— Это приятно, но выглядит не слишком убедительно. Я же собираюсь убить тебя, Госни, так сопротивляйся же хоть немного!

Дэрин рассмеялся:

— Ты слишком легкий соперник, я мог бы убить тебя уже несколько раз.

— В самом деле? Тогда докажи! — с вызовом бросил Люсьен.

— В другой раз. Мы и так зашли слишком далеко. Пора заканчивать.

— Не думаю, — Люсьен сделал шаг вперед, и лицо его стало холодным. — Ты погибнешь в результате несчастного случая — такие вещи случаются достаточно часто во время тренировочных боев. Случайный выпад и? Никто не осмелится обвинить меня. — Он улыбнулся, и улыбка у него вышла самая смертоносная, ледяным холодом веяло от нее. — Род Госни закончится на тебе. К бою!

— Мне кажется, этого не будет.

— Будет! — воскликнул Люсьен и двинулся на Дэрина столь быстро и решительно, что герцог непроизвольно приподнял меч и использовал единственную слабость, которую он обнаружил в защите южанина.

Люсьен привык к легким мечам, в то время как Дэрин с самого детства учился владеть более тяжелым клинком и потому обладал более сильным запястьем. Когда Люсьен сделал прямой выпад, герцог, вместо того чтобы парировать его, сильно ударил по его мечу сбоку. Мечи столкнулись плашмя, раздался звенящий гул, и клинок Люсьена отклонился далеко вбок, а сам он, потрясенный силой удара, непроизвольно отступил назад, едва удержав рукоять меча.

Несмотря на то что рука его онемела, а удар отдался в запястье тупой болью, Дэрин остановил острие своего узкого меча у самой груди Люсьена, прямо напротив сердца. Несмотря на то что кровь отхлынула от лица молодого человека, он не отвел глаз от лица Дэрина.

— Видишь, как просто? — Герцог убрал меч и отступил. Теперь его меч смотрел острием в землю.

Джессмин, сидящая на галерее, решила, что теперь бой должен прекратиться и что ее худшие опасения так и остались опасениями, однако это было не так. Люсьен снова поднял меч и, поигрывая запястьем, приблизился к Дэрину. Герцог снова отступил, не желая снова начинать схватку. Один шаг, потом еще один. Герцог и Люсьен что-то говорили друг другу, но Джессмин не могла разобрать ни словечка.

— Гэйлон! Люсьен хочет убить Дэрина.

— Ерунда, — отозвался принц с сомнением в голосе. Джессмин заметила, что он вцепился в перила балкона с такой силой, что побелели суставы пальцев.

Дэрин тем временем сказал противнику еще несколько слов и повернулся, чтобы уйти. Подняв голову и посмотрев на детей на галерее, он улыбнулся.

— Дэрин! — воскликнула Джессмин, увидев, что Люсьен бросился вперед и хочет напасть на герцога сзади.

Гэйлон лишь в немом ужасе смотрел вниз, не в силах пошевелиться, не в силах даже думать. К счастью, Дэрин услышал стук башмаков по утоптанной глине, увидел догоняющую его быструю тень и отскочил, развернувшись лицом к нападавшему и неохотно поднимая оружие.

Битва снова возобновилась, и битва настоящая — на пустую болтовню не было ни времени, ни сил. Противник позволял Дэрину остаться в живых, но и только. Слепая ярость часто бывает губительна для бойца, но гнев Люсьена был холодным и расчетливым. Противники теперь были равны по силам, а Дэрин уже использовал свою единственную возможность: Люсьен был настороже и старался не открываться. Его натиск был таким мощным и стремительным, что герцог едва успевал думать и реагировать на удары, не в силах даже перевести дух. Он только отступал, двигаясь неровными зигзагами, стараясь встать таким образом, чтобы косые лучи предзакатного солнца не попадали в глаза.

— Он ранен! — выдохнула в ужасе Джессмин, разглядев то, чего не успел разглядеть пока никто — крошечный клочок белой материи, который затрепетал на рукаве Дэрина.

— Кто? — требовательно спросил Гэйлон. — Кто ранен?

Однако очень скоро стало очевидно — кто. На манжете рукава рубашки Дэрина появилось красное пятно. Ткань очень быстро промокла, и струйка крови побежала по внутренней стороне руки на гарду меча и на эфес. Неуловимо быстрым движением Дэрин перекинул меч в другую руку и продолжил отбивать удары, в то время как кровь рубиновыми каплями стекала на арену.

— Он же левша! — воскликнул Гэйлон, так крепко сжимая ладошку Джессмин, что ей стало больно. — Я совсем забыл, что он левша!

— Но он дерется и другой рукой, — едко заметила принцесса.

— С ним все будет в порядке, — попытался успокоить ее Гэйлон, но принцесса не сдавалась.

— Не будет, не будет! Он ранен, Люсьен обязательно убьет его, и в этом будешь виноват ты! — девочка собиралась заплакать.

Эта мрачная мысль до сих пор не приходила Гэйлону в голову. В самом деле, Дэрин, похоже, совсем выдохся. Дважды уже он оступился и чуть не упал, с трудом избежав гибельного удара.

— Что же делать, Джесс? — растерянно спросил принц, чувствуя, как паника охватывает его.

— Быстро позови сюда стражников!

— Нет времени?

Гэйлон посмотрел вниз. Сражающиеся находились почти под самым балконом, и до его ушей доносились из облаков пыли не только удары стали о сталь, но и хриплое дыхание обоих. Дэрин, прижатый противником к стене, сумел собраться с силами настолько, что оттеснил Люсьена на два маленьких шага назад.

На третьем его шаге сверху, как по волшебству, пролился дождь из белых роз. Один цветок царапнул Люсьена шипами по щеке, остальные запутались у него в ногах. Раздавленные бутоны пахли пронзительно и резко, но Дэрин не обратил на это внимания, так как в этот момент Люсьен поскользнулся. Клинок Дэрина совершил вращательное движение и, поддев меч соперника, выбил его из рук Люсьена. Отлетевшее оружие со звоном ударилось в стену, переломившись на расстоянии ширины ладони от острия.

Гэйлон, стоя на балконе, втащил Джессмин обратно, так как девочка слишком сильно перегнулась через перила, чтобы точнее бросить букет.

Люсьен с глупым видом посмотрел на сломанный меч, в глазах его мелькали недоумение и вопрос. Ленивая муха басовито прогудела у него над ухом, привлеченная запахом пота и свежей крови.

— Итак? — спросил молодой лорд, наконец осознав, что Дэрин по-прежнему стоит над ним с поднятым мечом. Судорожно вздохнув, он развел руками в знак смирения.

Дэрин постепенно успокаивался. Ему тоже нелегко было осознать такой неожиданный поворот судьбы, ибо совсем недавно он глядел в глаза собственной смерти. Как бы плохо он ни относился к противнику, он не мог не признать, что этот рослый южанин превосходит его в умении обращаться с мечом. С легким вздохом он отбросил свое оружие в дальний конец площадки. Клинок ударился о твердую землю и подскочил. В глазах Люсьена, однако, не промелькнуло и тени благодарности. Вместо этого Дэрин увидел на его лице ненависть, мгновенно сменившуюся глубоким отвращением.

Дети медленно спускались вниз по ступеням, ведущим с галереи, и Люсьен приподнял подбородок. Тонкие струйки крови черными нитями запеклись у него на скуле, а от уголка глаза к уголку губ протянулась свежая царапина, оставленная колючим стеблем розы. Глянув на Гэйлона, он отвернулся и пошел в дальний конец площадки. Принц смотрел ему вслед со смешанным чувством жалости и сочувствия.

Джессмин открыла было рот, чтобы заговорить, но Гэйлон перебил ее.

— Ты тоже мог бы убить его, — холодно сказал он Дэрину.

Джессмин, потрясенная, повернулась к нему.

— Ты просто обязан был это сделать, — с холодной жестокостью добавил принц. — Ты унизил его, а унижения он не вынесет.

Гэйлон подобрал сломанный меч, молча оплакивая прекрасный клинок. Затем он снова повернулся к Дэрину:

— Зачем тебе понадобилось возвращаться? Ты никому здесь не нужен. Ты и мне не нужен!

Герцог выслушал эту мальчишескую тираду, не выказывая ни малейших признаков гнева, лишь в дымчатых его глазах промелькнула какая-то тень. Гэйлон уже замолчал, но герцог продолжал так пристально всматриваться в его лицо, что принцу пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не отвести взгляд. Дэрин молчал, и Гэйлон предпринял еще одну попытку вывести его из себя: