– Не двигайся, – приказал Марк.

Он достал из сумки что-то вроде жилета телесного цвета с множеством застежек.

– Он легкий, – Марк расстегнул боковые крепления и перебросил его через голову Анны.

– Это бронежилет? – спросила она.

– Да.

Он затянул пояса, и Анна почувствовала, как ее тело нещадно сжало что-то твердое и жесткое.

– Будет два выстрела, – продолжил Марк, – в грудь. Выстрелы холостые, но с отдачей, поэтому будет больно.

Появился Север, он поставил стул рядом с ней и жестом показал на сидение. Только Марк не стал дожидаться, пока она соизволит, он смял ее плечи и с силой надавил, заставив опуститься на стул.

– Как почувствуешь удар, опусти голову и замри, расслабив все тело, – теперь Марк принялся воевать с ее волосами.

Первое же его неосторожное движение одарило резкой болью.

– Черт, Марк! – вспылила Анна.

– Ты слишком опрятно выглядишь.

Он, пропустив мимо ушей ее негодование, взбил прическу и соорудил из нее светонепроницаемый заслон. Анна теперь с трудом угадывала, что вообще происходит вокруг. Впрочем, его настырные сильные руки никуда не делись. Дело дошло до крови, прозрачный продолговатый пакет с бутафорским содержимым прилепили к жилету на полоски лейкопластыря. После Марк протянул ей платье.

– Одевайся.

От его распоряжений уже мутило, но ничего не оставалось. На этот раз у нее вышло лучше, ей даже удалось справиться без помощи Марка.

– Теперь послушай меня внимательно, – он присел и заглянул ей в лицо.

Смотря на него сверху-вниз, Анна почувствовала, как из старых времен потянуло бризом. Она вспомнила, как иногда просыпалась раньше него и смотрела на его расслабленное красивое лицо.

– Я сказал Рёфу, что избавился от тебя еще вчера, до нападения. Тела уже нет, только запись. Эта запись очень важна, ты понимаешь?

Анна кивнула.

– Проколоться нельзя. Сроки все те же, мне надо выиграть две недели, потом и Рёф и все остальные заткнутся, я буду в другой лиге, и наши интересы перестанут пересекаться. Но сейчас мне нужна эта запись, чтобы перетянуть Рёфа на свою сторону.

– Я поняла, Марк.

– Тебя пару часов назад выкрали, ты напугана до паралича.

Черт, актриса из нее никакая.

– Север, – Марк кивнул брату и отступил.

Север начал с извинений, после чего завел ее руки за спину и обхватил запястья пластиковой стяжкой. Сильно затягивать он не стал, и в отличие от Марка пытался свести количество прикосновений к минимуму. Он явно был не в своей тарелке, его будто заставили играть роль садиста, так еще по отношению к не чужому человеку. Ему приходилось трудно.

– Еще кляп, – совсем обреченно протянул он, – прости.

– Кто будет стрелять? – спросила Анна.

– Я.

– Главное, не промахнись. А кляп я переживу.

Север кивнул и попробовал изобразить улыбку, но получилось не очень.

– Север, время.

Славно, ее обездвижили и обезмолвили, и установили штатив, закрепленная на котором камера смотрела на ее лицо. Север отошел на несколько шагов и достал оружие. И вот тут план ей уж совсем разонравился. Да, она видела все меры предосторожности, и, самое главное, на курке был палец Севера, но сам факт, сама ситуация…

– Подожди, – отозвался Марк.

Анна увидела сомнение на его лице, он на мгновение отвернулся, будто хотел спрятаться. Но потом он резко развернулся и приблизился, обдав злобным взглядом.

– Анна, это похоже на развлечение?

Его голос неприятно нарастал.

– А я похож на клоуна?

Чего он хочет? Она напугана, как он и добивался. И разве похоже, что она может ответить?

– Мне обязательно изобразить все в деталях? – за злобой пришел гнев. – Хочешь так? Хорошо.

Он больно сжал ее предплечья, по-настоящему больно.

– Ты очнулась от пощечины.

Он хлестко ударил ее по щеке. И она не успела очнуться от шока, как он продолжил.

– Из машины тебя выволок мерзкий урод, сказал, чтобы ты и не думала сопротивляться, – стальные руки Марка нащупали ее шею, – здесь не до кого докричаться, и он может убить тебя в любую секунду. Или даже хуже…

Марк перенес одну руку на ее бедро и, собрав платье, скользнул вверх. Анна дернулась, но он в ответ усилил хватку, так что она едва могла сделать вдох.

– Много хуже. На тебя всем плевать, и он может развлекаться, как захочет.

Его холодный чужой голос резал по живому.

– Вот теперь ты напугана. Ты извиваешься и дрожишь.

Его пальцы сминали кожу, жестко, бесцеремонно… Вдруг он уже перешел черту, и ему нравится унижать и топтать? Вдруг от него осталось только лицо и образ из прошлого, который она старательно примеряет на незнакомца перед ней?

Она почувствовала слезы на щеках. Нет, не сейчас, не перед ним.

– Я не хочу повторять это, поэтому сделаем всё с первого раза. Выстрелы, толчок, выдыхаешь и замираешь.

Марк, наконец, отпустил ее. Он вернулся к штативу, и она решилась поднять глаза. Он был бледен, он был смертельно бледен.

– Север, – позвал он, не отрывая взгляда от маленького экрана видеокамеры.

Анна посмотрела на Севера и кивнула. Еще секунд десять, не больше, и все вырвется, ее заберет истерика. Она вся сжалась и затихла в ожидании удара. И, когда все случилось, сделала, что от нее требовали. Она замерла и задержала дыхание, дышать не хотелось, никогда больше… Она вытерпела сколько могла, а потом заплакала, скрутившись и спрятав лицо.

– Тише, тише, все кончилось.

Север осторожно дотронулся до нее и начал развязывать.

– Он специально, для дела… Он боится за тебя.

Север что-то дал ей. Тело затопило мягкой волной, которая забрала последние силы. Анна отключилась ненадолго, последним воспоминанием зацепив, как кто-то поднял ее на руки и понес. Когда монотонная тряска разбудила ее, Анна нашла себя на полу фургона. Под головой обнаружился сложенный черный пиджак, а его хозяин молча сидел напротив. Больше никого и ничего, грузовой минифургон был совершенно пуст.

– Как ты? – спросил Марк.

Она повернула голову и внимательно посмотрела на него. Успокоительное сделало свое дело, ей полегчало и даже не хотелось выцарапать ему глаза, хотя она с удовольствием осталась бы сейчас одна.

– Потерпи, мы скоро приедем, – Марк же буквально излучал спокойствие.

Его голос забыл режущие грубостью нотки и стал походить на теплое мягкое одеяло, которым он явно собирался закутать ее с головой.

– Я должен извиниться. Я ударил тебя.

Прекрасно, он отыскал момент, чтобы попросить прощение. Впервые в жизни.

– Тебе пришлось, – отмахнулась она с насмешкой, – не бери в голову.

Она попыталась отвернуться, потому что успокоительного могло не хватить, но ничего не вышло, тело отказалось слушаться. Только глухая боль растеклась по груди.

– Почему я парализована?

– Ты не парализована, Анна.

Да, на пару неуклюжих движений силы вдруг нашлись. Ей удалось поднять правую руку и ощупать себя. Пальцы тут же наткнулись на липкую жидкость, которая до сих пор украшала ее платье красными разводами. После она угадала и чертов бронежилет.

– Я не стал трогать его, лишь срезал застежки сбоку.

Сбоку? Анна скользнула рукой дальше и нашла ровный разрез. Похоже, Марк не стал долго мучиться раздумьями, и вспорол ножом ткань платья, чтобы добраться до застежек.

– Так дышать легче. Я не решился раздевать тебя, пока ты была без сознания.

– Отчего вдруг?

– Ты закатила бы истерику.

– Я и сейчас не прочь. Я говорю спокойно, только потому что меня накачали какой-то дрянью. И уже второй раз, Марк.

Она даже прикрикнуть не могла.

– О том, что ты жива кроме меня с Севером знают только трое ребят, они будут охранять тебя. И тебя накачали какой-то дрянью, чтобы…

– Хватит, Марк! – Анна не выдержала. – У тебя есть причины, у тебя всегда есть причины. Я же так и сказала, «тебе пришлось».

Он кивнул со злой усмешкой и отвернулся. Все-таки она выбила его из миролюбивого настроя. И прекрасно, а то расселся рыцарь без страха и упрека, от блеска доспехов ослепнуть можно.