— Осаму.. – отстранившись, под ним что-то шепчут, ничего не слышно из-за громких стуков сердца.

— Что там бормочешь?

— Я спрашиваю, хотел ли ты когда-нибудь заняться со мной любовью?

Любовью.

Не сексом. Любовью.

Но это заставляет немного отстраниться и выдохнуть.

Хотел ли? Очевидно, нет. Не думал об этом, иногда посещали мысли из-за того ночного разговора по телефону, но не более. С девушками подобного не делал и не искрился желанием получать опыт с парнями. Даже если Чуя – не кто попало. Не представляет сам процесс и.. Как-то почти жутко.

— Я не знаю.

— Хочешь попробовать?

— Ну.. Не знаю. Ты говоришь так, будто шаришь.

— Это инстинктивно выходит, придурок, — приподнимаясь на ватных руках, юноша кладёт ладонь на щёку и словно хочет сказать ещё что-то, но молчит сначала. — Я не настаиваю.

Дазай знает. Он никогда не вынуждает делать что-то, что придётся не по нраву. Это и делает его лучшим, просто страшно. Сделать что-то неправильно, например. Раньше не приходилось стыдиться отсутствия интимной связи, имея такой возраст, а в данный момент.. Жалеет о многом, короче говоря. Что отвечать-то?

— Не пойми меня неправильно..

— Всё хорошо, как-нибудь в следующий—

— Я могу сделать что-то не так. Подобное случится – дай мне знать.

Накахара был готов к продолжению фразы, нет сомнений. Лицо меняет кучу эмоций сразу, и в конечном итоге виднеется довольная ухмылка. Вообще-то – от этого фактически не по себе. И Осаму по-прежнему не в курсе сути дела.

— Ты сверху хотел бы быть? — спрашивает тихо, ответа от рыжего не следует. Завис и всё, видимо пытается переварить его согласие на это.

— Вообще-то нет, я хочу, чтобы сверху был ты.

Какой приятный сюрприз. Тем не менее удивительно: парень был уверен в выборе позиции партнёра. Он не думал, что тот захочет лечь под него без мыслей, что это кажется унижением. У всех же свои размышления по поводу. А у Чуи, как выяснилось, тараканов в голове полно, расползутся – конец настанет.

И это тоже есть доверие.

— Я схожу в душ.

Остаётся в комнате один с закрытой дверью, падает головой на подушку и тяжело вздыхает. Вполне всё устраивает, просто слегка волнительно. Зачем люди вообще такими вещами занимаются? Типо.. Странно. Придумают же.. Он, вроде, не асексуален, но рассуждает скептически.

Наверное, дело не в странностях, а в смущении. После увиденного Чуей наполовину тела, да ещё и без бинтов – не стоит париться о чём-либо. Уже открылся, вылез из кокона, дальше должно идти одно привыкание. Накахара не считает его противным, правда? Он всё равно будет любить дальше, не обращая внимания на выплеск эмоций в области тела? Оно ему нравится или отталкивает? Рассуждать можно долго, тратить нервы, волноваться, но окажется, – шатен более, чем уверен – что было напрасно переживать.

И из ванной возвращаются через минут двадцать, а по ощущениям – прошло около двух.

— Ты ходил мыться недавно, так что всё прекрасно, — улыбается, садясь на край кровати. Даже не соизволил одеться обратно, намотал полотенце на бёдра и вторым – поменьше – вытирает волосы. — Думал, уснёшь.

Да как же. Наоборот, словно отрезвел. Да и он, выйдя из душа, выглядит бодрым, но настрой не поутих.

Аккуратно приближается и обнимает за шею, смотрит в глаза, а своими Осаму бегает по лицу, не зная, что сказать. Нужно ли? Для Чуи слова не на первом месте точно: он тянет, будто сам боится, не спеша ведёт по шее до плеча, сжимает локоть, снова смотрит в глаза. По сравнению с ним – похож на неопытную старшеклассницу. Но дело в уверенности – её нет.

— Мы правда можем не делать этого, если не хочешь.

— Чуя, — сглатывает и утыкается в шею, оставляет поцелуи, мысленно качая головой. Сейчас не хочется отступать. — Я боюсь сделать что-то не так.

— Да ладно тебе.

— Тебе правда нравится моё тело?

Видит кивок и улыбку. Становится немного легче.

— Ты мне весь нравишься, всё в тебе, каждый сантиметр, — шепчет, касаясь краёв чёрной футболки и начиная тянуть вверх. Младший поддаётся. — Но мне интересно, зачем ты кромсал себя.

Разговор на эту тему уже не похож на катастрофу. Он и не скрывает, не боится, просто не видит смысла без причины развивать диалог по поводу шрамов. Уродливые такие, давно зажившие, но привлекающие видом.

— В детстве часто терял контроль над собой, — переворачивает на спину и нависает сверху, вырывая из чужой груди шумный вздох. — Начался подростковый период и обострение.

— В плане? — облизывает губы и наверняка пытается сосредоточиться на словах, но внимание возвращается к касающимся пальцам, что невесомо изучают тёплую грудь.

— Панические атаки?

— А твой отец? Он же врач или типо того.

— Лучше не спрашивай.

В окно барабанит дождь. Всё же начался и отвлёк обоих, что поворачивают головы и рассматривают стекающие капли по стеклу и размытый пейзаж. Красиво. Кажется, Чуя усмехается, а далее аккуратно поворачивает парня к себе.

— Прежде, чем ты начнёшь.. У меня в рюкзаке смазка, вообще-то.

— Прости?

Господи.

— Она необходима.

— Я знаю, но ты вёз её сюда через полмира?

Старший хрипло смеётся и кивает. Не верится, что займётся сексом с этим шутом. Но встать и рыться в чужой сумке приходится, а второй лежит дальше и что-то говорит, еле слышно, дождь всё заглушает.

Толком не знает, с чего начинать, действует, как и сказали ранее, инстинктивно, интуитивно: сжимает длинными пальцами талию, торопливо целует открытые ключицы. Чуя выше поднимает голову и теперь начинает тяжело дышать.

— Ты ведь скажешь, когда что-то не понравится?

— Умоляю, Осаму. Заткнись и продолжай.

Слова любимого – закон. Ничто не останавливает от желания зацеловать сначала полностью, растянув прелюдии до состояния “невыносимо”, и только затем дать то, что Чуя хочет. Кажись, уже невтерпёж: грудь вздымается от частого дыхания, а его губы меняют траекторию и сползают с ключиц ниже, всё время взгляд не отводится. Хочется видеть каждую разыгравшуюся эмоцию.

— Я и не сомневался, что ты будешь таким нежным.

Дазай ничего не отвечает и усмехается, задевая языком сосок. Рыжий слабо дёргается и шипит, как от боли, слишком нервно перебирает простыни под собой руками. Он перемещает их себе на плечи, наблюдая за сменой реакции.

— Что-то не так?

— Продолжай.

И не ощущается что-то странное от полного осознания, что он делает это с человеком своего пола, мужского. Наоборот, подобные мысли привлекают, наслаждаются же люди этим? Значит, толк есть.

Повторяет действия, дальше чувствует иное: тело напрягается, стоит пальцам проникнуть под полотенце и начать разматывать. В этот момент Накахара не смотрит на него, он смотрит в окно и сжимает пряди волос, хочет остановить? Нет, этого не происходит.

Подавляя очередной вопрос для убеждения комфорта обстановки – он приподнимается обратно, чуть выше, стянув лишнюю ткань с бёдер. Взгляд васильковых глаз до сих пор метается по стенам комнаты или по улице, пока парень не кусает в шею, получая в ответ скулёж.

— Посмотри на меня.

Смотрит. Осаму вспоминает посиделки в кафе, как они словно играли в гляделки, не представляя, что может случиться совсем скоро. Чуя – почему-то такое ощущение – тоже вспоминает, ухмыляется и качает головой.

— Помнишь ты сказал, что у тебя член больше?

— Даже не думай, сука.

— Ты оши—

— Осаму! Нормальный размер!

— Но у меня всё равно больше.

Бьёт по плечу и разводит ноги шире по чужому желанию, ибо он крепко берётся за колени. Не сопротивляется совсем, не смущается.

— Это точно твой первый опыт? — шепчет, вызывая ещё один вздох, уже недовольный.

— Да, клянусь.

Что ж, ответа достаточно.

Пальцы обхватывают орган, не совсем профессионально, по течению плывёт и делает так, как считает нужным. Он знает: не круто растягивать процесс на несколько часов из-за неопытности. К тому же, Чуя выглядит удовлетворённым одним этим действием и накрывает ладонь своей, заставляя провести по длине. И сам же выгибается.