– Хнык, хнык, – послышалось из-под кровати. Он что там? Плачет? – Проклятое одеяло… Хнык-хнык…

Он ревел два часа, не давая мне спать.

– Дружочек, – взмолилась я. – Тебе к психологу надо!

– Думаешь, поможет? – послышался тихий голос из-под кровати.

– Думаю, да, – зевнула я, зарываясь лицом в подушку.

Проснулась я от того, что в меня чем-то тыкают через одеяло. Первая мысль была, что какой-то слишком древний вампир пытается удивить меня в постели. «А через одеяло у тебя не было!», – ехидно заметил внутренний голос, а я увидел черную руку.

– Съел я психолога. Не помогло, – послышалось жалобное. Чудовище – нытик встретилось мне впервые.

– Баю-баюшки баю, – проворчала я, пытаясь успокоить это моральное чудовище, которое треплет нервы.

Только чудовище успокоилось, я задремала, как вдруг на меня что-то бросилось. Причем так быстро, что я пронзительно завизжала. Через мгновенье я увидела бледное лицо, склонившееся надо мной, вишневые глаза и распахнутую сорочку, которая тут же слетела на пол. Следом за ней на пол полетели штаны. И ко мне под одеяло нырнул супруг. Все это произошло так молниеносно, что я как бы для себя решила, что в этом замке наклоняться опасно! Там трех секунд хватит.

– Проверка! – прошипели мне в ухо. Мою ногу закинули на себя, мои руки перехватили, вжимая в кровать, а узел на полотенце развязали зубами.

– Извините, господа, – заметил голос Сморчка под дверью. – Но у них как бы первая брачная ночь…. Не думаю, что это хорошая идея беспокоить влюбленных в такой момент!

– А почему сверху вы? – спросила я, глядя на него.

– Вы что-то имеете против? – негромко спросил утонченно вежливым голосом муж, а в его глазах прочиталось: «Я хочу быть сверху всегда. И чтобы нас разделяли два метра земли и могильная плита с вашим именем!». «Как любовнику я бы поставила вам кол!», – ответила я взглядом строгой учительницы.

– В паре девушка и вампир сверху должна быть девушка, – заметила я. – Чтобы в случае чего она успела бы убежать.

– Лежите, как лежите! – прошипели мне на ухо.

«Небо в клеточку, друзья в полосочку!», – посмотрела я очень выразительно.

«И супруга в крапинку! От укусов!», – ответили мне взглядом.

– Увы, по протоколу мы обязаны нанести визит, – послышался строгий голос за дверью. – А вдруг там не первая брачная ночь, а я труп разделывают. У нас такое уже было… Тем более, что мы слышали страшный женский крик.

Мы с мужем притаились, глядя на дверь, за которой шел диалог.

– Сюда, господа, – послышался голос Сморчка, а дверь открылась и на пороге возникла подозрительная комиссия.

В этот момент вампир сладострастно впился в меня поцелуем, от которого перехватило дыхание. Он задрал мою ногу так, что я удивилась, как это за мной не бежит олимпийский комитет, мечтая дать мне мастера спорта по гимнастике…

М-м-мамочки… Его язык мгновенно достиг моей кожи шеи, и начал проделывать на ней холодные скользящие движения, пока вишневые глаза косились на дверь.

– Извините, что прерываем, – комиссия была удивлена, не увидев моего тела в луже крови. Но при этом ничуть не смущена. – Мы с проверкой. Сами понимаете, служба есть служба. Тем более, что ваша семья занесена в реестр неблагополучных. Итак, по пути сюда мы слышали женский крик.

– Это я кричала, – согласилась я, с ужасом поглядывая на мужа. – От удовольствия.

– Клэйвуд, протокол, – достал лист чародей с завитой бородой. – Время сколько? Тут часы отстают?

– Это вы отстаете в развитии, а мои фамильные часы просто не торопятся, – нехорошим голосом ответил муж, замерев на мне. – Не видите, чем мы заняты?

– Пишите. Обнаружены в процессе совершения … эм… тыкательно – поступательных движений любовного характера, – диктовал с завитой бородкой.

– Разжигали огонь страсти путем интенсивного терния друг об друга, – ядовито подсказывал Сморчок.

– С целью улучшения демографической ситуации в магическом мире. Точка. С новой строчки. Предположительно это совершалось на кровати, – диктовал бюрократ с завитой бородкой. – Ногами на… север. Точка.

– Господа, вам не кажется, что это похоже на бред? – осведомился мой муж с утонченной вежливостью.

– Недавно вы сами совершали с нами ряд тыкательно – поступательных движений воспитательного характера. С нами тогда было еще два отдела. По незаконному обороту артефактов и зелий. Вы тогда сами подняли вопрос, мистер Малеволент, что мы недобросовестно исполняем наши обязанности, – обиделась комиссия, продолжая протокол.

– Не будем вас задерживать! Осталось сделать фотофиксацию, чтобы приложить к протоколу, который будет рассматривать члены комиссии. – вздохнул главный бюрократический дядечка с локоном бородки.

– А глазами они рассматривать могут? – спросила я, поражаясь местной бюрократии.

– Вот зря вы шутите, мадам, – послышался вздох. – Знаете, сколько чародеев вызывают людей из другого мира, чтобы ставить на них эксперименты. Иногда на фотографии видно то, чего не видно невооруженным глазом!

– Особенно на голых, – заметила я. – Иногда невооруженным глазом и не заметишь, да дорогой?

Подколола я, даже толком ничего не рассмотрев. Но в ответ меня одарили такой улыбкой, что я почувствовала где-то подвох.

Чародей, мечтавший показать нашу ночь любви членам какой-то комиссии, взмахнул рукой, а я растерялась, понимая, что не знаю, как спрятаться. Меня бы вполне устроило два холмика под одеялом в качестве доказательства. С нижними прелестями все было понятно, а вот с верхними нужно что-то делать. Я не нашла ничего лучше, как спрятать из за широкой рукой мужа.

– Улыбаться нужно? – спросила я, вспоминая, как на коллективных фото растягивали губы в улыбке при слове: «Си-и-и-ифилис!».

Вспышка заклинания ослепила, словно настоящая камера, а светящаяся пыль складывалась в фотокарточку.

– Эм… – посмотрели на нее все, причем так внимательно, что я смутилась.

– Мне вот интересно, почему на фото лишняя рука? – нахмурили брови скрупулёзные дядечки, что-то детально рассматривая, а потом переводя взгляд на нас.

– Двумя обнимаешь, а второй помогаешь, – заметил мой новоявленный муж, продолжая загадочно улыбаться. Что-то мне в этой улыбке не нравилось от слова «совсем».

– А не могли бы вы показать? – спросила я, кутаясь полотенце. Стоило мне увидеть фото, я сразу поняла, почему эта клыкастая тварь лыбится!

– Ну как я получился, любовь моя? – заметил вампир, пока я ужасалась, переминаясь босыми ногами на полу.

– Никак! Тебя здесь вообще нет! – ужаснулась я, понимая, что зря прятала все свое природное добро. – А ну отдайте фото! Я не позволю его рассматривать!

За спиной слышался смех, пока я пыталась вырвать фото из рук комиссии и сжечь его!

– Это по протоколу! – спорили со мной.

– А мне по протоколу, что у вас там по протоколу! – возмущалась я, но они исчезли со словами: «У нас еще много работы!».

– А теперь быстро в мою спальню! – донесся до меня голос, пока я обессиленно сжимала кулаки. – С этого момента тебе придется спать в ней, чтобы я за тобой по всему замку не бегал!

– Что?! – возмутилась я. – Еще скажи, что на одной кровати! Никуда я не пойду! Я выбрала эту комнату, поэтому буду спать …

Меня толкнули на одеяло, как вдруг одеяло собралось в мешок. Я почувствовала, как меня подняли и понесли.

– Мы так не договаривались! – возмущалась я, пытаясь вылезти, и мне это почти удалось, как вдруг меня поволокли по коридору. Полотенце осталось на полу. Я схватила его, отчаянно сопротивлялась и путаясь в одеяле. А потом меня закинули себе на плечо так, что я уже ничего не могла поделать.

– Прошу, господин, – послышался голос Сморчка, который наблюдал за всей этой картиной так, как смотрят на похороны злейшего врага, стоя под зонтиком под проливным дождем.

Комната, в которую меня втащили была роскошной и мрачной. Серый камень высоких стрельчатых окон гармонировал с бордовыми занавесками. На сером каменном полу лежал ковер, а посреди комнаты стоял …