— Но они гораздо больше, — возразил Керил.

— И сложнее, как мне кажется. Однако именно их размер и может оказаться их слабым местом. Нам нужно только посмотреть на них поближе.

— Для этого нам понадобится гораздо большее количество воинов, — проворчал Керил. — Я насчитал десять ксенарских солдат.

— Двенадцать. Ты не обратил внимания на двоих, которые охраняют вход в тоннель, — Ринн показал куда-то вверх и вправо. — К тому же ты не сосчитал двух жрецов Мезона, которые засели сразу за насосами.

— Где?

— А вон там. Видишь непонятные фигуры в тени на другой стороне ущелья?

Это торчат локти и колени. Они ни разу не пошевелились с тех пор, как мы появились здесь.

Керил изрыгнул одно из своих самых цветистых богохульств.

— Я вовсе не собирался здесь умирать, — закончил он. — Я вообще не собираюсь этого делать, однако когда-то это все же должно случиться. Но только не сейчас и не здесь.

— Заткнись и дай мне подумать. И прекрати размахивать руками — если мы видим жрецов, то и они могут нас заметить.

Пока Ринн думал, Керил оставался совершенно неподвижным. Охранников необходимо было убить, всех до одного, и Ринн взялся за свой арбалет. Это было смертоносное и точное оружие, но не очень дальнобойное. Охранников наверху у тоннеля могли снять лишь фермеры со своими длинными луками. Мартен выбрал этих двоих в спутники Керилу и Ринну потому, что оба были превосходными стрелками, и оставалось только надеяться, что эрл Нижневейлсский не ошибся в них. Остальных ксенарских солдат нужно было каким-то способом выманить на открытое пространство и перебить всех вместе. Тогда остаются только жрецы.

Только жрецы… Эти бесполые существа, должно быть, и были той самой причиной, по которой водонапорные станции так легко охранялись. Ринн тихонько выругался про себя, однако постарался победить свое беспокойство. Шансы на успех у них все-таки были.

Ринн потряс Керила за плечо, чтобы привлечь его внимание.

— Мне нужно, чтобы ты упал с лошади.

— Что?!

— Ты должен будешь упасть с лошади, прямо здесь.

— Ты что, с ума сошел? Меня же убьют!

— Не убьют, если будут считать тебя мертвым. Ты должен будешь воспользоваться стрелой, вот так… — Ринн выдернул стрелу из колчана одного из лучников и зажал ее под мышкой. — Смотри, если ты будешь держать ее таким образом, то со стороны будет казаться, будто тебя прострелили насквозь.

— Вот ты займись этим.

— Послушай, Керил, я стреляю из арбалета лучше тебя. А ты превосходно падаешь с лошади. У тебя это получается очень естественно.

Рыжеволосый родственник короля гневно взглянул на Ринна:

— Мартен сказал, что мы можем вернуться за подмогой, если окажется, что водоводы очень хорошо охраняются.

— Если мы вернемся сюда с целым войском, то нам не удастся застать их врасплох, а тогда мы наверняка понесем потери. — Керил все еще не выглядел убежденным, и Ринн продолжал наседать: — Подумай, в конце концов, о славе. Подумай о тех песнях и балладах, которые о нас сложат. Наверняка одну из них напишет сам Мартен.

— Но мы никогда ее не услышим, если он только не придет спеть ее на наших могилах.

Ринн вздохнул:

— Ну, хорошо. Я упаду с лошади. А ты используй оба арбалета и держи стрелы под руками, чтобы быстрее перезаряжать. Наши друзья-фермеры возьмут на себя солдат в устье тоннеля, а ты постарайся как можно скорее прикончить жрецов. Это важно. Затем вы трое должны…

— Нет уж, — проворчал Керил, отдавая свой самострел Ринну. — Ты не сумеешь упасть с лошади так убедительно, как я, ты слишком хороший наездник. А у меня не такое хорошее зрение и твердая рука.

— Ты будешь героем и прославишься! — Ринн от избытка чувств хлопнул друга по спине.

— Меня просто убьют, вот и все.

Молодой крестьянин со шрамом над бровью вызвался сходить за лошадью Керила. Ринн уже успел позабыть имена своих спутников и проводников. Это было и не важно — они были братьями-близнецами и различить их можно было лишь по шраму у одного, и по крупным, как у кролика, передним зубам у другого.

Кузен короля, мрачный и сосредоточенный в предвиденье злой судьбы, молча сел и смотрел прямо перед собой до тех пор, пока Ринн не похлопал его по плечу и не отвел к ожидающей лошади.

— Пригнись за шеей лошади, — посоветовал сын портного. — Тогда они увидят лишь древко стрелы. Когда упадешь, лежи на том боку, с какой стороны будет стрела. И ради всего святого — не шевелись. Остальное — не твоя забота.

Затем Ринн повернулся к лучникам:

— Не спускайте глаз с тоннеля — первыми надо убить засевших там солдат, потому что им удобнее всего стрелять по нам. Договоритесь, кто в кого будет целиться, чтобы не поразить двумя стрелами одного.

Лучник со шрамом показал на себя.

— Беру правого.

— А я — левого, — кивнул второй.

— Превосходно, — подвел итог Ринн. — Пусть то же самое относится и к остальным солдатам, которые выбегут из-за мельниц. К тому времени мне надо будет уложить как минимум двоих.

— А как быть со жрецами? — с легкой тревогой в голосе спросил лучник с кроличьими зубами.

— Я о них позабочусь, — Ринн покосился на Керила.

— От меня ничего не ждите, — кисло ответил королевский брат. — Я буду мертвее мертвого.

— Тогда нам придется с этим примириться.

Все еще ворча, Керил вскарабкался в седло и приладил стрелу. Однако когда он попробовал наклониться, наконечник царапнул его мерина по плечу, и конь подпрыгнул.

— Осторожнее! — вырвалось у Ринна. Усталость и беспокойство подействовали даже на него. Крепко схватив лошадь под уздцы, он повел ее через кустарник, затем махнул рукой лучникам, чтобы те занимали свои места.

— Пошел! — прошипел Ринн.

Керил пришпорил коня и поскакал вниз по склону, а затем вывернул на поляну. Тут же из тоннеля наверху раздался предупреждающий крик, и двое солдат выступили из-за прикрытия, натягивая луки. Однако они не стали стрелять, увидев, как всадник медленно сползает с седла и безвольно падает на траву и листья. Стрела, которая огорчала» из его тела, шевелилась, но противник, похоже, этого не видел.

Ринн удостоил своего товарища лишь одного короткого взгляда, сосредоточившись на воине, который показался из-за ближайшего ветряка. Ксенарец что-то крикнул солдатам наверху.

— Пора! — воскликнул Ринн.

Три стрелы были выпущены одновременно и мгновение спустя поразили цели. Один из засевших наверху солдат закувыркался вниз по склону, второй упал назад. Стрела Ринна тоже попала в цель, и он торопливо схватил второй арбалет, чтобы выстрелить во второго солдата, который появился на площадке внизу и подхватил своего тяжело раненного товарища. Оба они умерли одновременно.

Над ухом Ринна зазвенела тетива — это братья выстрелили во второй раз. Сам он, уперев самострелы в землю, прижал их ногой и натянул снова, зацепив жилу за крючок. Затем он вложил в пазы стрелы. Все это время он не сводил взгляда со жрецов. Последние вышли из своей тени на свет, и теперь стало ясно видно, что в руках у них нет никакого оружия, а лица обоих — спокойны и безмятежны.

Следующая стрела Ринна отскочила от выкрашенной в белый цвет кирасы одного из жрецов и отлетела в сторону. Его ушей достиг какой-то смущающий душу напев, и над поляной появилось мерцающее зеленое свечение. Один раз увидев его, Ринн не мог больше оторвать от него своих глаз, совершенно загипнотизированный.

Между тем зеленое свечение становилось все ярче и больше, превратившись в огненный шар, такой горячий, что жар его Ринн чувствовал даже на большом расстоянии. Керил вскочил на ноги и что-то беззвучно кричал, но его слова были заглушены громким гимном жрецов Мезона. Поняв, что его не слышат, Керил со всех ног бросился бежать к своим товарищам.

Шар изумрудно-зеленого пламени колыхался в воздухе высоко над головами жрецов. Острый приступ страха, который вдруг испытал Ринн, помог ему справиться с гипнозом, и он схватил второй, заряженный арбалет как раз в тот момент, когда к нему подбежал запыхавшийся Керил.