Мужчина тяжело вздохнул и откинул голову, подставляя лицо под слабый напор воды. В последнее время слишком часто в голове возникали мысли о нечистом и о причинах его поведения, даже оставаясь в одиночестве, отец Андерсон не замечал, как собственные размышления сворачивали не в то русло. Гэвин постепенно отвоёвывал пространство не только снаружи, но и внутри сознания пастора, словно кошка, выпустившая когти, он вцепился в эгоистичное желание постоянно быть рядом и игнорировал любые просьбы и попытки прогнать его. Только вот Коннор и сам не заметил, как этих попыток стало непростительно мало. Узнай высшее духовенство о том, что демоны существуют, а сам Коннор позволяет одному из них находиться рядом, общается с ним, то давно бы лишился церковного сана. Только вот Гэвин явно скрывал своё присутствие, запирал свою тёмную силу где-то глубоко внутри своего тела, не позволяя посторонним людям себя обнаружить.
— Гэвин, — несдержанно сорвалось с губ настоятеля, и он недовольно поморщился.
Не стоило давать демону имя, возможно, благоразумней было называть его Жадностью, а лучше вообще никак не обращаться к нему. Но сейчас изменить это было невозможно, ведь время вспять не обернуть. Коннор сам себя загнал в ловушку, из-за чего воспринимать приспешника Дьявола в качестве чего-то несущественного и отвратительного выходило не так легко, как в их первую встречу, за которую Гэвин извинялся уже несколько раз. Видеть на багровом лице искреннее раскаяние было очень странно, и поддавшись примирительному тембру и неподдельной грусти в жёлтых глазах, Коннор поверил в правдивость извинений. Возможно, зря, но убедить себя в том, что демон просто обманул его, не получалось.
Священник взял с полки новенькую сетчатую мочалку и торопливо намылился. Бесконтрольно погрузившись в мысли о Гэвине, он не заметил, что слишком долго стоит под душем, нужно было заканчивать, чтобы ненароком не уснуть прямо на белом кафельном полу душевой. Отбросив в сторону абсолютно ненужные сейчас размышления, мужчина закончил через несколько минут. Наскоро вытеревшись, он оделся и накинул на мокрые волосы полотенце. Воздух в маленькой душевой прогрелся, был почти горячим, отчего холод в основном зале церкви ощущался ещё явственнее. Обогреватели Коннор включал только днём, но поднимаясь наверх под стук собственных зубов, он задумался над тем, чтобы хотя бы один оставлять на ночь. В собственной комнате было теплее, и мужчина, расслабившись, убрал полотенце в сторону и опустился на колени перед крестом. Скептическое цыканье демона, который никак не мог примириться с ежедневной молитвой, Коннор проигнорировал. Закончив, мужчина нырнул под тёплое одеяло, ожидая, что Гэвин, как и обычно, затянет одну из своих песен, но в этот раз посланник Ада отступил от обычного ритуала.
— Прости, — раздалось за спиной. — Я немного перегнул палку, и ты прав, мне действительно не дано понять причин людской привязанности к вещам умерших.
— Забудь, — сонно отозвался Коннор, поворачиваясь к собеседнику лицом. Говорить о том, что в рассуждениях Гэвина была доля истины, он не стал.
— Я хочу лучше тебя понять, Коннор, узнать тебя, — прошелестел грех и опустился на пол, опираясь спиной о боковую стенку кровати. — Расскажи мне о себе, о детстве, например, или об отце, или хотя бы о Сумо, которого ты как-то упомянул. У людей принято считать, что если рассказать о своих терзаниях, то станет легче, и я склонен с этим согласиться.
Ответом Жадности послужил тяжёлый вздох и затянувшееся молчание. Демон начал склоняться к тому, что Коннор откажет, и уже собирался отвлечь его пением, как священник заговорил.
— Завтра, Гэвин, всё завтра, а сейчас мне нужен сон.
— Хорошо. — Грех удовлетворенно улыбнулся, смотря в темноту перед собой. — Спи, Коннор. — И дождавшись, когда пастор уляжется поудобнее, Жадность затянул очередную песню, к середине которой его возлюбленный уже мирно спал.
========== – 8 – ==========
Прошлое
— Коннор! Эй, Коннор! — громкий оклик не сразу пробился сквозь играющий в наушниках рэпкор.
Подросток пятнадцати лет, расслабленно лежащий на кровати, разлепил веки и сонно посмотрел на вошедшего мужчину с пронзительным взглядом голубых глаз. Парень не спал, но успел задремать, расслабившись и погрузившись в свои мысли.
— Ты что-то хотел, пап? — достав один из наушников, спросил юноша.
— Да, нужно серьёзно поговорить. — Священник присел на край одноместной кровати, и матрас прогнулся, отозвавшись жалобным скрипом пружин. — Я думал, что ты сам подойдёшь ко мне, чтобы обсудить эту тему, но понимаю твою скрытность, ведь это довольно щепетильный разговор. — Мужчина внимательно посмотрел на сына, следя за его реакцией.
— Если ты хочешь поговорить о сексе и предохранении, я и так всё знаю, пап. Не волнуйся, в ближайшие годы нежданные внуки тебе не грозят, — с усмешкой ответил подросток, поставив музыку на паузу, и едва слышно, словно стесняясь, продолжил, — меня вообще секс не очень интересует.
— Похвально, что ты знаком с понятием контрацепции, Коннор, хотя ты и сам знаешь, как церковь относится к этому. — Андерсон пытливым взглядом посмотрел на сына. — Только я пришёл по другому вопросу.
Пушистые тёмные брови поднялись в удивлении, и подросток, отложив наконец смартфон и наушники, с нескрываемым интересом посмотрел на отца.
— Я не понимаю, — начал было говорить юноша, но Хэнк прервал его взмахом ладони.
— Я хочу поговорить о том, что ты видишь, — мужчина заметил, как ребёнок напрягся, — о демонах.
Возникла напряжённая пауза. Священник ждал, что Коннор хоть как-то отреагирует, но тот молчал, отведя взгляд в сторону. Только нервное покусывание губы выдавало его с головой.
— Послушай меня внимательно, родной, и не перебивай, потому что это очень важно. И никогда, слышишь, никогда не рассказывай другим людям о том, что я тебе расскажу, хорошо? — Андерсон попытался заглянуть в глаза сыну, но тот упорно отводил взгляд. — Ты понял меня, Коннор?
— Да, пап, мог бы и не просить об очевидном, — угрюмо ответил парень и всё же повернулся к отцу.
— Как ты уже мог догадаться, человеческий мир не единственный существующий, есть ещё и другой, более опасный, далёкий, закрытый от людей мир, и создания из этого мира так или иначе приходят к людям. Я говорю о мире демонов.
Мужчина ненадолго замолчал, словно сомневаясь, стоит ли посвящать подростка в эту тему, но выбора уже особо не было.
— Эти сгустки нечистой силы приходят в мир людей, соблазняют их души, ввергая во грех, а потом поглощают выбранного человека. Они не могут просто так выдать себя, поэтому скрываются от людских глаз под защитой, но их магия не совершенна. — Священник сделал несколько глотков воды из бутылки, которую принёс с собой. — Существуют люди, Коннор, которые могут различать демонов, чувствовать их присутствие в обход защиты. Таких людей мало, и они не видят образ демона полностью, лишь мутное пятно рядом с человеком. Многие даже не обращают внимания на эти пятна или стараются игнорировать их, не задумываясь о паранормальной природе этих явлений.
Андерсон внимательно и со всей серьёзностью посмотрел на притихшего сына, который сидел, опершись о спинку кровати, и нервно теребил тонкими пальцами белый провод наушников. Подросток сглотнул скопившуюся слюну и кивнул, ожидая продолжения рассказа.
— А есть такие как ты, Коннор, кто видит не просто смазанные тёмные сгустки, но и частично различает истинный облик демонов, словно сознание не воспринимает их магическую маскировку.
— Откуда ты знаешь? — от волнения голос юноши осип, и он прокашлялся, стараясь вернуть привычный тембр. — Я ведь никогда не рассказывал о том, что вижу.
— Родной, ты же помнишь, кем я работал до того, как стать священником, — сказал Хэнк, особо не ожидая ответа.
— Полицейским, — кивнул подросток.
— Не просто полицейским, а дослужился до сержанта. Мог даже лейтенанта получить, если бы не сменил профессию, — с горьким смешком произнёс мужчина. — Наблюдать за поведением людей и их реакциями, подмечать детали, которые хотят скрыть, для меня, своего рода, профессиональная привычка. Я давно заметил, как ты отводишь взгляд, напрягаешься или стараешься спрятаться, когда мы находимся на людях.
