— Гэвин, что не так? — спросил священник, не понимая резких перепадов.

— Вкус, — просипел демон, — я чувствую твой вкус. Так не должно быть, я ведь не человек. — Посмотрев на свои руки, грех на несколько секунд выпустил когти, убеждаясь в том, что сила никуда не делась.

— Не понимаю, — прошептал Жадность, — я…

— А ты упёртый, Жадность, я действительно удивлён, что ты всё ещё жив, — внезапно раздался зычный голос, а прямо напротив алтаря появился тёмный силуэт.

— Первый… — Пошатнувшись, демон поднялся, стоило услышать этот голос, и уверенно задвинул Коннора к себе за спину.

— Грех, ты снова нарушил прямой приказ! Я запретил тебе приближаться к нему, наложил проклятье, чтобы наверняка оградить человека от твоего дурного влияния, но ты не только посмел вернуться сюда, но ещё и украл поцелуй любви у этого мужчины. Ты должен был погибнуть, рассыпаться прахом, а вместо этого ты до сих пор находишься в этом священном месте. И как же мне с тобой поступить, м?

Гэвин хотел открыть рот, как Коннор обошёл его, отгораживая собой от появившейся тени.

— Не тронь его, Дьявол! — Жадность вздрогнул, впервые слыша настолько уверенный и строгий приказ из уст настоятеля.

— Святой отец защищает падшего демона, очень интересно. Разве ты не будешь рад, если один из человеческих пороков исчезнет из этого мира? — Коннор замялся. — Я ведь могу с лёгкостью уничтожить его, только скажи, и грехов останется всего шесть.

Этот монстр давал ему выбор: любить и быть любимым или избавить людской род от греховной алчности. Голос нечистого мелодичными переливами отражался от стен, приятной вуалью оседая в сознании священника.

— Нет, я не верю ни единому твоему слову и не позволю даже пальцем его тронуть!

Коннор достал из кармана брюк маленький крест, который ярко засиял, стоило только нечистому сделать шаг вперёд. Мужчина крепко сжал зубы, дрожащей рукой удерживая тонкую цепочку, которая сейчас казалась невероятно тяжёлой. Похоже, он только что предал Господа своего ради защиты падшего создания, которое посмел полюбить.

— Я и подумать не мог, что моё наследие в итоге будет использовано против меня самого, — в голосе Первого послышалась усмешка, а дымчатый образ начал меняться, постепенно приобретая человеческие очертания. — Похоже, проклятие не ошиблось, ты действительно любишь этого демона.

Рука с крестом задрожала сильнее, а карие глаза распахнулись в удивлении и благовенном ужасе, когда тёмная завеса дыма рассеялась окончательно, являя человеческий образ старшего демона.

— Папа? — неверяще прохрипел Коннор, а из глаза скатилась первая слеза.

========== – 21 – ==========

Коннор поражённо смотрел на преобразование появившегося перед ними демона. Это было какое-то издевательство, злая шутка мироздания, посланная прямиком из адской бездны, чтобы окончательно добить его разум. Этот Первый — демон, который царствовал в подземном мире, — принял облик его отца, полностью скопировал, повторил до мельчайших деталей, ведь именно таким Коннор запомнил Хэнка Андерсона в их последний день вместе. Та же седина в неровно подстриженных волосах, свисающих чуть ниже ушей; тот же аккуратный контур слегка отросшей бороды и усов; тот же виноватый извиняющийся взгляд голубых глаз.

— Папа? — Мужчина на автомате вытер скатившуюся из глаза слезу и сделал шаг назад, натыкаясь спиной на Гэвина. Тот придержал священника за плечи и осторожно посадил на ближайшую скамью.

Дрожащими руками настоятель продолжал удерживать серебро тонкой цепочки, крест на которой потух и больше не казался неподъёмно тяжёлым. Угрозы от Первого больше не исходило, защитная магия успокоилась, а вот сердце Коннора от волнения наоборот грозило пробить грудную клетку. В голове не укладывалось, что из всех возможных образов король Ада принял облик отца. Издёвка невыносимо больно резанула по сердцу, проходясь по едва начавшим заживать ранам остро заточенным скальпелем.

— Коннор, сынок… — Священника передёрнуло от знакомых интонаций, таких родных, правдоподобно ласковых, но отдающих неуверенностью и страхом.

Гэвин, поджав губы, молча наблюдал за приближением Владыки, боясь лишний раз моргнуть. Тот остановился на некотором отдалении и выжидающе посмотрел на сына.

— Я не мог сказать правду, ты же понимаешь, — осторожно продолжил Первый, медленно садясь на пол.

— Замолчи, — прошептал себе под нос пастор, зарываясь пальцами в волосы.

— Сынок…

— Заткнись! Не смей так меня называть! — Мужчина подскочил, бесстрашно делая несколько шагов по направлению к незваному гостю. — Мой отец умер от сердечного приступа, ты не он!

— Коннор, послушай…

— Нет, хватит, наслушался! Я не собираюсь верить в ту ложь, что будет лить мне в уши сам король Ада! — Отец Андерсон кричал, не сдерживая эмоций, не боясь нападать на сильнейшего демона.

Мужчина метался, не зная, куда себя деть, нервно мерил шагами площадку перед алтарём, не слушал чужую речь. Даже голос нечистого был точной копией: такой же тембр, та же привычка резко менять интонации, даже сама манера резко говорить не отличалась от той, что была у отца. Словно Хэнк Андерсон действительно восстал из мёртвых и явился в родную церковь. Но это было невозможно, нет. Коннор лично организовывал похороны, он же первый бросил ком земли в свежую могилу, прощаясь с отцом. Он помнил ту неестественную бледность кожи и впалые глаза, помнил, как выглядело тело Хэнка, когда он тихо прощался с ним перед тем, как закрыть гроб. Он всё помнил, всё. Разве то тело могло быть подделкой?

— Прекрати истерику, Коннор, и сядь, тогда я тебе всё объясню! — взорвался новоприбывший демон, и пастор на секунду замер, узнавая приказные ноты Хэнка, но через мгновенье оцепенение спало.

— Мне не нужны твои объяснения, я не желаю знать, как действует твоя проклятая магия. Неважно, насколько хорошо ты копируешь моего отца, я не поверю в этот спектакль! — отмахнулся священник, тяжело дыша от накативших чувств.

— Если не хочешь верить мне, спроси у своего любимого Гэвина, — с отвращением выплюнул Первый. — Эта внешность не обманка, а мой настоящий облик.

Коннор непонимающе посмотрел в сторону притихшего Гэвина, который стоял у скамьи, нервно кусая губы. Поймав на себе вопросительный взгляд, грех быстро отвёл глаза в сторону, стараясь скрыть свою растерянность.

— О чём он, Гэвин? — хмуро спросил настоятель. — Что это значит?

Сглотнув внезапно набежавшую слюну, Жадность с раскаянием посмотрел на любимого. Не отводя взгляда от влажных глаз цвета горького шоколада, демон сочувствующе склонил голову.

— Боюсь, что он не врёт, Коннор, — просипел грех. — Не знаю, как такое возможно, но этот образ не подделка, он действительно выглядит как Хэнк Андерсон.

— Я не выгляжу как Хэнк Андерсон, я и есть Хэнк Андерсон, — недовольно буркнул Первый. — Я бы предложил вам прогуляться до ближайшего отделения полиции, чтобы снять отпечатки пальцев, ведь их демоны изменять не умеют, но боюсь, что не смогу объяснить офицерам своё чудесное воскрешение спустя столько лет.

— Ты же можешь просто затереть людям память, — произнёс грех, опускаясь на скамью.

— Не неси чушь, никто из нас не обладает такой способностью. Даже сам Создатель не может изменять людскую память, а демонам такое тем более не под силу. — Встав, Хэнк сделал неуверенный шаг в сторону Коннора, который замер у аналоя и нервно массировал виски, пытаясь примириться с происходящим.

— А как же тот случай, когда демон помолился в церкви? Ты же сам сказал, что подчистил следы, — взмахнул руками Жадность, уже догадываясь, какой ответ получит.

— Я солгал. Мне же нужно было придумать обоснованную причину, чтобы запретить демонам приближаться к церквям.

— Класс, один из основных законов основан на лжи, — с сарказмом выплюнул Гэвин. — И ради чего это?

— Не придуривайся, Жадность, ты не настолько кретин, чтобы не понять. Я хотел защитить сына. — Первый перевёл взгляд на пастора и в глазах просквозила нежность и забота.