Он не собирался ждать до завтра: дажечас промедления мог обернуться катастрофой. Какие бы неприятности ни напророчила ведунья, они не шли ни в какое сравнение с теми, что произойдут, если он опоздает. Всю дорогу к Копралу Райз то и дело поглядывал на шрам на руке, каждый раз опасаясь увидеть, что кровяной сгусток исчез, или что с печатью произошло что-либо необычное, что могло означать, что Къярта убили.
Райз двинул Клыка пятками, поторапливая. Клятый Фелис, он наверняка знал, что произойдет нечто подобное, но и словом не обмолвился. Мысль об этом подливала масла в огонь разгорающейся злости. Но не смотря на это, Райз надеялся, что не ошибся в своих подозрениях. Это значило бы, что ситуация не так критична, как могла бы быть, и рано или поздно он найдет Къярта. Поскорее бы: от боли в руке хотелось лезть на стену.
Визит Райза выдернул наместника из кровати. Дверь открыла служанка, и только после пары минут убедительных увещеваний и еще стольких же ожидания явился и сам владелец дома: высокий тучный мужчина с отпечатком складок наволочки на щеке и наброшенным на голое тело шелковым халатом. Он встретил гостя взглядом полным негодования и раздражения, но едва заметил лежащего в сторонке Клыка, как его лицо тут же переменилось. Когда же Райз озвучил проблему и способ ее решения, наместник и вовсе оживился, исчез в одной из дверей просторного холла и вернулся спустя четверть часа уже умытый, причесанный и одетый в наряд, в котором можно было показаться на люди.
Экипаж наместника сразу направился к управляющему портом, тогда как Райзу сперва пришлось наведаться в крошечное отделение Афракского банка. Повезло, что таковое вообще имелось в этой глуши. Увы, в нем не оказалось информации о текущем состоянии счета Енкарты. Но взятой в Руфероне выписки и родового листа хватило, чтобы получить заверенный тремя печатями именной чек, позволяющий наместнику обналичить в любом крупном отделении девятьсот тысяч фраксов — сумму в три раза большую, чем та, которую в свое время он уплатил за шхуну.
Оставалось только подписать бумаги о передаче прав владения и засвидетельствовать их у начальника порта, коим оказался тщедушный старичок в пропахшем пылью и нафталином кабинете, который следовало называть каморкой. Какой порт, такой и управляющий.
На все про все ушло чуть меньше, чем два часа, но к концу бумажной волокиты Райз был взвинчен настолько, будто ему пришлось потратить целый день. Так что вернувшись на пристань, он был совсем не прочь спустить Клыка с поводка. Но команда шхуны сейчас была нужна в живом виде.
— Где капитан? — Райз грубо дернул повод грива, когда тот потянулся в сторону клерка, все еще сидящего на ящиках.
— У себя, — тот кивнул на шхуну.
Трап, ведущий на борт, был убран: видать, чтобы продемонстрировать, что сегодня не приемный день. Клык, принявший это за личное оскорбление, без особого труда перемахнув через пару метров, разделяющих причал и корабль, забрался на борт.
Матросы, по-прежнему натирающие палубу, бросились врассыпную, а несколько человек, те, что посмелее, потянулись к висящим у пояса ножам.
— Проваливай отсюда! Тебе же ясным языком сказали, что сегодня никто никуда не поплывет, — бросил один из них и отступил, когда грив оскалился и утробно зарычал.
— Ошибаешься. Спокойнее, зверюга, — Райз потрепал Клыка по шее и посмотрел на выскочившего из своей каюты капитана.
— Убирайся, — сдавленно прошипел тот да так и замер на месте, понимая, что с гривом не тягаться даже всей его команде. — Не знаю, какие у вас, знати, порядки в других землях Союза, но здесь в Копрале нет дела до…
— Можешь даже не стараться, — Райз бросил ему свернутое в трубку и перетянутое бичевой извещение о смене владельца «Венца» — двухмачтовой тринадцатилетней шхуны. — Готовь корабль к отплытию.
Все это время, пока шли приготовления, Райз чувствовал на себе испепеляющий взгляд капитана, стоящего на шканцах, но ему было плевать.
— Прошу прощения, — донеслось робкое с причала, когда моряки сматывали тросы.
Парень-клерк стоял там, где раньше находился трап, и мял ручку чемоданчика.
— Для меня не найдется места до Скеса? Я заплачу. У меня есть деньги на билет по старой цене, но если она изменилась, я могу…
Не дожидаясь завершения его речи, Райз качнул головой в сторону палубы. Ругаясь себе под нос, двое матросов принялись спускать трап.
«Венец» отчалил от пристани, когда солнце стояло в зените.
Облокотившись на борт и вдыхая влажный соленый воздух, Райз рассеянным взглядом следил за горизонтом. Это море прозвали Горьким не только из-за избытка соли, но и из-за случившегося во Вторую Войну. В те времена каньона Уплат еще не было, и все южное побережье нынешнего Афракского Союза усеивали города. Когда пришла Орда, жители прибрежных районов, не зная, куда им бежать, и не желая попасть в руки нечисти, бросались в море. Если кто и смог снова выбраться на берег, о них никто не знал.
Клык проводил прошедшего мимо матроса взглядом и трагично вздохнул. Райз держал грива поблизости, чтобы тот не надумал перекусить кем-то из команды, и чтобы сама команда не лезла к нему с разговорами, а в частности, Грейгор Гори — капитан корабля, которого даже спустя несколько часов плавания не покидала алая дымка раздражения.
Однако кое-кто, даже не смотря на присутствие Клыка, умудрился пробраться к борту и остановиться рядом.
— Бенджи Навара, — представился парень-клерк и, неловко улыбнувшись, покосился на грива, поднявшего губу и продемонстрировавшего клыки.
— Он не тронет, — не оборачиваясь, сказал Райз, по большей части адресуя фразу Клыку. — Райз.
— Райз…, — повторил Бенджи, ожидая продолжения.
— Просто Райз.
Бенджи Навара не понял, почему представитель знати отказывается от возможности покичиться фамилией, но допытываться не стал.
— Что такого важного в Скесе, ради чего стоило покупать целый корабль? — недолго помолчав, выпалил он, будто этот вопрос не давал ему покоя с самого отплытия.
Райз ничего не ответил. Он был не в настроении изображать вежливость, но и делать что-либо, чтобы парень оставил его в покое, было лень. Из-за непрекращающегося жжения в руке начало болеть плечо и шея, а следом за ней и голова.
— Я всю жизнь там прожил, в Аверии, и представить не могу, что могло понадобиться в Скесе кому-либо из благородных родов Афракса, — Бенджи натянуто рассмеялся и почесал затылок. — Даже родные велели мне оставаться в Союзе, после окончания Акленского медицинского, но раз уж решил двигать науку на родине, нужно идти до конца — я так считаю.
Он замолчал, ожидая от собеседника хоть какой-то реакции. Тщетно.
— Понял, не дурак, не буду больше докучать, — Бенджи миролюбиво улыбнулся, отступил на шаг, замешкался. — И спасибо еще раз, что взял на борт без оплаты, я ведь могу запла…, — он осекся, когда Райз перевел на него взгляд. — В общем спасибо, — выдавил парень и поспешно ретировался.
Райз посмотрел на белые барашки волн, что расходились в стороны от несущегося на всех парусах «Венца», и двинул желваками.
Сказать, что он был не в духе, значило ничего не сказать. И дело было не только в том, что весь план, о котором он толком и понятия не имел, мог пойти коту под хвост. Пока Къярт находился под боком, Райз не задумывался, насколько успел привыкнуть к его присутствию. И пусть они не были закадычными друзьями, а разговоры по душам, не касающиеся их общей цели, за прошедшие месяцы можно было пересчитать на пальцах одной руки, он вынужден был признать, что успел привязаться к своему горе-напарнику. Действовать не в одиночку оказалось не так уж и плохо, даже с учетом того, что зачастую это только добавляло проблем. Да, от юношеского максимализма и благородства, желания помочь и спасти всех на свете, не имеющего ничего общего со здравым смыслом, временами сводило челюсть. Но иногда Райз ловил себя на мысли, что не отказался бы и сам побыть таким вот идеалистом в сверкающих доспехах. Однако подобную роскошь мог позволить себе только один из них.
