— Откуда тебе столько известно? — Священник в ответ махнул ладонью.

— Я начну издалека, Коннор. — Мужчина вдохнул, настраиваясь, и заговорил. — Впервые я столкнулся с демоном, когда пошёл служить в армию. Чёрная тень преследовала ротного несколько месяцев, пока в один из дней он не повесился в туалете. Я списал это на совпадение, старался мыслить рационально, ведь и подумать не мог, что замешаны потусторонние силы. А через несколько месяцев ситуация повторилась, только к тому моменту я смог чётко увидеть, что это была за тень.

Если не сосредотачиваться на образах, то демоны так и будут лишь мутным пятном, но чем дольше вглядываешься, тем больше деталей различаешь. В обратную сторону это тоже работает, ведь стоит перестать зацикливаться, как детальный демонический облик распадётся, оставив лишь чёрную тень. Поэтому вернувшись домой после армии, я старался погрузиться в работу и не задумываться об адских сущностях. Первое время я перебирался из города в город, довольствуясь подработками, и никогда не задерживался надолго в одном месте, избегал лишних контактов, старался оградиться от ненужной мне мистики. Я был один, не к кому было обратиться, чтобы понять, что это за существа, почему я их вижу и не сошёл ли с ума. Так и жил до момента, пока случайно не встретился в Детройте с твоей мамой.

Тебе будет сложно поверить, но это была любовь с первого взгляда. Елена покорила меня своей улыбкой, своей открытостью и внутренним сиянием. Она работала в кофейне на окраине города, и я, осев в Детройте и устроившись на работу детективом, каждый день в течение полугода заезжал в тот дайнер,{?}[тип ресторана или закусочной быстрого обслуживания] лишь бы чаще видеть её. Она первой решила познакомиться, а спустя год мы приняли решение пожениться. Твоя мама стала причиной, по которой я решил подробнее ознакомиться с миром тьмы. Она была доброй и такой светлой, что эти монстры тянулись к ней, как мотыльки на свет. Они держались на расстоянии, цепляясь к её друзьям и знакомым, а я боялся, что однажды одно из созданий Ада прицепится к ней.

Как я говорил тебе, самая лучшая защита от демонов — это вера, жизнь без греха, следование слову Божьему, отказ от соблазнов этого мира. Но Елена не была верующей, а бывший солдат и действующий полицейский — это не та кандидатура, которая смогла бы направить на верный путь. Тогда я принял решение, что должен найти тех, кто тоже может видеть демонов, кто может бороться с ними.

В Детройте была группа людей, которые называли себя «Глас светлых». Большинство тех, кто с ними сталкивались, считали их фанатиками, психами или сектой, но я понимал их цели. Они хотели избавляться от адских созданий, поэтому я решил примкнуть к их группе. У лидера была книга, в которой рассказывалась история мира демонов, то, как они питаются, что ими движет, как отличаются по силе. Сложно сказать, откуда взялась эта книга, но большая часть написанного в ней была похожа на правду. Души людей для демонов — еда, как для нас мясо или овощи, поэтому посланники Ада рыщут по земле, выискивая себе аппетитный кусок. Чем сильнее и чище душа, тем она аппетитнее и питательнее, и тем больше демон будет стараться заполучить её. Порождения тьмы, выбрав себе жертву, преследуют её, соблазняют, и когда приходит время, то поглощают. Демонами движет лишь желание насытиться, им неведомы никакие чувства, кроме голода.

В Аду есть градация от самых слабых до сильнейших. Слабых демонов могут видеть особо чувствительные люди, но чем больше у демона силы, тем лучше он может скрывать своё присутствие. В свободное время я начал погружаться в изучение их повадок, выискивал слабые стороны, участвовал в каких-то обрядах вместе с другими последователями «Гласа», пока в один из дней не понял, что лидер вовсе не стремится уничтожать демонов, а пытается призвать кого-то из сильнейших и заключить договор. Я покинул их сразу же, как узнал правду, и сделал это очень вовремя. Уже на следующий день все, кроме лидера, были мертвы. То здание, в котором мы встречались, обуял пожар, не осталось никаких следов, и единственное, что было известно наверняка — на момент пожара люди были уже мертвы. Что стало с лидером, я не знаю, дело почти сразу отжали ФБР, но, по слухам, этого человека так и не нашли.

Когда ещё спустя полгода Елена забеременела, моё желание защитить её и нашего нерождённого ребёнка стало сильнее. Я предпринял ещё одну попытку найти единомышленников, начал самостоятельно изучать способы защиты от демонических чар. Тогда я примкнул к группе, у которой цели оказались более глобальные, чем я мог представить. Им мало было убивать слабых демонов, они хотели призвать и уничтожить самого главного, сильнейшего среди них — самого Дьявола. И насколько эта цель была благородной, настолько же она являлась наивной, глупой и неосуществимой. Я покинул их почти сразу, как узнал истинные стремления, и понял одну простую истину — защита кроется внутри нас самих, в наших сердцах и в нашей вере.

Елена выслушала мои выводы, прониклась моими опасениями и решила довериться, хотя сама никогда не видела даже намёка на чьи-то тени. Я покинул пост в полиции, и мы переехали сюда, в Дирборн, подальше от шума Детройта, и почти сразу я принял решение стать священником и приобрёл эту церковь.

Сначала было сложно, ведь никто не хотел ехать на окраину в полуразрушенный дом Господа, в котором вёл свои проповеди неизвестный приезжий, живущий с беременной женой. Но постепенно люди прониклись к нам доверием, приход стал расти, и я разрывался между служением Богу и уходом за твоей мамой. Беременность Елены протекала очень тяжело, её мучали боли, постоянная слабость и тошнота, она почти ничего не ела и таяла буквально на глазах. К восьмому месяцу даже ходила с трудом, ослабнув слишком сильно, а на исходе месяца у неё открылось кровотечение, и я, бросив все церковные дела, повёз её в больницу.

Роды были мучительные, долгие, прошли почти сутки, когда ты появился на свет и сразу же попал в реанимацию. Врачам пришлось бороться не только за жизнь Елены, но и за твою. Я боялся лишний раз покидать стены больницы, ночевал в коридоре, а потом перебрался в машину, с ужасом ожидая вердикта врача. К вечеру следующего дня мне сказали, что Елену спасти не удалось. Я даже не смог попрощаться с ней, не увидел её последнюю улыбку, лишь доктор услышал, как перед смертью она сказала, что счастлива и ни о чём не жалеет. Кажется, именно тогда я впервые разрыдался.

Когда через неделю мне передали тебя, такого маленького и беззащитного, завёрнутого в белый кокон одеяла, я решил, что сделаю всё возможное, чтобы оградить тебя от дурного влияния тёмных сил. Поэтому я остался служить в этой церкви, стал учить тебя слову Божьему, с рождения наставлял на путь веры, потому что только чистая душа, не знавшая греха, будет защищена от всех чёрных сил.

— Но ты же сам сказал, что чем чище и сильнее душа, тем больше желание демона её получить, — в недоумении перебил Коннор, с трудом проглотив застрявший в горле комок.

— Да, сказал, но я верю в тебя, Коннор, верю, что ты сможешь воздержаться от всех соблазнов, и поэтому надеюсь, что ты пойдёшь по моим стопам и тоже станешь священником. — Хэнк неотрывно смотрел на сына, и так зная, что тот планировал для себя другой путь.

— Пап, я… — неуверенно начал юноша.

— Не нужно, родной, не оправдывайся. Я знаю, что не о таком будущем ты мечтаешь, я же не слепой, — мужчина горько ухмыльнулся. — Полиция, да?

Парень сдержанно кивнул.

— Я не буду скрывать, что такой выбор меня несильно радует. Служба в полиции опасна, ведь если и есть в этом мире кто-то страшнее порождений Ада, так это сами люди, погрязшие в ненависти и грехах даже без посторонней помощи. Только я не в праве тебя останавливать, это твоя жизнь и лишь тебе решать, как её жить. Просто знай, что даже выбрав себе стезю полицейского, не нужно забывать про путь веры. Пока ты веришь, ты защищён, хотя в нашей церкви, под этим старым и сильным крестом ты будешь в большей безопасности.