По дорожке неспешно застучали каблуки, и Гарри поднял голову. Тетя Петунья шла к нему, задрав голову и рассматривая дом. Она села рядом и легко коснулась плеча племянника.

— Как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал его врасплох. Гарри не привык к заботливой тете, пусть их отношения и улучшились. Шаткий мир, устоявшийся в доме Дурслей, полностью его устраивал. Осталось меньше трех лет до отъезда Гарри. После восемнадцати он будет свободен и, возможно, переедет в дом за спиной. Но он сомневался, что рядом есть университет или колледж с волейбольной командой. Гарри вспомнил о предложении Кевина и Карла жить вместе. Все же, несмотря на смерть родителей, в его жизни хватало хороших людей, которых он не хотел бы терять.

— Я скучаю по ним, — сказал Гарри хрипло. — Я даже не знаю, каково это — расти с родителями.

Петунья приобняла его, и Гарри склонил голову. Они сидели неподвижно, слушая шорох промерзшей травы. Солнце выглянуло из-за туч. Мимо проехал велосипедист, странно на них посмотрев. Немного придя в себя, Гарри отстранился. Они поднялись.

— Они ждут, — сказал Гарри, но в машину не сел. — Пройдемся?

— Конечно, — Петунья улыбнулась.

Кладбище Годриковой впадины находилось на небольшом холме с маленькой церквушкой. Петунья не захотела идти дальше и вернулась к машине, и Гарри пошел один. По пути встречались надгробия из мрамора и гранита, но чаще — деревянные кресты. Гарри помнил указания тети, поэтому быстро нашел могилу. Могильную плиту Поттеров изготовили из белого мрамора. Пальцы коснулись выгравированных имен и скользнули ниже — к эпитафии: «Последний же враг истребится — смерть».

Гарри возложил лилии у плиты и поднялся. Мысль о том, что под ногами лежат останки его родителей, вызывала мурашки по спине. Он коснулся холодного мрамора и прикрыл глаза. Никогда они не смогут обняться, никогда не поговорят, никогда мама не поцелует его на ночь, а отец не потреплет по волосам за выигранный матч. В душе поднималась тоска: цеплялась костлявыми пальцами за его сердце и рвала на части. Гарри огляделся и, не заметив поблизости людей, упал на колени. Слезы душили его.

Изо дня в день Гарри жил и не задумывался о смерти, но вот она — руку протяни. Гарри чувствовал медленное течение времени, цепляясь за плиту. Прошло почти пятнадцать лет со дня смерти родителей, а он навестил их только сейчас. Успокоившись, Гарри снял очки и вытер глаза ладонью. На руки и одежду прилипли травинки и крошки земли.

— Вы закончили? — прозвучал мягкий голос за спиной.

Гарри резко обернулся и поднялся, отряхиваясь.

— И давно вы здесь? — спросил он, оглядывая мужчину в темном пальто с букетом лилий. Гарри быстро узнал его — Ремус Люпин.

Ремус не ответил и положил букет рядом с цветами Гарри. Подросток привел себя в порядок, пока наблюдал за тренером английской сборной. Ремус молча смотрел на плиту.

— Вы знали родителей? — решился спросить Гарри. Последний человек, которого он ожидал увидеть на могиле Поттеров, это тренер.

— Родителей? — Ремус удивленно вскинул глаза и всмотрелся в лицо Гарри. — Кто ты такой?

— Меня зовут Гарри Поттер. Мы с вами виделись летом. Вы тогда покупали лего с Эриданом Феймоном.

— Гарри Поттер? Но это невозможно.

Мужчина выглядел пораженным. Он о чем-то судорожно размышлял, всматриваясь в лицо подростка.

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать, — ответил Гарри. — Так вы знали моих родителей?

Люпин взъерошил свои волосы и что-то начал искать по карманам. Нашел он только зажигалку. Гарри не понимал беспокойства мужчины.

— Недавно бросил курить, — вздохнул Ремус, убирая зажигалку обратно в карман. — Так у Лили и Джеймса был ребенок? Это же… Столько лет прошло.

Гарри начинал злиться: на его вопросы не отвечали, и тренер странно себя вел. Ремус, наконец, пришел в себя. Он протянул руку с запоздалой улыбкой.

— Меня зовут Ремус Люпин. Я дружил с твоими родителями со школы.

— Со школы?

Значит, у родителей были друзья, которые даже не знали о его существовании.

— Наверное, ты удивлен и расстроен, что мы тебя не навещали, но мы не знали.

— Мы?

Люпин нервно заходил туда-сюда.

— Да. Я могу тебе все подробнее рассказать, но давай в другой обстановке, — тренер взглянул на наручные часы. — Мне пора уезжать. Обычно я посещаю твоих родителей в октябре, но увяз в делах. Решил поздравить их с Рождеством.

— Я тоже, — сказал Гарри, все еще не веря в происходящее.

— Запиши мой номер.

Они обменялись контактами. Когда Гарри опомнился, на лицо полезла бесконтрольная улыбка. Он не мог поверить, что тренер английской сборной дружил с его родителями. Ремус наверняка сможет рассказать о родителях больше. Они покинула кладбище и двинулись в сторону тетиной машины.

Петунья проследила внимательным взглядом за Люпином, который приобнял Гарри на прощание, и удивилась радостному настроению племянника, вернувшегося с могилы родителей. Поттер сел на пассажирское кресло и пристегнулся. Он еще чувствовал, как стягивает щеки от высохших слез.

— Я встретил друга родителей — Ремус Люпин, — поделился Гарри.

— А, это он, — протянула Петунья. По ее лицу Гарри понял, что она расслабилась. Возможно, испугалась незнакомца, который обнял ее племянника.

Гарри заметил время и покраснел.

— Скоро будет обед, — сказал он виновато. — Я не знал, что столько времени прошло.

— Обычная жизнь застывает на кладбище.

Петунья улыбнулась. Кажется, мнение Вернона ее не волновало. Или он понимающий? Дядя был вспыльчивым, когда дело касалось Гарри, но с другими он вел себя терпимее. Любит ли Петунья мужа?

— Вы знаете Ремуса? — спросил Гарри, вспоминая реакцию тети.

Автомобиль покинул Годрикову впадину. Они заехали на ближайшую заправку, поэтому Петунья ответила не сразу. Она бросила племяннику бутылку воды и пристегнулась.

— Я видела его пару раз с Джеймсом. Они учились с Лили в одной школе.

— Вы учились с мамой в разных школах?

Губы Петуньи сжались. Она крутанула руль, поворачивая. За окном проплывал песчаный пляж, омываемый волнами океана. Солнце мелькало за тучами.

— Лили же всегда была… — начала тетя злым голосом, но потом вдохнула пару раз и смягчила тон. — Лили получила академическую стипендию и поступила в Слизерин.

— Мама училась в Слизерине?

— Они все там учились.

Гарри не знал, сколько тете хватит терпения, чтобы говорить о родителях, поэтому соображал, что спросить.

— У родителей были еще друзья?

Тетя кивнула. Она не отрывала взгляда от дороги, а руки сжимали руль до побелевших костяшек.

— Ремус, Джеймс, Лили, Питер и… — тетя прикусила губу. — Не помню, как его звали, но он был самый нахальный. Имя связано с космосом. Орион?

— Такая большая компания.

— Забудь о них, — тетя заметила взбудораженность племянника. — Не таи надежду, что им есть до тебя дело. Прошло пятнадцать лет, а никто из них тебя не навестил. И на похоронах никого из них не было.

Гарри не хотел терять надежду, думая, что родители дружили с плохими людьми.

— Может, была причина?

Хотелось достать телефон и написать Ремусу, спросить, почему он не посетил похороны родителей, но он собирался сделать это наедине. Машина въехала в Лондон. Тетя избегала центра, чтобы не попасть в пробки, но все равно пару раз пришлось стоять. Перед ними застыл двухэтажный красный автобус с туристами: Гарри помнил, что раньше автобусов было больше, ими пользовались и горожане, но они оказались неудобными, неманевренными.

Домой они вернулись после обеда. Дядя с ненавистью посмотрел на племянника, но жене ничего не сказал. Петунья вручила ему ключи и скрылась в ванной.

— Петунья слишком добра, — сказал Дурсль. Гарри на секунду замер на ступеньках, но решил ничего не отвечать и скрылся в комнате.

На столе лежала тетрадь с нерешенными задачами по физике. Гарри достал телефон и написал тренеру. Ответа не последовало, поэтому пришлось сесть за домашнюю работу. Лег он поздно, а перед сном посмотрел пару прошлогодних матчей: тренер Диггори попросил оценить собственную игру и найти достоинства и ошибки. Гарри добавил пару заметок в телефон, сдерживая зевки, и поставил его на зарядку, как и ноутбук.