так ли? Той ночью, когда я праздновал выпуск из полицейской академии, ты появился передо мной и поселил внутри этот иррациональный страх, который преследовал меня всюду, стоило отдалиться от церкви? — Отец Андерсон поднял пышущие недовольством и злостью глаза на Хэнка. — Зачем ты это сделал?

— Коннор, я просто хотел, чтобы ты был в безопасности. Твоя душа слишком сильная для человека, и я знал, что со временем демоны слетятся на тебя похлеще, чем стервятники на падаль. — Владыка подошёл почти вплотную и протянул руку, желая коснуться плеча пастора, но тот лишь отбил чужую ладонь и отошёл в сторону, замирая рядом с Гэвином, и переплёл свои пальцы с его. Лишь чужое мягкое тепло напомнило о реальности происходящего, о том, что это не какой-то безумный сон.

— Поэтому ты посчитал, что запугать меня будет отличным решением? — воскликнул священник, сильнее стискивая ладонь Гэвина в своей.

— Потому что здесь ты был бы защищён от этих. — Хэнк показательно махнул в сторону Жадности. — И до недавнего времени всё было в порядке, в церкви ты был в безопасности благодаря магии, а за её пределами демонов отталкивала твоя вера. Да я власть захватил только ради того, чтобы ввести запрет на приближение к церквям и священнослужителям, и в итоге всё зря, ведь один умник посчитал, что трахнуть моего сына — это отличная идея, — рыкнул Первый, в гневе блеснув фиолетовыми глазами.

— Я не сделал ничего из того, чего не хотел Коннор, я добился взаимности честным путём и не использовал магию, в отличие от тебя, — брезгливо выплюнул Жадность. — Нашёлся защитничек, курица-наседка, а не отец, можно сразу на премию «Лучший папаша года» подавать, — со злостью усмехнулся демон. — Ну и какого было столько лет наблюдать за Коннором, следить за тем, как он оплакивает тебя, и ничего не предпринимать? Ты же видел, что происходит с его душой!

— Захлопнись, Жадность! — прорычал Первый в лицо греху. — Не тебе попрекать меня этим, уж секс с тобой тоже не сказался положительно на его душе. — Переместившись, король сжал в руках ворот кожанки, нависая над Гэвином.

— Хватит нападать на Гэвина. — Священник оттолкнул Хэнка, недовольно смотря в глаза, снова ставшие привычно голубыми. — Я хотел этого, ясно? Я хотел близости, хотел, как ты выразился, трахнуться с ним, и если у тебя есть претензии, то высказывай их мне, папа. — Голос буквально сочился ядом.

Тяжело вздохнув, Хэнк примирительно поднял руки. После стольких лет разлуки меньше всего хотелось ругаться с сыном.

— Прости меня, Коннор, как отцу мне тяжело смириться с твоим выбором партнёра, — устало произнёс Хэнк. — Но я понимаю, моё мнение не изменит того факта, что ты любишь Жадность.

— Ты прав, не изменит, — согласился Коннор и повернулся к демону, ласково погладив колючую скулу и снова посмотрел на отца, собрав всю имеющуюся в запасе выдержку и серьёзность. — Почему ты не сказал мне правду о том, кто ты такой?

— А как я должен был сообщить тебе об этом? — огрызнулся король, садясь прямо на пол. — «Привет, Коннор, помнишь, что я рассказывал тебе о демонах? Так я немного недорассказал всю правду, я сам демон, а скоро уйду от тебя, чтобы захватить Ад», — так это должно было звучать? — недовольно закончил Хэнк, сделав вид, что не заметил паскудный смешок Жадности.

Не найдясь с ответом, Коннор опустился на скамью, собирая в кучу разрозненные мысли. Он всё ещё с трудом верил, что происходящее ему не снится. Гэвин опустился рядом, ободряюще погладив пастора по руке. Его возлюбленный — демон, его отец тоже демон, вся его жизнь — просто продуманный план, чтобы оградить от искушений и остальных демонов.

— Мама, она была такой же? — обречённо спросил Коннор, понимая, что всё его восприятие собственной жизни стремительно рушится.

— Нет, Елена была человеком, — Владыка отрицательно мотнул головой, — но она знала, кто я такой на самом деле.

— Откуда? Ты признался ей? — Настоятель вопросительно изогнул бровь.

— Помнишь, я рассказывал тебе о секте, служители которой хотели призвать демона для заключения контракта? — Коннор утвердительно кивнул. — Твоя мать чуть не стала их жертвой. Они поймали её, выловив вечером после работы, хотели убить в качестве оплаты за призыв. Я спас её, убил всех последователей и сжёг там всё до тла, так она узнала, кто я на самом деле.

Священник поморщился, услышав правду. Хотя чего ещё можно было ожидать от демона, в моменты ярости их природа брала своё. Гэвин и сам чуть не убил человека, когда защищал от нападения Генри.

— Твоя мать была лучшим, что случилось в моей жизни, Коннор. Я был безмерно счастлив, когда она сказала, что готова быть со мной, даже зная, кто я такой на самом деле, — признался Хэнк. — Когда она умерла, вся моя человечность начала угасать следом, и лишь когда мне в руки дали тебя, я снова воскрес.

— И вы не боялись, что я рожусь монстром? — тихо спросил Коннор, доставая чётки. Деревянные бусины привычно заскользили между пальцев, успокаивая разбушевавшиеся нервы.

— Нет. У демонов нет способности к размножению, Елена вообще не должна была забеременеть. Близость с ней, её любовь и мои чувства заставили моё тело меняться, и теперь я в этом окончательно убедился. — Андерсон повернулся, смотря на своего новоиспечённого члена семьи.

— О чём ты? — Гэвин скептически изогнул бровь.

— Ты ведь тоже чувствовал биение в груди? — Грех утвердительно кивнул. — Полагаю, это первый шаг к естественному перерождению, — усмехнулся Хэнк.

— Чушь какая, это невозможно, — без сомнений отрезал Жадность. — За столько лет не было прецедентов.

— И всё же мы с тобой доказательство, что моя теория верная. Эмоции, биение источника силы, человеческие реакции, потливость, вкус и под конец невозможность выбирать человеческий облик. Ты не видишь этого, Жадность, но твоя внешность уже закрепилась, и сейчас я вижу перед собой не демона, а практически настоящего человека, — закончил Первый.

— Что за бред? Я всё ещё могу превращаться в демона, моя кровь чёрная, а сердце не бьётся. — Грех показательно сверкнул янтарём глаз и выпустил острые когти.

— Да, ты всё ещё демон, как и я, только ответь, Жадность, смотря на меня сейчас, кого ты видишь: демона или человека? — Первый довольно улыбнулся, внимательно следя за подчинённым.

— Человека, — нехотя ответил Гэвин.

— Пока я жил с Еленой, с Коннором, мой человеческий облик менялся, я, можно сказать, эволюционировал, — продолжил объяснения Владыка. — Со временем даже средоточие силы начало биться чаще, хотя до правдоподобной имитации человеческого пульса в любом случае было далеко.

— Благодаря этому ты смог начертать ангельские руны на клинках, да, Гнев? — хмыкнул Гэвин. — Со священником была очередная ложь, ты сам их написал.

— Да, сам, хотя я в тот момент был священником, так что я сказал почти правду. — Жадность лишь скептически фыркнул на это заявление.

— Получается, — подал голос Коннор, — что Гэвину не нужно заключать эту вашу сделку, он и так сможет стать человеком?

— Сделка нужна, — категорически отрезал король. — Естественное перерождение — это долгий процесс, я даже не могу с уверенностью сказать, что он дойдёт до финала. Я прожил в этом мире много лет, из них почти двадцать лет со своей семьёй, но я так и не стал человеком. Жадности придётся заключить со мной договор.

— Ты отказал мне в свободе, — огрызнулся демон, — выставил меня, ещё и проклял вдогонку, чтобы я к Коннору подойти не смог. Я думал, что сдохну от боли! — зарычал грех, опасно сверкая пламенем в глазах.

— А ты думал, что я поверю тебе на слово? — крикнул в ответ Хэнк, снова закипая от злости.