Про акведуки и канализацию тоже говорил — это ОЧЕНЬ удобно, сеньоры! Если у меня получится, попробую сделать что-то подобное. Но пока, к сожалению, на это нет ресурсов.

Но главное, — выделил я, взмахнув рукой, — это то, что став частью огромной империи, твоё племя и твой город оказались под защитою могущественного хищника, огромной могучей державы! И теперь если на тебя нападёт глупый воинственный сосед — власти из Рима пришлют сюда легионы, которые вдрызг расфигачат этого соседа. И тот, понимая это, сам побоится на тебя нападать.

Тишина. Народ восхищённо молчал. Я принципиально нового ничего такого не говорил, до чего нельзя додуматься своей головой, но никто при этом о таком просто не думал. Да потому, что своей памяти былого нет, а то, что сложилось здесь, только подходило к стадии формирования Империи. Я ж говорю, удачно приземлился, зачётная здесь оказалась Ива.

— А если ты ЗНАЕШЬ, что нападения врага не будет, — продолжил я уже тише и спокойнее, — Что сделаешь? Правильно, вложишь свободные средства в экономику. В развитие. Распашешь новые земли, поставишь новые ремёсла. Почему нет, если их завтра не разорят? А новые земли это — доход. Деньги. Это более высокий уровень жизни всех, от крестьян и ремесленников, до, естественно, аристократии. И галлы видели это, понимали это, уважаемые сеньоры. Они хотели, но просто не могли взять и стать частью Империи — их бы не понял консервативный народ, привыкший жить так, как живёт столетиями.

То есть верхушка племён, аристократия, всё понимала про преимущества, и осознанно «ложилась» под Рим. Как могла — так и ложилась. Если не могли «лечь» открыто — держали нейтралитет, обещая вступить в состав Империи «чуть позже, как в четверг дождик пройдёт, но гадом буду, обязательно!» Это те самые нейтралы, которые через пару поколений, когда настроения в народе поменялись, спокойно и без войн влились в Империю, и этого если честно даже никто не заметил — ибо они и так были к тому моменту встроены в общую экономику.

А ещё, и это важно сеньоры, прошу обратить на это особое внимание. Римляне не ставили на новых территориях свою администрацию. Они захватывали территории и на них опирались на МЕСТНЫХ, местную аристократию. То есть, «ложась» под Рим, ты ничего не теряешь, кроме номинальной независимости. Да, к тебе присылают прокуратора, чтоб следил за сепаратизмом и правильностью учёта налогов в казну, да, ты платишь налоги в Центр, коих до этого не платил, да, обеспечиваешь расквартированные в регионе войска, твоя власть не абсолютна. Но с другой стороны, теперь тебе не надо защищаться от враждебных соседей, есть гарантия, что тебя в непрекрасный миг не разорят, и это в целом выгоднее. Проще платить Цезарю, чем быть независимым, но очень бедным и постоянно обираемым соседями.

Но главное, сеньоры, Цезарю из столицы плевать, как именно ты управляешь местными, если вовремя платишь налоги! — воскликнул я. — Вот совершенно плевать! А значит, по сути ты как был рексом своей территории — так им и остался, лишь признав верховенство чувака с оливковым венком на голове, который сидит где-то далеко, и которого в этой жизни ты скорее всего никогда вживую не увидишь.

Вот так, сеньоры. И именно поэтому Верцингеториг сложил оружие, показав перед этим, что МОЖЕТ пить кровь римской армии. И Цезарь принял капитуляцию на мягких, щадящих условиях, наделив местных же аристократов правами римских граждан — своих на этих землях ставленников. И Галлия несколько веков была одной из самых верных и спокойных имперских провинций, где мало что происходит.

Потому я говорю, сеньоры, побеждать врага нужно отнюдь не только силой, — закончил я речь. — Побеждать его нужно так, чтобы он САМ хотел стать частью тебя, частью твоей империи. Побеждать своей культурой, участием в своих экономических проектах, своей социальной организацией. И, конечно, предлагаемой безопасностью.

— Королевская аристократия не примет твоего тотального освобождения крестьян. — Это снова Астрид. В аудитории, в какую превратилась Большая обеденная, начались перешёптывания, обсуждения, и тут она рубанула с плеча. — Ты — враг для них.

— Зато сами крестьяне будут открывать мне ворота, — парировал я. — И становиться частью Новой Империи «снизу».

Снова перешептывания и гул. Ибо восставшие и держащие оружие крестьяне всеми интуитивно воспринимались врагами, главным бедствием рода человеческого. К сожалению, пока этот тренд не разорвать, нужно время.

— Да и аристократы, ты не права, — добавил я, — не все закостенелые. Мои, вон, бароны, с кем ходил в поход, всё прекрасно поняли и будут перестраивать своё хозяйство. И богатеть. Те, кто ПОЙМЁТ, осознает выгоды и первым встанет под мои знамёна — встанет у руля будущих имперских территорий, обойдя всех таких могучих и значимых, но весьма глупых и недальновидных конкурентов. Мир не стоит на месте, сеньоры, он постоянно развивается, и если ты не успеешь развиваться вместе с ним — тебя сожрут те, кто окажется сильнее. Аристократия тоже будет открывать мне ворота. НАМ, — выделил я это волшебное слово. — Нужно только убедить её, что то, что ты предлагаешь, лучше того, что у них есть.

Снова начались споры, но теперь громче, в голос.

— Рикардо, то есть ты не скрываешь, что пойдёшь на королевство войной? — А это выкрикнул мой родственник. Если что, он вассал другого герцога, кто не помнит. И тот вряд ли разделяет идею своды всех крестьян, его наследник, вон, точно не разделял.

— Я не скрываю, что буду втянут в гражданскую войну в королевстве! — осадил я возникшую опасную мысль во всех головах, что я — будущий агрессор, а при словах мужа Рыжика все в зале стихли, вслушиваясь и думая что-то подобное. — Война сама придёт к нам. Но в отличие от других, я не собираюсь драться за чужие интересы. Хотите подробнее про будущую войну? Пожалуйста.

Я прокашлялся и перешёл к более горячей теме.

— Из-за чего вообще сыр-бор? Из-за того, что с одной стороны «герцоги» хотят урвать себе больше власти, хотят больше независимости. Мне с ними не по пути, Юг выживет только в рамках большого и сильного общего государства. С другой король хочет установить жёсткое централизованное государство, став более могущественным и сильным. Поддерживаю, идея сама хороша, но на основании чего он хочет это сделать? В чём наша выгода? Выгода «герцогов» и регионов?

Её нет. Есть только амбиции главы государства, а значит это тупиковый путь. Развивать надо не властную вертикаль, развивать надо экономическую взаимозависимость, сеньоры. Чтобы все стороны стали богаче, обогащая этим друг друга, и чтобы все при этом держались друг за друга и за торговые пути. Только тогда никому не будет выгодно добиваться независимости, и центральная власть сама собой укрепится. ВЫГОДА, сеньоры, вот что должно объединять, а не амбиции.

— Рикардо, ты хочешь стать новым рексом? — А это мастер Соломон, глава нашей новоиспечённой кузнечной гильдии «рази, коси и забивай», как в шутку прозвал я за её логотип, и слоган этот подхватил пипл и разнёс среди населения быстрее скорости звука.

Ну, Соломону такое спрашивать можно. В отличие от моих генералов и вассалов, он не в теме, для него мои планы — откровение. Но с точки зрения моей безопасности это очень опасный вопрос. ОЧЕНЬ!!! Я даже навскидку не скажу, сколько из здесь присутствующих кому-то стучит, и не скажу, кому.

— Нет, — отрицательно покачал я головой. — Рекс слишком скован условностями. Это точно не моё. Я же…

Вздох. А теперь говорить осторожно, подбирая каждое слово, ибо говорю сейчас на всё королевство.

— …Для начала я хочу объединить Юг! — начал я. — В единый союз, в котором все будут помогать друг другу, а не как сейчас. Это называется «создать общую систему безопасности». Чтобы этого достичь, собираюсь осушить часть болот Терра-Бланко, выйти к морю и ударить по оркам на их территории, со стороны побережья.

Гул, возмущённый и восхищённый. «Ай да граф, в скромности планов его не заподозришь!» Но в целом гул уважительный, люди не то, что верили, что получится, но хотели в это верить, мысленно давали мне право этим заняться. А это на самом деле много, ибо осушка болот заберёт огромные ресурсы, кои у графства и так крохотны, на оборону, вон, не хватает.