— А вот мы с Каутином всегда были вместе, пока он не нашел тут новых друзей, — печально ответил Эли. — А почему ты такой бледный? И худой? Родители часто тебя наказывают, лишая ужина?

— Мне нельзя выходить из комнаты…

— Так они запирают тебя? — ахнул Эли. — Они злые?

— Нет, мама хорошая, просто так надо.

— Ты сбежал?

Мальчик вздохнул, и Эли подумалось, что его собственная доля не так уж и тяжела. По крайней мере он в любой момент может съесть печенье, которое положила ему в дорогу Хольга, или припрятанный кусок пирога, и его не запирает хорошая мама.

— Мне уже пора обратно. — Мальчик с явным сожалением ссадил с колен вульписа.

— Ты хочешь вернуться к себе?

— Я должен.

— Постой, а как тебя зовут?

— Дикки.

— А я Эли. Сколько тебе лет, Дикки?

Тот наморщил лоб.

— Одиннадцать, кажется.

Эли помрачнел. В свои девять он и для этого мелкота. Но как странно: мальчик выглядел его ровесником. Может, из-за своей худобы и невысокого роста. Выдающейся у него была разве что шевелюра: роскошные каштановые локоны то и дело падали на лоб, и тот встряхивал ими, как один взрослый рыцарь, которого видел Эли.

— Мы сможем еще с тобой поиграть?

— Я не знаю.

— Как тебя найти?

— Он найдет, просто скажи ему, — кивнул Дикки на вульписа, и Эли снова почти обиделся.

Похоже, новый знакомый не хочет с ним играть и так отделался от него, как от маленького.

— Элиат?

Обернувшись, Эли увидел нарядную леди.

— Леди Рутвель, — он неловко слез с проема и поклонился ей.

— Почему ты ушел из зала? — спросила она, приблизившись. — Леди Анна ищет тебя.

— Хруст сбежал, а я пошел за ним, — кивнул он на вульписа, и тот возмущенно взглянул на него, оскорбленный таким враньем.

Эли почувствовал, что краснеет, что случалось с ним крайне редко. Вообще-то сейчас — впервые в жизни.

— Идем, я отведу тебя к ней, — протянула руку леди.

— Подождите, сперва я должен проститься с Дикки. — Эли обернулся и застыл: там, где только что сидел мальчик, уже никого не было.

— С каким Дикки? — удивилась леди Рутвель.

— Мальчик… он был тут.

Она посмотрела на арку, потом снова на него, и Эли понял, что его считают лжецом.

— Идем, — повторила фрейлина, и он поплелся рядом.

За руку с ней, как малыши, конечно, не пошел.

— Твоя сестра тоже волновалась, — заметила леди Рутвель.

— Алекто вечно волнуется, но больше нервничает и огрызается.

— Наверное, потому что ей нравится его величество? — подсказала собеседница.

— Да, сейчас еще больше из-за этого.

— И… она что-то собирается сделать? Как-то привлечь его внимание?

— Не знаю, — честно признался Эли.

Все эти скучные вопросы его мало волновали.

— А твоя матушка? Кажется, она часто видится с его величеством. Она не упоминала, что они делают или обсуждают?

Эли почесал за ухом. Там почему-то особенно зудело. Наверное, Каутин прав, и ему стоит чаще мыться.

— Она ему помогает.

Леди даже остановилась.

— Помогает? В чем?

— Не знаю — что-то про его хворь… или не его.

Леди продолжила путь, сосредоточенно глядя перед собой.

— Ты не можешь припомнить, добавила ли она что-то еще? Может, упомянула дело, в котором его величеству требуется помощь?

— Нет, разве что сказала что-то про свободу.

— Свободу?

— А почему вы спрашиваете? — Эли наконец сосредоточился на разговоре. — Вы тоже хотите помочь королю?

— В каком-то смысле.

Подумав, он вдруг ощутил себя неуютно. Разболтался, как девчонка.

— Скажи, а твоя мама приносит что-то на встречи? Или с них?

— Не помню, — дерзко ответил Эли, собираясь соврать, но получилось, что сказал правду: он действительно не помнил.

— Вот мы и пришли, — ласково сказала она, останавливаясь перед дверями главной залы, и присела. — Знаешь, Элиат, я хотела бы попросить тебя не говорить ни матери, ни сестре об этом нашем разговоре. Пообещаешь?

Эли понравилось, что она называет его полным именем. И вообще эта леди была очень красивой и нарядной. Но стоит ли умалчивать о чем-то перед матерью и Алекто? Все же от семьи не должно быть секретов.

— Кстати, это тебе, — порывшись в элегантном расшитом эскарселе, она протянула ему монетку. — Эта одна из тех монет, которые его величество кидал в толпу во время посещения столицы. Она приносит удачу, и я хотела бы, чтобы она была у тебя.

Эли повертел ее и в конце концов решил, что в беседе не было ничего особенного, да и половина уже выветрилась у него из головы.

— Хорошо, леди Рутвель, я не скажу о нашем разговоре ни маме, ни Алекто, — кивнул он.

Та улыбнулась и, выпрямившись, повела его в зал.

— Леди Анна, — Передо мной возникли две фрейлины.

— Миледи, — слегка склонила голову я.

— Мы хотели бы пригласить вас с дочерью.

— Куда?

— На любование луной. Сегодня ночью.

Я продолжила молча смотреть на них.

— Разве вы не слышали про такой обычай?

— Нет.

Фрейлины переглянулись.

— Сейчас праздники, а, как известно, это время тайн и чудес, — начала одна из них тоном сказительницы. Именно она жаловалась на угли жаровни — леди Элейн, кажется. — А потому, помимо игр, мы гадаем и собираемся вместе, дамским кругом, чтобы насладиться прекрасным.

— И сегодня в полночь как раз такой момент, — добавила вторая, леди Томасина.

— А прекрасным нельзя наслаждаться в более подходящее время суток? К примеру, днем?

— Луну лучше всего видно в полночь, — поджала губы леди Элейн.

— Так вы придете? — уточнила леди Томасина.

Я посмотрела на Алекто, которая дожидалась меня вместе с Эли на повороте.

— Мы с леди Алекто постараемся.

— Будьте так любезны. Если, конечно, хотите стать частью здешнего женского круга, — веско обронила леди Элейн. — И да, на эту встречу мы приходим, обрядившись лишь в камизы и босиком.

— Это самый верный способ продрогнуть в замке до костей даже летом, — заметила я.

— Вы можете накинуть поверх шаль. А лицо необходимо покрыть белилами, и губы — кармином, — докончила леди Томасина.

Я едва удержала смех, представив несколько десятков дам в таком виде.

— Что ж, это очень… интересный обычай.

Леди серьезно кивнули.

— Мы будем ждать вас возле главного входа.

Одновременно отвернувшись, они двинулись к следующей даме, вероятно, чтобы одарить ее таким же приглашением.

— Чего они хотели? — спросила Алекто, когда я ее нагнала.

— Рассказать о странном обычае местных леди.

— Я сегодня останусь с вами? — поинтересовался Эли.

— Нет, тебе нельзя ночевать на женской половине. Сейчас к нам присоединится Каутин и заберет тебя.

— Что-то он не торопится, — заметила Алекто, хмуро поглядывая вокруг.

— Его нельзя в этом винить. Сегодня он достойно проявил себя и заслуживает награды.

— Заслуживает напиться?

Я промолчала.

Мы прождали довольно долго, и постепенно я начала разделять настроение Алекто.

— Что ж, похоже, его задержало важное дело, — заметила я. — Мы сами тебя проводим к мужчинам, Эли.

Тот мучительно покраснел.

— В комнатах есть Йозеф, годом младше меня. Но даже его не провожают мать и сестра.

— Быть может, мать и сестра любят Йозефа меньше, чем мы тебя, несмотря на язык, которым можно дважды обернуть все королевство, — приобняла его Алекто.

Эли страдальчески прикрыл глаза и смирился с судьбой. Отведя его в покои, мы направились к себе.

— Надеюсь, с Каутином все в порядке, — слегка тревожась, произнесла Алекто. — Он всегда такой ответственный, и сегодня лишь очень веская причина могла помешать ему выполнить свой долг перед Эли.

— И имя этой причине — достойный поединок с королем.

— Или заносчивость.

Я открыла дверь, и мы прошли внутрь. В комнате было гораздо теплее, чем в коридоре, и я с облегчением погрузилась в это тепло.