— Нет! — оборвал его Жадность. — Я не уйду от тебя, точно не сейчас, когда я знаю, что мои чувства взаимны.

— Ты правда думаешь, что я позволю тебе рисковать собой? — Коннор подскочил, нервно зарываясь пальцами в волосы.

— Я рискую собой полтора года со своего самого первого появления вблизи этой церкви, ещё пара дней ничего не изменит, — взяв себя в руки, ответил Гэвин и обнял пастора, успокаивающе поглаживая его по спине. — Коннор, король доверяет мне, он в жизни не заподозрит, что я нарушил его закон. Сегодняшнюю ночь я проведу рядом с тобой, а завтра с утра вернусь в Ад и заключу договор. Уже вечером я появлюсь здесь в качестве человека, через пару дней заберу документы от нашего контактного лица и стану ничем не примечательным членом общества. Худшее, что может произойти, — меня арестует полиция для установления личности. Но я очень надеюсь, что мой возлюбленный священник позволит спрятаться в своей церкви до получения документов, — с улыбкой закончил грех.

— А если я откажусь, что будешь делать? — хитро блестя глазами, спросил Коннор.

— У нас есть конспиративные квартиры в крупных городах, обычно переродившихся демонов отправляют в них, чтобы не разгуливали по улицам без документов. Ближайшая находится в Детройте, отсижусь там и приеду через несколько дней, — беззаботно пожал плечами демон. — Готов выпнуть меня в общественный клоповник?

— Ты же знаешь, что нет. — Коннор невольно закатил глаза. — Гэвин, ты ведь понимаешь, что я в любом случае буду волноваться, пока ты не вернешься целым и невредимым.

— Всё будет в порядке, Кон, не забивай голову, — Гэвин ободряюще растрепал тёмные волосы. — А теперь, если ты не против, я хочу воспользоваться душем, мне кажется, от меня несёт на весь зал. Человеческое тело такое несовершенное.

— Привыкай, раз собрался жить в нашем мире, — усмехнулся пастор.

— Будто у меня есть выбор, — недовольно буркнул грех. — Просто лучше бы вкусы мог различать, чем потел, как слон. — Он недовольно понюхал ворот футболки.

— Свежее полотенце наверху в шкафу, можешь взять, оставь потом в корзине рядом со стиральной машинкой, — сказал настоятель, начиная обходить зал и тушить горящие свечи.

Послушав священника, Гэвин поднялся наверх и взял чистое полотенце. Спустившись обратно на первый этаж, демон осторожно прошёл по узкому проходу к душевой и подозрительно покосился на лестницу. Хоть сейчас он был без рогов, грех всё равно пригнулся чуть ниже, чем того требовали обстоятельства. Скрывшись за тёмной деревянной дверью, Жадность осмотрел помещение, в котором ни разу не был. Комната была немного меньше, чем спальня Коннора, одна часть была отведена под стиральную машинку, сушилку и раковину, над которой висело большое зеркало, а сама душевая была отделена тонкой непрозрачной перегородкой. Стены и пол были покрыты светло-бежевым кафелем с изображением каких-то абстрактных разводов, на потолке светилось несколько панелей, скрывающих светодиодные лампы. Интерьер был скромный, как и во всей церкви, а судя по грибку по углам и между некоторыми стыками кафеля, ремонт тут не делали довольно давно.

Скинув с себя пропитавшуюся потом и измазанную в пыли и краске одежду, демон щёлкнул пальцами, уничтожая грязные вещи. Хоть Коннор запретил использовать магию в церкви, но не в стирку же кидать искусственно созданные шмотки. Забравшись в душ, Гэвин настроил воду и скептически осмотрел почти пустые полки. На одной стояло два бутылька с шампунем — старый, судя по подтёкам, и новый, чуть ниже — гель для душа и мочалка, в самом низу лежала бритва, а рядом стояла пена для бритья.

Задумчиво почесав колючую щетину, демон выдавил на пальцы пену и распределил по лицу, всматриваясь в маленькое зеркало на стене. С сомнением покосившись на чужую бритву, Жадность выпустил чёрный коготь и принялся осторожно срезать им надоевшую растительность. Получилось неплохо, он даже порезался всего один раз, но царапина почти сразу затянулась. Удовлетворившись собственным отражением, демон увеличил напор воды, подставляясь под горячие струи. Гель для душа, как и шампунь, он проигнорировал, тщательно обмылся под сильным напором воды и через десять минут вышел из душевой, вытирая мокрые волосы. Подсохнув, грех создал себе новый комплект одежды (ограничился свободной бордовой футболкой без принта и серыми спортивными штанами). Уже на выходе он столкнулся лицом к лицу с полуголым Коннором, который обвёл изучающим взглядом обновлённый внешний вид демона.

— Выглядишь моложе, — довольно улыбнулся пастор, кивнув демону, — хотя с щетиной тоже неплохо.

— Она колется, и тебе это не нравится, — хмыкнул Гэвин, освобождая проход. — Буду ждать наверху. — Напоследок поцеловав Коннора в щёку, грех поспешил подняться в комнату, не замечая долгого задумчивого взгляда, которым проводил его священник.

Коннор провозился в душе дольше обычного. Даже лёгкие касания к почти чёрной от синяков шее, к потёртостям на спине и отбитым бокам вызывали боль, и мужчина пришёл к мысли, что для начала придётся попросить Гэвина вылечить повреждения. Повязав полотенце на бёдра, настоятель с недовольством оценил свой внешний вид и потрогал багровую ранку на губе. Несколько раз вздохнув, мужчина ненадолго задержал дыхание, успокаивая разошедшееся сердце. После всех признаний, после сегодняшних откровений Коннор волновался ещё больше обычного, поднимаясь в спальню. Восемнадцать ступеней и десять шагов до двери в этот раз казались непреодолимо длинным путём. Чем ближе мужчина подходил к закрытой двери, тем сильнее нервничал, стараясь удержать сердце, которое, казалось, решило пробить себе выход наружу. Дверь бесшумно отворилась и захлопнулась за спиной у Коннора с тихим щелчком. Гэвин резко перевёл взгляд на вошедшего мужчину и сглотнул мгновенно набежавшую вязкую слюну.

Коннор снова стоял в одном лишь коротком полотенце, которое на честном слове держалось на узких бёдрах. Губы пастора сжались в тонкую полоску, выдавая его неуверенность и волнение, но тёмный взгляд смотрел глубоко. Будь у демона душа, он бы поклялся, что именно в неё так изучающе смотрел священник, словно пытаясь отыскать все ответы на ещё не заданные вопросы. Шаг, шаг, ещё шаг, и вот отец Андерсон уже стоит напротив демона, почти вынуждая его опереться на стол. В карих глазах шевельнулось что-то тёмное, потаённое, скрытое глубоко внутри, а потом настоятель заговорил своим низким одурманивающим голосом:

— Вылечи меня, Гэвин. — Длинные пальцы показательно огладили ранку на губе, скользнули по шее с чёрным узором гематом, медленно, скользящим движением, опустились по груди вниз, к синюшному пятну на правом боку.

Демон выдохнул сквозь крепко сжатые зубы, проводив движение пожелтевшими глазами, и поднял взгляд на Коннора. Показательно неторопливо облизав высохшие губы, грех качнулся вперёд и выдохнул практически пастору в рот:

— Как скажешь.

Пастор успел лишь втянуть носом воздух, когда Гэвин провёл влажным языком по ранке на губе, а следом с напором толкнулся внутрь горячего рта. За глубоким и пока ещё неторопливым поцелуем настоятель почти не заметил лёгкого пощипывания, после которого разбитая губа затянулась.

Демон не хотел отрываться от отзывчивых губ, играл с юрким языком, то втягивал его в рот, слегка прикусывая зубами, то позволял пастору самому выбирать комфортный темп. Постепенно набираясь опыта, Коннор целовался лучше, уверенней, жарко напирая в ответ. Его руки скользили по лицу, шее, пальцы зарылись в ещё влажные волосы, оттягивали их у самых корней и лишь раззадоривали, причиняя лёгкую боль. Священник смелел с каждой секундой, изучал ладонями крепкое тело, гладил широкую спину, царапая её сквозь ткань футболки, очерчивал пресс, грудь и снова зарывался в растрёпанные волосы.

Жадность издал возбуждённый рык, когда отец Андерсон, заигравшись, несильно прикусил ему губу и оттянул её на себя. Поймав мутный взгляд Коннора, грех не сдержал довольный выдох — в карих глазах плясали черти. Гэвин осторожно прикоснулся к тёмным синякам, контрастно выделяющихся на белой коже, обвёл контур, едва касаясь их подушечками пальцев, и мужчина с тихим выдохом прикрыл глаза, доверчиво подставляясь под осторожные прикосновения рук.