Регрор воспринял известие о том, что Енкарты оставляют город совершенно спокойно, даже безразлично. Райз не ждал, что тот расстроится, скорее наоборот — порадуется, что в отделении наконец перестанут торчать посторонние. Но оказалось, что тому и вовсе не было дела.
А вот Гримли прощался со своими постояльцами едва ли не со слезами на глазах: называл лучшими клиентами, нахваливал гривов и пытался выяснить, когда господины Енкарты снова пожалуют в Руферон. Но возвращения в планах не было.
Вновь оказавшись под палящим солнцем, Райз чувствовал себя странно. С одной стороны он давно ждал дня, когда сможет распрощаться с четырьмя стенами; с другой же, в четырех стенах было не так жарко.
Они направлялись на юго-запад. Как и сказал Фелис, им нужно было осваиваться с силами и с миром вокруг, и единственной зацепкой, за которую они могли взяться без особого риска, было выслеживание цепочки тварей-разведчиков. Рано или поздно она должна была привести их к самому первому звену, которое должно знать куда больше, чем прислужники, а, возможно, и держать непосредственную связь с Ордой. И пусть первое звено вряд ли окажется рядовым противником, до него еще нужно было добраться.
Перспектива пропустить через себя еще невесть сколько жизней кровожадных тварей Къярта мало радовала — его неудовольствие было очевидно еще до того, как Райз описал ему дальнейший план. Но никто им не обещал легкой прогулки, и парень это понимал.
На то, чтобы добраться к границе леса, в котором находилось гнездо, место рождения сожравших Стева тварей, понадобилось пять дней. В какой-то момент Райз начал думать, что они идут не туда. Вместо того, чтобы вернуться к гнезду у поместья Фелиса и идти путем, которым пришли хищники, Къярт несколько часов просидел над картой, и, руководствуясь описанием ландшафта и воспоминаниями твари, рассчитал координаты расположения гнезда. Райз сомневался, что вычисленная точка окажется верной, но оспаривать идею не стал. Не так часто Къярт проявлял инициативу, чтобы рубить ее на корню. Да и Райзу было любопытно, каково это — полагаться на чьи-то решения, кроме своих собственных.
На четвертый день пути под палящим солнцем, которому по расчетам следовало стать последним, Райз уже собирался озвучить мысль, что лучше бы им вернуться к первому гнезду и начать оттуда, когда Къярт узнал местность. И чем дальше они продвигались, тем больше тот убеждался, что расчет верный.
Они подошли к лесу на закате. Определить точку входа не составило особого труда: Къярт сразу же указал на гигантский дуб, растущий на границе леса. Под ним и остановились на ночлег чтобы не идти на охоту в сумерках, тем более когда до гнезда оставалась пара часов езды.
В этот вечер гривы остались без охоты. В том, что они справятся с любой тварью сомнений не было, но Къярту нужны были целые останки, чтобы по ним отыскать душу, а не переваренные в желудке грива и вышедшие испражнениями.
Райз опасался, что Клык сорвется с привязи и самовольно убежит в лес, но тот только смотрел на него зверем и рычал, когда из леса доносилось уханье совы. Коготь же недовольства не выражал: в полуденный привал на берегу реки он на месте не сидел, и теперь от его пасти несло рыбьими потрохами.
То ли маячащий впереди призыв кровожадных тварей, то ли то, что сегодня немного спала жара, а на ночлег они остановились раньше, чем обычно, и оттого Къярт не так вымотался, вокруг него стал расползаться серебристый туман. А может, просто пришло время «хандры».
В прошлый раз, на вечере в ратуше, он не стал выяснять причину дурного настроения своего напарника. Одного того, что он обратил на это внимание, хватило, чтобы теперь Къярт изо всех сил старался контролировать себя. Но эмоции — не мимика. Их не получится вот так взять и заткнуть, особенно, если прежде не наловчился это делать. Да даже если и наловчился, игнорировать — не то же самое, что отключить. Во всяком случае, для полученного от Фелиса дара. Жаль, Райз не видел своей энергии духа, чтобы узнать это наверняка.
Но вечно так продолжаться не могло. Тем более распространяющаяся теперь импульсами энергия раздражала еще больше, чем прежде, когда растекалась медленно и плавно, словно пролитое подсолнечное масло.
— Не проще ли поговорить? — Райз скомкал обертку из-под сыра и бросил в огонь.
Къярт посмотрел на него с вопросом в глазах. Что-что, а изображать неведение у него получалось очень даже неплохо.
— Попытку я, конечно, оценил, но тебе не от меня надо прятаться, а с самим собой разобраться.
Къярт молчал. Не спорил, не отрицал, даже больше не делал вид, что не понимает, о чем речь, что с самого начала было проигрышной затеей. Он застыл, словно зверь, которому хватило ума осознать, что чем больше бьешся в петле, тем сильнее она затягивается.
Райз хмыкнул.
— Просто мне подумалось, что если бы я оказался на твоем месте, — начал он в ответ на еще один вопросительный взгляд, — и кто-то вот так бы мог видеть все, что у меня творится в душе, то день на третий я уже придушил бы его.
— Нельзя, — Къярт покачал головой. — Сначала нужно разобраться с Ордой.
— Согласен, придется подождать до этого момента, — сквозь смех произнес Райз.
— Да. Придется.
— Ладно тебе. Просто скажи, в чем дело, и посмотрим, что с этим можно сделать.
— Это мое дело. Как ты и сказал: ты и так видишь слишком много. А детали я, пожалуй, придержу при себе. Раз тебе это так мешает, но ты никак не можешь сдержать свою силу, чтобы не видеть энергию духа — смирись.
Къярт пожал плечами и добавил:
— Я же как-то смирился с твоей осведомленностью и даже не высказываю претензий.
— Как скажешь, Къярт, — Райз усмехнулся и облокотился на шкуру, расстеленную на траве.
А он недооценил, насколько его умения досаждают парню. Признаться, он и не рассматривал их как источник проблем. Но понять Къярта можно было. И это еще ему повезло не родиться в Огнедоле. Существование ментальных магов основательно подпортило бы ему жизнь.
Лес вздрогнул от выстрела; в небо поднялась стая птиц.
— В каждом здешнем лесу устраивают стрельбу или только в тех, рядом с которыми мы останавливаемся? — вопрос Райза утонул в грохоте выстрелов последовавших за первым. — Что-то не похоже на охоту, — и снова дробящие воздух хлопки. — Да чтоб его!
Седлать гривов было некогда. Райх схватил кобуру с револьвером и, заскочив на спину Клыка, едва успел подумать о том, что тот наверняка скинет его у ближайшего куста, как грив с рыком сорвался с места.
Изо всех сил сжав ходящие ходуном бока и вцепившись в шерсть на загривке Клыка, Райз гадал, кто из них — он или Къярт — первым окажется на земле. Благо, этот лес был не такой густой, как под Руфероном, в котором они устраивали скачки. Для гривов передвижение карьером по чаще не вызывало каких-либо неудобств: достаточно юркие, чтобы не врезаться в деревья, с реакцией и зрением, которое позволяло не попадать лапами в норы, и в меру тяжелые, чтобы проламывать на инерции заросли, если того желала гривья душа. Их же всадникам оставалось только прижиматься к шее и надеяться не слететь на очередном внезапном прыжке в сторону. Без седла это становилось не самой тривиальной задачей.
Выстрелы раздавались все ближе, и вскоре впереди появились смешавшиеся клубы синего и рыжего духа, дрожащие огни факелов и мечущиеся в их свете силуэты: человеческие и не только.
Райз не стал дожидаться, пока Клык сбросит его, и сам спрыгнул со спины грива, перекатился по земле и выстрелил прежде, чем тварь цапнула бы его за руку — точно такая же тварь, чье гнездо они зачистили в первый день пути в Руферон.
Но в этом лесу их было куда больше, чем две. Они учуяли приближение гривов, и та, которую застрелил Райз, оказалась единственной, которая не взобралась на дерево. Остальные же — Райз насчитал по меньшей мере шесть мелькающих в ветвях теней — заняли безопасную позицию и теперь выбирали удобный момент для нападения. И Клык им его предоставил.
Он бросился на дерево, чтобы ухватить взбирающуюся наверх тварь, как на его спину кинулись сразу трое. Прежде чем Райз успел что-либо предпринять, твари завизжали и упали на землю, где тут же угодили под лапы и зубы грива. Шерсть на его спине не просто вздыбилась, а собралась в иглы, словно у ежа. От мысли, что Клык в любой момент мог провернуть этот номер с ним, передернуло. Похоже, грив относился к нему куда с большим расположением, чем Райз полагал.
