Панорамное окно выглядит идеально чистым после того, как в доме побывала работающая по отдельному графику горничная, если уж у Офелии теперь совсем нет времени на уборку. Она и до этого не убиралась, ещё чего. А мужчина спокоен, умиротворён, сидит напротив на диване и ждёт его, на собеседование будто решающее жизнь пришёл, серьёзно.
— Это я виноват.
Парень, усевшись рядом, готов заваливать вопросами и приоткрывает рот, но тот поднимает руку, призывая молчать и слушать. До боли знакомый жест.
— Я не буду растягивать и говорить загадками. У Юки, жены Эйса, был врождённый порог сердца, ты понимаешь? — видя кивок сына, он продолжает. — Состояние говорило за себя, становилось постоянно только хуже, а со временем нужна была операция и она умоляла, чтобы её прооперировал я.
Подросток тяжело сглатывает и отводит взгляд в пол, не желая представлять тот ужас, испытываемый ими тут. Действительно страшно, до посинения страшно.
— Это было вне моей компетенции, и я отказал, обещал найти хорошего, проверенного хирурга, а через неделю она умерла от инсульта.
«Знаешь, я не виню твоего отца.»
— Я уверен, что ты сделал всё, что мог.
Многозначительное молчание пугает и наводит на подозрения.
«Я уверена, что он сделал это не со зла к нашей семье, он ведь правда не мог так поступить?»
— Это не совсем так.
Если бы у каждого человека присутствовала своя уникальная способность – он бы точно выбрал чтение мыслей, потому что никаких представлений не имеет, о чём там думает брюнет. Нет идей. Ему что-то не договаривают.
— Он поэтому хочет убить меня?
— Эйс остался здравомыслящим человеком невзирая на то, что был в отчаянии. Воспитал Гин в одиночку, продолжил работать.
— Но?
— Но потом твой брат случайно узнал о его планах, и ты под прицелом.
От последней фразы в грудь словно действительно выстрелили. Да так резко, что стало не по себе и появилось желание сотню раз осмотреться. Убедиться, что в комнате они одни.
— Это глупо.
— Не только дети мстят друг другу за сломанные игрушки, в его стиле.
— Как Одасаку узнал?
— Понятия не имею.
— Но..
— Я не знаю, Осаму. — тоже смотрит на него, садясь ближе к спинке дивана.
От услышанного не полегчало. В таком случае непонятно, почему именно его хотят убить. Почему не Офелию, справедливости ради? Хотя какой смысл: отцу наплевать на собственную жену. Он боится представить на своём месте уж точно ни в чём не виноватого ребёнка, но что насчёт старшего?
— И.. И что теперь делать?
— Ждать, пока он появится.
— А потом?
— Поговорить с ним, — усмехается, поднимаясь с мягкой поверхности. — Полагаю, ты защитить себя не сможешь.
Но раз не он – то кто ещё это сделает?
— Он может получить то, что хочет.
Огай вздыхает на это и отходит к окну, что-то говоря себе шёпотом, а он наоборот – жмётся сильнее к дивану и держится за подлокотник. Ну и бред же всё.
— Я придумаю что-нибудь.
Комментарий к 16. Цитадель
Следующая глава так же через несколько дней, благодарю за ожидания.
========== 17. Сюрприз(?) ==========
Чуя чокнутый на всю голову и слышал это в какой-то период жизни настолько часто, что на полном серьёзе задумывался: он действительно такой? Что странного, что люди отзываются, как о ненормальном, сбежавшим из психбольницы человеке? Вообще-то он адекватный и с возрастом это всё более заметно, как-никак целых двадцать лет будет, пусть и чувствует себя на двенадцать порой. А сейчас по одним глазам родителей и брата можно понять, что снова дурные и плохо влияющие мысли вернулись. Конечно: задумал лететь в Японию! Фактически незнакомая страна, мать там проживала до выхода замуж, а дальше толком ничего неизвестно, тем более речь о Йокогаме идёт.
Дазай сам, наверняка, не помнит, насколько много успел рассказать о себе, да и он мало чего рассказывал. Но, если вспомнить проживание вместе, совместные вечера, не сразу показавшиеся самыми ценными моментами в жизни – они о чём только не говорили, у других бы уши завяли столько слушать, и язык отвалился столько болтать. А им нравилось. Ну, Накахаре нравилось точно.
Вот идиот, сам себя лишил возможности быть довольным каждый ёбанный час и сам же ноет каждую ночь в подушку. Ни одной футболки не забыто, он бы не переставал носить её или спать с ней, надеясь, что запах чужого тела не выветрится. Реально поехавший, неотложку вызывать в таких случаях, зачем мелочиться?
Так ведь ещё правда напился пару дней назад и позвонил шатену, на удивление помнит, сколько всего успел сказать не по теме и так стыдно.. Стыдно больше от того, что на утро он прекрасно осознал вину и не перезвонил, не извинился. Ну кто так делает? Как раз таки ненормальные люди, у которых с головой не всё в порядке.
Да в порядке всё, честно, стоит выпивать меньше, алкоголь – самый жестокий и непосильный враг. Слова-то ладно, их порой можно контролировать, а мысли – довольно редко. Вот у рыжего так. В тот день после того, как вызов поспешно сбросили и задумался о том, что было бы очень кстати смотаться в Японию. Ну чисто ради того, чтобы увидеть полюбившегося человека, кто так не делает? Да все так делают, когда возможности не ограничены, а у него даже денег нет, лох лохом. И ладно бы, если бы к вечеру мысли эти остыли, но нет же: и после того, как вино покинуло организм и перестало как-то влиять – отменять свои глобальные планы не хотелось.
Информация одна: город. Огромный город, и Осаму может быть, где угодно. Как-то младший заикнулся о том, что живут они в частном доме, небось особняк королевских кровей, такой прям с мебелью из тёмного дерева, дорогими коврами, с дворецким.. И обязательно огромная куча свободных комнат, живи, не хочу. Разве не так обычно бывает у подобных Дазаю людей? Пусть это и будет ошибочным мнением – Чуе плевать с высокой башни, ему бы просто увидеть его, вцепиться пальцами в одежду или повиснуть на бледной шее, лишь бы не отпускали. Взял и свалил, ни стыда, ни совести, не по-человечески. Он тоже нехорошо поступил.. Вернее, он поступил хуже некуда, давно понял и не знает, как ещё донести.
Откуда знать, что появление произведёт положительный эффект, слёзы счастья там, салюты в его честь? Осаму способен развернуть на все четыре стороны сразу и пнуть, мол, лети, куда тянется душа, только не ко мне. А душа-то к нему и тянется, пусть хоть убивает – всё равно же из мёртвых восстанет и мозги ебать будет. А судя по пьяным разговорам не только их ебать собрался, куда тут умирать?
— Ты же понимаешь прекрасно, что родаки тебя не отпустят, — Поль видит необходимость напоминать об этом каждый час, вот заходит.. Даже не так, он врывается в комнату без стука, застаёт младшего за ноутбуком и начинает свои сказки в сотый раз рассказывать, прекрасно зная тот факт, что Чуя и с первого способен понять. Способен, но не хочет. — Ты сам себе это как представляешь?
— Размыто, но билеты правда не особо дорогие.
— Ты шутишь?
— Сам смотри.
И Накахара поворачивает экран к брату, дабы тот сам всё увидел, и у Поля глаза на лоб лезут, он смотрит туда и обратно, останавливаясь на Чуе. Ясно, в шоке.
— И где ты возьмёшь столько денег?
— Часть из копилки, я могу начать работать, вот и дополнительный доход и уверен, что родители не откажут в помощи.
— Да ну? У них и так с деньгами плохо, ещё ты тут со своими прихотями, — садится на кровать, вздыхая. — И пока ты заработаешь хотя бы немного – Осаму уже вернётся.
— Не вернётся, — шёпотом отвечает, закрывая ноутбук. Ничего не понимает он, совсем не понимает, будь всё так просто – не парился бы. — В этом-то и дело.
Он не вернётся и не ждёт его, не скажет так легко адрес, да и спрашивать не хочется: подвох обычно за секунду видным становится, а это, вроде как, должен быть сюрприз. Не факт, что хороший, но Чуя прям горит идеей, считает её гениальной, несмотря на присутствующие трудности, на одну за другой. Сдаться на первом этапе или упрямо идти до конца – непонятно. Сам не знает, чего точно хочет. Бедный Осаму, умрёт с ним.
