Далее, ауксилии, — продолжил я. — Лёгкая конница. Броня слабая, иногда просто кольчуга, кони — попроще, чем у рыцарей, основное оружие — лук. Но зато маленький вес, и, как следствие, высокая скорость и мобильность. При этом невозможность атаковать в лоб строем, зато хороши в преследовании, и наоборот, в «разогреве» врага перед боем, его выматывании. Сюда же отнесём способность к более длительным переходам на большие расстояния, то есть бОльшая выносливость. Менее гружёные лошадки ходят быстрее и дальше рыцарей.

Теперь по вам и по степнякам, — перекинул мяч в разговоре на сторону эльфов. — Расскажите о ваших сильных и слабых сторонах.

— Ты видел на что способны наши воины на примере Натанириэль, — произнёс Эйк, и в душе он улыбался. — Назови сам эти… Тэ-тэ-ха.

Я пожал плечами и озвучил, что думаю:

— Особая броня вам не нужна — вы более живучи сами по себе. Лёгкая стрела вам не нанесёт такого ущерба, как людям. А от серьёзной стрелы или болта, от серьёзного удара чем-то железным и острым, никакой доспех не поможет.

— Верно, — скупо кивнул эльф.

— Отсюда — вы не обременены лишним весом и гораздо мобильнее рыцарей. А ещё у вас больше сила ручного удара сама по себе. А ещё вы все маги смерти, и как следствие, ваши лошади очень быстры. Быстрее наших. Отсюда вы предпочитаете не сшибку, а дистанционный бой. Ах да, забыл — невозможная для людей меткость — сюда же. Потому вам привычнее лупить стрелами из монструозных луков с расстояния, с которого люди вас не достанут, быстро перемещаться и двигаться.

— Лобовой копейный удар мы тоже можем, — произнёс Арон. — Но ввиду того, что у нас другие сильные стороны, мы не видим в этом смысла.

— У нас есть сверхтяжи, Рома, как их называешь ты, — продолжил Эйк. — Мы называем их «медведи». Они носят броню, ездят на особых скакунах и поверь, в таранный бой вам лучше с ними не вступать. Но они — что-то вроде карнавального полка. Все наши войны они где-то за спиной и почти не участвуют в боях.

Логично, блин. Зачем зайкам такие сложности при других несомненных плюсах?

— Вы сейчас не разбалтываете военную тайну? — поддел я.

На лицах эльфов не дрогнул и мускул.

— Нет. — Коротко и лаконично. Что ж, учтём. Я просто не всё знаю.

— Что ещё я не назвал? Магия, она же одарённость?

— Наша магия направлена больше внутрь нас, — ответил Эйк. — На саморазвитие. Чтобы стать сильнее, выносливее. Лучше видеть и слышать.

— И стрелять, — вставил свой центаво Сигизмунд, ибо видел и как стреляла Наташа, и как садил стрелами эльф Кастильяны.

— И стрелять, — согласился Эйк. — А ещё — быстрое заживление ран. А ещё… Способность на короткое время иметь гораздо большую скорость, например. Не только для себя — но и для лошадей.

— То, что вы делаете сейчас, — окинул Сигизмунд взглядом наших спящих коней.

— Да. — Кивок. — Посланный нами гонец скачет очень быстро. Но, к сожалению, мы не всемогущи.

— Стена огня? Контроль разума? На такое ваши маги способны? — спросил я.

— Не в такой степени, как владеешь стеной огня ты, Рома, — уважительно склонил голову Эйк. Уважительно к моим способностям, ибо все знают, какой ценой они достаются. — И эта магия нам не то, что чужда, но… Скажем так, проявляется огонь в детях Леса нечасто. Что до контроля разума — это одна из наших магий, направленная внутрь себя. Мы выработали иммунитет к такому воздействию. И развиваем его во всех молодых воинах.

— У них женщины тоже воины, — пояснил я пацанам, сидящим с нами, но молчащим. — У них ВСЕ воины.

Оба эльфа кивнули с истинным величием хозяев мира. Только они делают всё правильно. Остальные — дикие варвары.

— Но и взломать наши мозги у вас, получается, тоже некому? — продолжил я тему.

— У нас есть специалисты по магии страха, — кисло скривился Эйк. — Но их талантам негде применяться, почти негде. А потому в целом эта отрасль боевой одарённости слабо развита. За ненадобностью.

Повисла неловкая пауза, и я поспешил соскочить с темы на ТТХ далее.

— Хорошо, давай теперь про орков. Они же степняки. В чём их fishka? Что они могут такого, что нам стоит знать?

— Расскажите вначале что вы про них знаете, — с улыбкой попросил Арон.

Я перевёл взгляд на Сигизмунда. Тот прокашлялся и начал:

— Они сильны. Сильнее людей. Но в отличие от вас, тонких, но крепких, сама их мускулатура больше. Они… Здоровенные! — Уважение к мощи врага в голосе. — В целом я не знаю, кто сильнее, кто из вас победит, если задерётесь один на один. И мы, люди, в любом случае слабее.

Эльфы переглянулись со слов о поединке один на один, но молчали. Отрок продолжил:

— Такую тушу, как степняк, не выдержит ни один боевой конь. А потому они воюют только пешком. Но при этом они БЕГАЮТ! — он очень сильно выделил это слово. — Они бегают так, как будто едут на конях. Сильные, гады, и выносливые. Рыцарь на короткой дистанции обгонит степняка, но когда его конь устанет, степняки его обгонят размеренным неспешным, но очень выносливым бегом.

Доспехи не носят, как и вы, ибо и правда, незачем — стрелы застревают в их мышцах без особого вреда, зато железо не позволяет быстро бежать. Только кожа в качестве защиты… Тоже как у вас.

Эльфы снова кивнули.

— Вооружены гарпунами — заострёнными метательными копьями. Луки у тварей мы встречали, но они их недолюбливают. Гарпун проще в использовании, с их силушкой они их далеко забрасывают, и зазубренный наконечник гарантировано при любом попадании выводит рыцаря из строя. Чаще всего навсегда.

Я поёжился. Эти гарпуны почти невозможно вытащить из тела, ничего там не расфигачив до мясного и костяного крошева. На границе от этого адского изобретения воют. Любое попадание — и ты гарантированно инвалид. До конца дней.

— Как говорит наш граф, назвав сильные стороны надо говорить о тактике, — продолжил отрок. — Теперь понимаю, почему они так делают.

Пауза.

— Они воюют небольшими отрядами, рыл в сто, не более. Очень быстро перемещаются. И если заметишь их и пойдёшь в погоню — догнать почти невозможно. Только если ты прямо сейчас боеготов и они рядом — чтобы успеть, пока кони не выдохлись.

— Перемещаясь, стараются или сделать засаду догоняющему отряду, или обойти как-то с тыла. Любят нападать на беззащитные поселения, — а это слово взял Тит, отчаянно сжав кулаки. Видимо на границе у него кто-то погиб. Родственник. — А ещё, это моё мнение, но мне кажется, что они как-то чувствуют друг друга. Общаются. Ибо постоянно обводят наши отряды вокруг пальца.

— Не кажется, — покачал головой Эйк. — Так и есть. Это их одарённость, их магия — общение с духами. — Повернулся ко мне, объясняя, как самому умному и знающему слово «магия». — Через мир духов их шаманы общаются друг с другом, с другими отрядами. С вами они проделывают это фокус постоянно. Какой? — А теперь взгляд с вызовом на моих парней.

— Идут двумя отрядами параллельно, — взял слово тоже пасмурный Лавр. — Оба берут пленных-рабов. Оба гонят. Рыцари идут наперехват. Отбивают одну колонну с пленными. А дальше или бросаться ко второй — тоже этих рабов снова захватят и уведут. Или вести этих — тогда уйдут те. А если разделиться — перебьют рыцарей поодиночке.

Теперь до меня окончательно дошло, как именно они гонят рабов аж из внутренних областей графства, а то и из Бетиса и Авиллы, через всю Лимессию, наводнённую рыцарями. Это вопрос не тактики обхода постов, а стратегии! Умные, иху мать, твари!

— Они ещё постоянно маневрируют, да? — спросил, не стесняясь, ибо чего стесняться — я на войне с орками ни разу не был. — Только приближается войско рыцарей к одному отряду, те уходят, но второй отряд тоже бросает пленных и бьёт рыцарям в спину, а как бы убегающий первый возвращается и тоже долбит, помогая первому? Атака со всех сторон, так?

Сигизмунд мрачно кивнул.

— Мы вынуждены передвигаться только большими силами. И отбиваем от силы каждый третий караван с пленными. Они ходят такими тропами, где конь не везде пройдёт. И всё время как-то под носом проскакивают. Вроде рядом, только что были, прискакали туда — а никого уже нет.