– Пусть все тебе удается, – прошептала я словно заклинание, прежде чем открыть дверь моего временного дома, и застыла на пороге, с полной силой чувствуя, что Асгед здесь, где-то в этом городе.

Едва переступила порог, передо мной, словно фурия из коробочки, выскочила Белла. Вот невезуха-то, я надеялась спокойно проскользнуть в комнату и поспать, тем более в кои-то веки наша лежка расположилась в довольно просторном домике на отшибе, с множеством кроватей. И одну из них мы с Дали захватили себе, на двоих, но места хватало. Мы складывались валетиком и практически друг дружке не мешали.

– Где Ирдзо? – вопросила Белла, балансируя на весьма визгливой ноте, но не срываясь на ор окончательно. Видимо это стоило ей немалых усилий.

Я вскинула одну бровь, действительно удивилась:

– Откуда мне знать?

– Оттуда, что ты вечно шляешься с ним по ночам! – бросила Белла и нахмурила выщипанные идеальным полукругом брови.

– Это бред, – не пожелала оправдываться я. Насколько я помню, такая ночная прогулка с нашим главарем случилась у меня один раз, когда он рассказал мне про Асгеда. Но Белле я этого говорить не собиралась, не ее собачье дело. Честно говоря, она меня уже порядком достала своим скверным характером, я старалась лишний раз с ней не общаться, но она все равно находила повод ко мне прицепиться. – И вообще, он имеет право находиться где хочет и с кем хочет. Или может передать ему, что каждый свой шаг ему надо обсуждать с тобой?

– Пошла ты… – Белла задохнулась возмущением от моей наглости. – К мелону!1

– Я, пожалуй, посплю вместо этого, – дернула я плечом и пошла в комнату, чем видимо окончательно взбесила девчонку.

– Никуда ты не пойдешь, скеза, пока не ответишь на вопрос! – Белла вцепилась в меня и резко дернула, разворачивая лицом к себе.

Не, ну это уже было обидно. Какая я скеза, если мне всего одиннадцать лет? Вот Белла на нее намного больше похожа. Язык так и чесался так и ответить, но я понимала, что в таком случае точно получу по лицу, потому что скеза ничто иное, как шлюха. Причем шлюха такая неприятная, которая спит еще и с мелонами и от них получает силу и благословение на творение всяких пакостных дел. Я едва не усмехнулась.

– Какой вопрос? – переспросила я, мне казалось что на вопрос про Ирдзо достаточно ясно ответила.

– Где Ирдзо, тупая овца?

Я начала приходить в бешенство. Сейчас заряжу ей по морде и будь что будет, плевать, что ей четырнадцать. Сколько можно меня оскорблять?

– Я не знаю. Отвали от меня! – прошипела я и отпихнула Беллу от себя. Та в ответ замахнулась.

– Белла, оставь Хелу в покое! – прикрикнула Дали, входя в прихожую. – Ирдзо может быть где угодно, он перед нами не отчитывается. Да и перед тобой тоже.

– Еще одна скеза, – сказала, как плюнула, Белла и показала нам скрещенный указательный и средний пальцы, что означало, примерно, «сдохните» или «конец вам». И выскочила прочь из дома.

Я вздохнула свободнее, но внутри все еще клокотало.

– Спасибо, что спасла меня от этой придурковатой, – подошла я к Дали. – Не знаю, что у нее с головой, но явный непорядок.

– Да она влюбилась в Ирдзо, – не сдержала ехидный смешок моя подруга. – Вот и ревнует его к каждой встречной.

– Я думала у нее любовь с этим злобным выродком Пави, – понизила я голос до шепота, чтобы он не дай Гаред не услышал. С дружком Беллы у меня, понятное дело, тоже все шло не гладко, но не только потому, что он подыгрывал своей подружке, просто Пави и сам был не подарок. Он мне запомнился еще с того памятного вечера, когда меня сюда притащили, и Пави с удовольствием старался унизить меня посильнее. Темноволосый мальчишка с белоснежной кожей, усеянной веснушками, голубые глаза. Красивый и злой. Он единственный из стаи чьи родители живы, не выгоняли его, не продавали, не пьют и в целом добрые простые люди. Пави сбежал от них три года назад, когда ему было столько, сколько сейчас мне. Иногда заваливается домой пожрать, мать в слезах просит его вернуться, отец молча уходит в сад. Но Пави свой выбор сделал, скучная жизнь в благополучной семье не для него, он хочет карьеру в воровской гильдии и для этого ему нужно пройти бесплатную школу воров в младшей ячейке. Необщительный, неприветлив со всеми, кроме Беллы, она его единственная слабость, для нее он, кажется, готов сделать что угодно.

– Нет, Пави Белла… позволяет себя любить. Это другое, – Дали слегка улыбнулась. В ее голубых глазах плескалось столько тепла ко мне, что я давно считала ее больше, чем подругой – сестрой. Хоть настоящих братьев или сестер у меня не было, зато жизнь подарила мне ее. И я за это была благодарна. Не знаю, как выжила бы здесь без простого человеческого тепла и поддержки.

Я обняла подругу за талию и, прикрывая рот ладошкой, зевнула:

– Пойдем спать, пока нашу кровать не занял какой-нибудь Пави.

– И то верно, – хихикнула Дали. – Не хочу снова спать на полу, и так все кости болят от прошлой лежки.

Каждую свободную минуту я проводила в порту, надеялась снова встретить Асгеда, хоть глазочком на него посмотреть, а еще лучше проследить и узнать где он живет, чтобы уж точно больше никогда не терять из виду. Но каждый раз я встречала на пристани только его корабль, дракон не появлялся, или появлялся, но не тогда, когда по берегу бродила я.

Спустя две недели, в самый темный час перед рассветом, я пришла на причал и Лектума там не обнаружила. Что-то во мне порвалось, какая-то пружинка не выдержала. Я уселась на песок у самой кромки моря и разревелась. Море ласково набегало и касалось моих ступней, намочило низ штанин, но я не отодвигалась, смотрела на него и молча рассказывала обо всех своих бедах. О потерянной жизни, о потерянном мире, о маме и папе, которых больше никогда не увижу, о проклятой Белле, которая сегодня снова цеплялась ко мне всю ночь, и вечно защищающем ее здоровенном Пави, которого я боюсь. Когда на моей стороне только Дали, о явной поддержке Ирдзо в остром приступе жалости к самой себе я умолчала. А теперь, в довершение всех бед, мой дракон уплыл неведомо куда, туда, откуда может и не вернуться. Что буду делать я в этом мире, если здесь не станет его? Даже представить страшно. Каким-то удивительным образом только Асгед примирял меня с чужим миром. От одной мысли, что он исчезнет, становилось страшно, даже жутко, словно я зависала в черной пустоте холодного космоса и ни одна звезда не освещала мой путь.

Так я и сидела, наблюдая зарождающийся рассвет и шмыгая носом. Слезы закончились, им на смену пришло опустошение. Ко мне подбежала маленькая ласти, абсолютно черная, с забавными круглыми ушами и длинным беличьим хвостом. Ласти обошла меня по кругу и сначала потерлась о бок, потом подлезла головой под ладонь и многозначительно уставилась на меня желтыми глазищами. Взгляд наглой животинки будто говорил «гладь меня, глупый человек. Неужели не понимаешь? Нужно гладить».

Дерукс – крупная оранжевая звезда, потихоньку выбирался из-за горизонта, расцвечивая небо оранжево-алыми мазками. Наступало утро. Я сидела, гладила довольно урчащую ласти и ругала себя за то, что расклеилась. Нужно держаться. Сжаться в кулак, если сложно, но не давать слабины. Внутреннее чутье подсказывало, что не столь важно в каком из миров ты находишься – расслабишься, и он тебя сожрет. Да и поводов ныть у меня нет, ну, почти нет, все вроде хорошо.

Когда Дерукс выбрался повыше и ослепил меня по-утреннему яркими лучами, я прищурилась, поднялась на ноги и, подхватив ласти на руки, пошла прочь.

– Будешь моим зверьком? – спросила я у нее, почесывая за ушком. – Я назову тебя Тьма. Ты похожа, маленькое черное пятнышко. Тьма с глазами.

Мелкая Тьма довольно урчала и щурилась, уютно устроившись у меня на руках. Совсем маленькая, думала я. Сколько ей? Месяца два, три? А она одна в этом мире. Внезапно я остановилась и уставилась на свои пальцы. Там, где гладила ласти что-то искрилось, прямо по шерстке бегали маленькие серебряные искры. Они тихонько потрескивали и быстро гасли, но никак не ощущались.