В ужасе герцог почувствовал, что глаза его защипало, что они налились неподконтрольными ему слезами, словно он снова стал маленьким мальчиком.

Он чуть не задохнулся от жалости к самому себе, произнося следующие слова:

— Я чуть не умер тогда, а ты так и не простил?

Дэрин поочередно испытывал тоску, стыд, гнев. В конце концов, он пришел сюда из-за Гэйлона, а не для того, чтобы бередить старые раны.

— Я привел тебе мальчугана, из которого может получиться все то, что не получилось из меня. Это принц, о котором говорится в «Книге Камней», и его нужно наставить и обучить.

— Убирайся вон! — резко приказал Сезран, произнеся эти слова с такой силой, что они прозвучали словно удар хлыста.

Дэрин вздрогнул.

— Не уйду до тех пор, пока ты не выслушаешь меня, будь ты проклят!..

Герцог замолчал, почувствовав, как задрожал сам фундамент замка.

Высохшее существо в темно-синих одеждах еще сильнее выпрямилось в кресле.

— Ты переходишь все границы, Дэрин из Госни. — Сезран выпростал из складок плаща тонкую руку, похожую на птичью лапу, и дотронулся ею до своего Камня. — Ты не должен был никогда возвращаться сюда.

Ощущая новый приступ страха, Дэрин подумал, что с самого начала все пошло очень скверно. Ему нужно было тщательно обдумать, что сказать теперь, но он не мог. Вместо этого герцог свирепо прорычал:

— Ну и что ты теперь со мной сделаешь, старик? Превратишь в жабу?

Прикончишь?

Незаметно герцог отошел на середину зала. Это было не отступлением — об отступлении теперь не могло быть и речи. Каждый мускул его тела напрягся в кошачьей готовности немедленно вступить в схватку. Дэрин не стал хвататься за меч — меч был бесполезен. Вместо этого он поднял руку с кольцом на уровень глаз и попытался вызвать в себе ощущение той внутренней энергии и силы, которой он так долго и настойчиво пренебрегал. Камень в его перстне прекратил пульсировать и засветился.

Сезран подался вперед, не веря своим глазам.

— Ты бросаешь вызов мне? Ты, с твоими ничтожными силенками?! Ты сошел с ума!

— Выслушаешь ты меня наконец?

— Тебе не справиться со мной, глупец. Предупреждаю тебя в последний раз — уходи, пока цел.

— Я уйду, но мальчик должен остаться.

— Если ты оставишь его здесь, я уничтожу его. Убирайся!

— Нет.

Сезран поднялся, сжимая в руке Камень, сияющий уже не голубым, а белым жарким огнем.

— Так умри же!

И Сезран неожиданно выстрелил в Дэрина быстрой голубой молнией.

Дэрин отпрыгнул в сторону, прикрывая глаза. Земля на том месте где он стоял взметнулась вверх, и минуту спустя на него сверху посыпались обломки расколотых каменных плит. Ответный удар Дэрин нанес почти мгновенно, хотя для него время тянулось невыносимо медленно. Сначала он ощутил внутри мощную пульсацию хлынувшей в него энергии, которая тяжело зашевелилась где-то в глубине и только потом поднялась на поверхность. Она росла, подпитываемая его напряжением, страхом, горьким разочарованием. Когда же она внезапно вырвалась из его Камня, Дэрин не меньше Сезрана был удивлен ее мощью. Сила его энергетического выпада во много раз превосходила самые нескромные представления герцога о своих возможностях.

Фиолетово-голубая молния Дэрина, жуткая и яростная, ударила в пустое кресло. Сухое дерево мгновенно загорелось, и пространство вокруг ярко осветилось. Густой дым поднялся в воздух. А Сезран, оказавшись за спиной герцога, снова напал на Дэрина, и он едва успел повернуться, чтобы взмахнуть руками и хоть как-то защитить себя от волны кобальтово-синего пламени, которое ударило его в грудь и отшвырнуло в сторону.

Сезран, сам слегка ослепленный нестерпимо-ярким сиянием энергетического потока, больше почувствовал, чем увидел движение в том месте, куда упал Дэрин, и тогда он ударил в последний раз, нанося герцогу смертельный, неотразимый удар. Слишком поздно маг заметил, что рядом с неподвижным Дэрином низко пригнулась к полу фигура мальчика, но огонь уже окружил их обоих.

Когда зрение снова вернулось к Сезрану, он обнаружил мальчика целым и невредимым, стоящим на коленях возле упавшего Дэрина. Мальчик что-то сжимал в ладонях, и когда он раскрыл их, зал снова осветился ослепительным, холодным, словно ледяным сиянием, которое постепенно меркло. В руках мальчугана лежал неоправленный Колдовской Камень. Именно он отвратил от обоих неминуемую смерть.

Не веря своим глазам, маг приблизился к тому месту, где стоял на коленях и тихонько всхлипывал этот юный волшебник.

— Отойди-ка? — проворчал Сезран.

— Нет! — крикнул мальчик. — Я не дам тебе принести ему еще больший вред!

— Я знаю, — маг коснулся хрупкого плеча ребенка, и его прикосновение не было злым или недобрым. — Я просто хочу, чтобы ты дал мне осмотреть его.

Мальчик неохотно отодвинулся, с беспокойством наблюдая за тем, как Сезран осторожно поворачивает обуглившееся тело, бывшее когда-то герцогом Госнийским, и похлопывает ладонями по одежде в тех местах, где она еще дымилась. Дэрин был без сознания, однако сначала Сезрану показалось, что увечья не слишком сильны. Левая рука была обожжена сильнее всего, а густая прядь волос над левым глазом поседела. Осторожно, чуть ли не ласково, учитель из Сьюардского замка подсунул одну руку под шею своего бывшего ученика, другую — под колени, а потом без видимых усилий поднял его в воздух.

— Вот что, — едко сказал он, — прекрати рыдать и открой мне дверь.

Старый маг вынес тело Дэрина из зала и, миновав длинный холодный коридор, принес его в собственную захламленную спальню. За последние несколько десятилетий он пользовался всего несколькими комнатами в замке, этой в том числе. На кровати лежал узкий соломенный тюфяк, и маг уложил герцога на него. Одного взгляда волшебника хватило, чтобы в очаге загорелся жаркий огонь. После этого маг принялся более внимательно осматривать раненого, то и дело снимая с многочисленных полок и со столов многочисленные склянки с медикаментами и колдовскими снадобьями. Обожженная рука — вернее, то, что от нее осталось, — была как следует промыта, смазана мазью и забинтована.

Маленький мальчик с неоправленным Колдовским Камнем спас Дэрина Госни. Маг был так потрясен, что не мог решиться заговорить с ним. Он по-прежнему не хотел иметь никаких дел со внешним миром, однако глубоко внутри он — как оказалось — все еще помнил и питал нежные чувства к тому, прошлому Дэрину: совсем еще мальчику, полному юношеского задора и надежд. При мысли об этом Сезран нахмурился. Может быть, ему еще придется пожалеть о своем сегодняшнем милосердии.

Когда Сезран наконец сделал все, чем можно было помочь раненому, он поглубже уселся в кресле и некоторое время разглядывал безразличное лицо больного. Дэрин умирал, на этот счет у него не было никаких сомнений. Когда-то давно он мог бы и пожалеть о случившемся, но не теперь. Сейчас же ему нужно решить, как лучше всего обойтись с мальчуганом, ожидающим за дверью. И маг встал, уперевшись руками в колени, и сбросил на пол измятый плащ.

Мальчик сидел на холодном полу, привалившись спиной к голой сырой стене. Когда дверь отворилась, он поднял голову и посмотрел на мага. Глаза его были сухи, а щеки испачканы размазанной грязью. Он владел невероятно могущественным Камнем, и все равно сейчас он был не больше чем обыкновенным, испуганным и заплаканным ребенком — очень похожим на Дэрина, когда тот только что пришел в Сьюардский замок. Малыш все еще сжимал Камень в ободранном кулачке, когда вскарабкался на ноги и пристально посмотрел в лицо мага.

— Я должен поговорить с Дэрином, — тихо сказал он.

— Он не услышит тебя, — ответил Сезран, едва заметно качнув головой.

— Ты не понимаешь, — мальчик заговорил громче, — я нарушил клятву.

— Как так?

— Я использовал Камень. Я поклялся не делать этого. Я поклялся ему!

— Дэрин простит тебя.

— Он сказал, что бросит меня, если я им воспользуюсь? — Гэйлон обшаривал взглядом бесстрастное лицо мага. — Мог бы? Камень?..