Из-за башни на мозаичный газон выкатился фургон психпатруля. Ана напряглась. Фургон перескочил через бордюр тротуара, с визгом останавливаясь. На улицу выпрыгнули два человека в масках. Ана потянулась через плечо, чтобы выхватить из рюкзака электрошокер, но сделала это недостаточно быстро. Они уже настигли Коула со своими «жалами«. Он отбросил костыль и упал на колени, трясясь в судорогах. Ана выхватила электрошокер и атаковала. Ближайший к ней человек в маске увернулся. И вдруг боль прожгла ее нервные окончания. Такая острая, словно она находилась в огне. Ана потеряла сознание.

Она лежала в темноте на холодном полу. В голове шумело. Воздух был наполнен сыростью и солью. Словно внутри пещеры. Свет отражался на влажных каменных стенах, выдавая разрозненные изображения девушки, бегущей по улицам Города, оглядывающейся через плечо.

Ана напрягла мышцы в ослабевших руках, чтобы сесть. Она не могла ясно мыслить. Картинки на стене показывали, что девушка остановилась посреди пригородной улицы и смотрит на высокое окно. Было что-то знакомое в том, что происходило с ней. Ана как будто знала, что будет дальше. И как изображения появлялись на скалистой поверхности, когда у нее даже не было интерфейса?

В ушах забила барабанная дробь, отдавая вибрацией в грудь. Вдруг она повернулась и оказалась этой девушкой на улице.

Парадная дверь ближайшего дома открылась. По направлению к ней выплыл мужчина. Вместо глаз черные дыры. Страх туго сковал ее сердце. Открылась еще одна дверь. И еще одна. Люди высыпали из домов, двигаясь так, словно пробирались сквозь приливное течение, отталкивающее их обратно. Их темные глаза были устремлены на нее.

Она оказалась в ловушке.

Внезапно над ними разорвалась волна энергии. Странные люди замерли — кишащая масса с ней в центре в виде заряженного ядра.

Она отступила от ближайших людей. Пульс внутри и снаружи нее становился все сильнее. Казалось, что кровь, текущая по венам, меняет свое направление.

Еще один шаг назад. Она на что-то наступила и развернулась. Совсем недавно там ничего не было, но сейчас на нее смотрела девушка с мальчишеской стрижкой. Она была маленькой, похожей на эльфа, и черты ее лица были искажены.

— Я за тобой наблюдала, — произнесла девушка.

— Почему? — спросила Ана, затаив дыхание.

— Я выжидала, чтобы понять та ли ты.

— В смысле?

— Ангел.

— Это все нереально.

— Только не это.

Ана огляделась вокруг. Люди-зомби все еще стояли, замерев и уставившись на нее пустыми глазами. На улице лежал необычный свет, словно с неба стянули звезду, завернули в гигантский кокон и подвесили над ними.

— Почему они не двигаются? — спросила она.

— Это — Пульс. Он отключает связь с мозгом.

— Но мы же двигаемся.

— Мы вибрируем по-другому.

Изнутри одного из зомби начал литься свет. Он разгорался в его груди, становясь все ярче и ярче. С остальными начало происходить то же самое. Свет разных цветов и форм. Вокруг стало настолько светло, что Ана подняла руку, чтобы прикрыть глаза. А потом вокруг ярко полыхнуло.

Шея и плечи ныли так, словно у нее начинался грипп. Она приподняла свое тело с жесткого пола автофургона. Голова болталась и дергалась на каждой кочке. Только тонкий лучик света из задних дверей прорезал темноту. Но она чувствовала скорость машины и последовательное направление, в котором они ехали. Должно быть, они ехали по шоссе, двигаясь очень быстро.

Запах гнили, сырости и болезни наполнял воздух. Перед ее мысленным взором промчались образы тысяч людей, схваченных на улицах, усыпленных и перевезенных в этом транспорте.

— Коул, — прошептала Ана. Она поползла по полу — грубому, деревянному настилу, уложенному поверх металлического корпуса — шаря рукой в его поисках. В пальцы впивались занозы. Внутри нарастала паника. Забрали ли они его? Разделили ли их? Она бы не выдержала, не зная что с ним.

Сквозь пелену тревоги прорвался мягкий стон.

— Коул? — она на карачках двинулась на звук, вытянув вперед обе руки. Ее ладони коснулись холодного металла. Ана присела на корточки, скользнув руками по металлической стене. И натолкнулась на что-то мягкое — чье-то тело.

— Коул! — с надеждой она нащупала его грудь возле своего лица. Ана поняла, что его руки стянуты над головой. Голова упала вперед. Он застонал. Ана провела руками от его плеч к запястьям. Они были связаны толстой цепью, короткая же — крепилась к металлическому поручню в потолке фургона.

Он висел на руках, колени были согнуты, но находились слишком высоко от пола, чтобы поддерживать вес.

— Коул, — произнесла она, гладя его по щеке. — Коул, очнись.

Он приподнял подбородок к ее руке.

— Солнышко, — пробормотал он.

«Должно быть психпатруль что-то ему вколол после того как вырубил их«. Дрожа, она просунула руки под свитер и стала проверять карманы халата Трех мельниц. Да! У нее все еще есть лекарства. Рюкзак с электрошокером забрали, но не обыскали ее саму. Ана присела на узкий выступ рядом с Коулом и высыпала содержимое пластикового пакета себе в подол: три шприца и три ампулы, плюс пакетик с миорелаксантами. Она наполнила два шприца, затем снова надела на иглы пластиковые крышки. Ана положила обратно один из шприцов в карман халата, при этом плотно прижав его к другому. Работники психпатруля привычно отбили бы атаку, но с двумя иглами, по одной на человека, у нее имелся крошечный шанс.

Она сидела на узком выступе, нажимая подушечками пальцев на лоб. Ана пыталась отгородиться от Коула. Ей необходимо подумать, а не беспокоиться о том, как его тело забьется в агонии, когда он, наконец, придет в себя.

Либо Петля предала их, либо кто-то из Трех мельниц предупредил власти. Но почему же тогда психпатруль или охрана Трех мельниц не остановила их до того, как они покинули завод? Зачем ждали, пока они не окажутся так далеко? Если только им не хотелось, чтобы Ана с Коулом считали, что им все легко сошло с рук.

Но им не сошло. Сейчас, в лучшем случае, их с Коулом арестуют. В худшем, кто знает, что психпатруль может с ними сотворить?

Тянулись минуты. Она подумала о Тэмсин — о черных волосах, спутанными прядями падающих на лицо, о крови, стекающей по шее. О Хелен — слюнях на подбородке, больших черных синяках под глазами. Она позволила желанию затеять драку, причинить боль, наброситься заполнить ее. Ана должна была попытаться вызволить их оттуда.

Она принялась стучать по стене между ней и передним отсеком. Она брыкалась и кричала, но транспорт не замедлялся.

Подобравшись, она бросалась на задние двери. Еще! И еще! Ана едва замечала боль в плече, которая, смешавшись с гневом, подпитывала ее действия.

Фургон начал снижать ход. Она поняла, что это нарушение их правил.

Тяжело дыша и сжимая иглу в руке, она стояла, пригнувшись, лицом к задним дверям и сжав зубы.

«Держись за злость. Держись. Удиви их«.

Лязгнул металл. В дверях отскочил запор. Когда створка приоткрылась, она закричала и бросилась вперед. Левая дверца врезалась в лоб мужчины. Ана подняла иглу. Запрыгнув на мужчину, она воткнула ее в плечо. Он взвыл от боли. Ана опустошила стержень. Мужчина попытался избавиться от нее, но она крепко за него держалась. Он поймал ее руку, скрутил и сбросил ее. Упав, Ана разглядела его лицо. По телу пробежала волна; она была в шоке.

Это был ее отец.

Эшби вытянул шприц из плеча. Оправившись от шока, Ана поискала, чтобы еще использовать в качестве оружия. Они стояли у входа в частный дом. Дорогу окружала ограда, а за забором виднелись деревья. Заметив кирпич, выпавший из осыпающейся стены, она метнулась и схватила его. Когда она откинула руку, чтобы запустить им в голову отца, с водительской стороны выбрался смотритель Домбрант.

— Спасибо, что вернула, — сказал он, размахивая электрошокером, который Ана пыталась использовать против него. Смотритель включил и приподнял его так, что она услышала его жужжание. Ана отшатнулась. Ее перетряхнуло, словно она снова прошла через стычку, произошедшую двадцать минут назад.