Я в спешке возвращалась домой.

"Надо же, опаздываю уже на двадцать минут! Алиска снова расстроится…"

Вот как объяснить дочери, что маме нужно работать?! Хорошо хоть, девочки уже выросли и могут самостоятельно посидеть дома.

– Алиска, я вернулась! Сейчас воды попью, и побежим на танцы.

– Мам, ну ты же обещала! Снова-здорово! – запричитала дочь.

– Зайка, ну ты же знаешь… Лидию Сергеевна – зверь, раньше с дежурства не отпускает никого. А где моя Ксюшенька? – уже в панике заглядываю через плечо старшей дочери.

– Мам, давай посидим дома. Сколько можно бегать уже с Алиской? Ей десять лет, сама дойдет до своих танцулек… – запротестовала младшая.

– Ксюш, мы обсуждали много раз. Просто такой период у нас в жизни. Я очень за вас переживаю обеих и нервничаю, как Алиска сама до кружка дойдет, а вдруг с ней что случится?!

– Ой, мам, не начинай… Чувствую себя малышней, у нас все девчонки в классе самостоятельно добираются везде. Родители так же, как и ты, рвутся на части.

– Так, хватит, больше не обсуждаем… Поторопись и перестань пререкаться с матерью!

Едва распахнув дверь, не заметила огромную коробку у самого порога. Споткнулась и полетела кубарем вниз.

"Ах ты ж! Главное – ничего себе не сломать", – последняя здравая мысль пролетела в моем подсознании. Упала, содрала себе до крови ладони и колени, хорошо еще, что лицо не разбила.

– Мама! – одновременно взвизгнули девочки, когда я распласталась, как морская звезда.

– Все хорошо! Без паники! – Я поднялась, опираясь на стену рукой, в голове крутились сплошные ругательства. – А, нет, можно начинать паниковать. Видимо, Алиска, ты не идешь на танцы…

– Мам, – девочка начала всхлипывать и подставлять свое детское плечо.

Ну почему вечно так так – через пень колоду?! Каждый раз завоевывать доверие подростка все сложнее и сложнее. Посмотрела на часы, поняла, что я точно никуда не иду, но дочь не хотелось подводить с генеральной репетицией, она к этому прогону три недели готовилась.

Я доползла до холодильника и, нащупав рукой бутылку красного вина, налила себе бокал, дабы расслабиться. Три минуты посидела с закрытыми глазами и решила, что дочь вполне доберется сама. Подумаешь, всего-то и надо перейти одну дорогу. Прихрамывая, подошла к рюкзаку дочери – проверить, в рабочем ли состоянии ее мобильный телефон. Убедившись, что все нормально, положила его во внутренний карман школьного ранца.

– Алиска, бегом! – скомандовала я. – Если не позвонишь, сама знаешь, что будет!!!

– Что, правда? Без шуток? – недоверчиво посмотрела на меня дочь, сомневаясь в таких резких переменах во мне.

– Ну, чего уставилась?! Время поджимает, а нет – так сиди дома, мне только легче будет.

– Все, я умчалась! – Ребенок скрылся за дверью, а я начала мысленно молиться, только бы она не забыла позвонить.

– Мам, давай помогу? Колготки у тебя разорвались на коленках, их теперь только выкинуть, – расстроенно проговорила Ксюша.

В этой суматохе я даже забыла, что хотела набить морду тому гаду, который бросил деревянный ящик с инструментами у порога квартиры.

– Ксюнь, иди пока отдохни или уроки поделай. Я на минутку отлучусь, скоро вернусь.

Осторожно открыла дверь. Убедилась, что мне не предстоит «полет в космос», и постучала в соседнюю дверь. Как чувствовала, что новая металлическая броня соседей не сулит ничего хорошего. Дверь открыли спустя пять минут, после того как от легких постукиваний я перешла к громкому стуку кулаком.

– Чем обязан? Вы мне так дверь с петель снесете! – зло произнес новоиспеченный соседушка.

На пороге стоял высокий темноволосый мужчина, пронзительный серый взгляд оценивающе скользнул по моей фигуре.

– Я ваша соседка. Каким образом у моего порога оказался ящик с инструментами?!

– Таким, что я ваш новый сосед и собираюсь ремонтировать эту лачугу для пригодного проживания.

– А мой порог тут при чем? Посмотрите, как я упала и повредила себе ноги, – уже медленно закипала от распирающего меня негодования, демонстрируя свои ушибы.

– А у вас что, проблемы со зрением? Как вы могли не заметить огромный ящик? – Ехидная улыбка расползлась на его наглом лице.

– Да как вы смеете! Бросили свое барахло и не удосужились даже убрать! Мало того, что не извинились, так ещё и нападаете!

– Мне стыдно? Я вам дверь кулаками не вышибал и не грубил, как только открыл рот.

В этот момент дверь перед моим носом захлопнулась. Я обомлела от такой наглости и неучтивости. Вот так просто – закрыть дверь и скрыться в своей халупе. От досады стукнула еще раз кулаком в дверь. Но наглец был не в настроении больше разговаривать. Из моей квартиры доносился рингтон моего смартфона, я развернулась и направилась к себе.

– Алло? Алиса… Добралась?

«Одна хорошая новость, и то легче».

Опустившись на стул, посмотрела на свои стертые в кровь коленки. Я так в детстве не падала, как сейчас, чуть вся не покалечилась – вот же козел!!!

Дежурство выдалось сегодня относительно спокойным. Ночные особенно не любила, так как девочек в такие дни оставляла с няней и часто мы были в разлуке. Долго решалась на этот шаг, все же чужой человек, и передоверять их для меня было очень сложно. Не знаю, как справляются другие мамы со своими эмоциями, у которых дети под постоянным присмотром посторонних. Может, я ненормальная? Умом понимаю, что в этом нет ничего плохого, но детей ведь в магазине не купишь…

Я вспомнила, как, будучи беременной Алисой, скупала журналы о родах, переживала за все анализы и каждый раз нервничала, посещая гинеколога. Сама ведь детский врач, пусть и хирург. В этой профессии видела себя с детства, все красивые куклы нещадно шли под нож, в день у меня происходило по три «операции» по спасению жизни кукол, так и выросла с твердым убеждением, что буду спасать детей.

– Кристина Павловна, там по «скорой» привезли девочку, пройдите в приемное отделение, – торопливо проговорила медсестра и уже развернулась к выходу.

– Спасибо, через минуту подойду.

Я прошла в приемную. Молодая женщина сидела на кушетке с девочкой, у которой была замотана бинтом рука.

– Доброй ночи! – Я посмотрела на мать с заплаканным ребенком. – Света, что у них?

– Некроз и высокая температура. – Медсестра вернулась заполнять карту.

– Доктор, дочка прищемила дубовой дверью в школе руку. В состоянии шока не смогла открыть самостоятельно дверь и выдернула руку из дверной щели. В травмпункте ей поставили открытый перелом фаланги указательного. – Женщина сдерживала подступающие слезы в глазах и никак не могла унять мелкую дрожь в руках.

– Как твое имя? – обратилась к девочке.

– Маруся… – с застывшей болью в глазах посмотрела на меня она.

– Не бойся, я сейчас просто осмотрю твою травму.

Маруся кивнула и нехотя протянула руку.

Я развернула бинт и пришла в ужас! Девочке провели операцию в травмпункте, отрезали сломанную фалангу полностью и, удалив ногтевую пластину, завернули кожу, прошив грубыми нитками и изуродовав указательный палец.

– Какой же мясник взялся за такое? Руку можно было не оперировать… Если бы ее сразу к нам привезли, я бы смогла остановить кровь, удалить ногтевую пластину и наложить обычный гипс. Мы бы обошлись без этого ужаса!

Меня пугало, что у девочки начался некроз кожи, а это могло привести к заражению крови и последующему удалению уже не пальца, а самой кисти руки.

– Ей требуется срочная госпитализация! Для этого нужно ваше согласие. – Я посмотрела на женщину, и та не смогла сдержаться, расплакалась. – Марусе уже одиннадцать лет, здесь она должна находиться одна, расписание посещений я вам сейчас выдам.

– Доктор, ну как же так, как же одна?! Она ведь еще совсем ребенок… – всхлипывая, произнесла мама Маруси.