О господи. Я-то уж подумал. Знаю. И про мать знаю, и про ребенка

Откуда????

А судья сказал, когда мы бухали – напрасно вы колготитесь, я бы ее и так отпустил, по закону положено, у нее же ребенок. А то чего ради я полный багажник памперсов приволок?

Ты все эти дни знал и не сказал????

Я решил, когда захочешь – сама скажешь. А главное – что это меняет? И долго ты собиралась его от меня прятать? И зачем?

Не знаю. Я не знаю ничего. Я струсила

Слушай, скажи этой твоей оперчасти, чтобы она перестала кота за яйца тянуть. Я задубел тут уже совсем, зима же, совесть надо иметь. А ты не трусь

Иди в машину. Согрей салон. А то ребенка простудим. Он Настя кстати

Не люблю обобщающие слова – «народ», «интеллигенция», «левые», «правые». Даже местоимения «мы» и «они» раздражают. Потому что бессмысленные. Где начинаются обобщения, заканчиваются живые люди.

После одного случая перестал, например, употреблять слово «менты». Бьют, пытают и вымогают одни, а другие работают. И при повсеместной приверженности нормам права и глубоко укорененной законопослушности местного населения, работа эта не сахар.

С одной девушкой пару лет назад познакомился и с тех пор слово «менты» не произношу.

Все случилось из-за того, что счет за электричество пришел такой, как будто я алюминий на дому выплавляю. Поехал разбираться. Захожу в электрическую контору, там мрак. Когда первый «Макдональдс» открылся в Москве, очередь покороче была. Деваться некуда, беру номер – восемьдесят четвертый. Мама, говорю, дорогая, день пропал. Рядом девушка стоит, платит в терминале. Что, спрашивает, трагедия? Да не то слово, всех дел – ошибку поправить, а стоять придется часа три.

– А вы на машине?

– Да.

– До метро подвезете?

– Если часа три подождете.

– Пошли, – говорит, – за мной, сейчас ускорим процесс.

Выходим с ней на улицу.

– Ну?

– Ждем, – говорит, – сейчас тетки пообедают и придут курить. Ваше дело – молчать.

Все правильно спрогнозировала, пришла толпа электрических теток после обеда. Стоим все рядом, курим.

– Пора, – говорит девушка и начинает рыдать – сначала тихо, потом по нарастающей.

Самая сердобольная тетка наконец не выдерживает:

– Чего с тобой? – спрашивает.

– А-а-а, – говорит та сквозь сопли, – вообще жизни нету, четвертый муж подряд уходит, и пусть уже убирается, козел, чтобы его не видеть, а он все здесь, потому что счет за электричество пришел ошибочный, а жилье общее, и пока мы счет не исправим, я этого подонка буду наблюдать, а то он меня обманет, вы его просто не знаете, сил моих нету, пойду удавлюсь, а-а-а…

И на меня показывает.

– Дай сюда бумажки, ты, – сказала мне тетка.

Через пятнадцать минут я ушел из конторы совершенно оплеванный, но с исправленным счетом.

Подвез ее до метро. Спасибо, говорю. В расчете, сказала.

– Где же, – спрашиваю, – вы работаете, в театре, наверное?

– Если бы – в полиции работаю, я инспектор по делам несовершеннолетних, у моей клиентуры еще не такому научишься.

Когда стал безработным, появилось много свободного времени, и я стал осматриваться вокруг. И тогда вслед за ментами обрели плоть, кровь и имена ранее обезличенные соседи.

Что вокруг кипят подлинные страсти, я начал догадываться, когда однажды у собственного подъезда застал мужика, разговаривающего с домофоном.

– Ты где? – спросил домофон нетрезвым женским голосом.

– На крылечке твоем, – игриво ответил мужик, который тоже, прямо скажем, был не вполне.

– Сегодня же четверг. Домой иди.

– Танька, – радостно сообщил он, – ты не поверишь, у нас пожар!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.