Как, согласно мифам и легендам, курица попала на нашу землю и соответственно в Африку? На сей счет есть много вариантов сюжетов. Вот один из них. Когда-то курица жила в глухих местах саванны вместе с душами мертвых, а маленькая дрофа — с людьми. Мертвые, страдавшие от холода, послали курицу поискать огня у живых. Рассеянная птица не спеша пустилась в путь, посматривая себе по сторонам да ротозейничая. По дороге она много кудахтала с встречными-поперечными — и начисто позабыла о поручении. Лишь дрофа догадалась, зачем явилась курица. Сжалившись над мертвыми, она и отнесла им огонь. Тогда они попросили участливое пернатое впредь оставаться с ними, а безответственная курица стала жить среди людей. Примерно так тупури на севере Камеруна изложили мне историю одомашнения курицы.

Людей всегда удивляло, что кроме них под солнцем греются еще какие-то существа. Африканцы издавна пытались философски осмыслить устройство животного и растительного мира. В кудахтании и кукарекании человеку чудились то перст судьбы, то некое знамение. Каждые 43-и сутки, в воскресенье, ганские ашанти, фанти и тви отмечают день поминовения ушедших вождей — Адае, а еще спустя 23 дня, в среду, они чтят маны предков. На всякую работу в такие дни наложено табу. Праздник начинается песней, которую тамтамист, отбивая умопомрачительную, но для соплеменников всегда осмысленную дробь на барабане, поет перед разряженным вождем племени:

И главным духам Та Кора и Та Кваси приносят в дар петуха и яйца.

Народ луо в Уганде и Кении, некоторые народы Бенина и Заира (ныне Демократическая Республика Конго) истолковывают крик петуха на заре как оповещение о страданиях наступающего дня, как восклицание боли: «О мама, моя голова!» Ночь — время блаженства, когда злые духи и враги отступают, когда царит покой. Петух, который осмеливается закукарекать к полуночи, среди ночи или до рассвета, немедленно попадает под нож: его принимают за колдуна, накликивающего хворь. У луо вообще крайне неодобрительно воспринимают зависть, хвастовство, самодовольство и насмешки над неудачами и болезнями других.

— Оправдаем? — со слабой надеждой спрашивает вождя деревни хозяин не ко времени и не к месту закричавшего петуха.

И получает в ответ лишь непреклонные, неодобрительные взгляды вождя, старейшин и односельчан.

— Этот крикун много на себя берет! — возмущаются люди, поддерживая суровый приговор вождя.

Придавая крику петуха трансцендентальный смысл, африканцы тем не менее возражают против приписывания горластой птице особой роли в истории. Они понимают, что петух ничуть не влияет на ход событий, а лишь напоминает людям о том, что жизнь не стоит на месте, что время течет. «Даже там, где нет петуха, начинается день», — говорят зулусы и представители многих других африканских народов.

Вместе с тем петух для африканцев заключает в себе тайну времени и вместе с курицей представляет собой космологическую ценность: выступает как своего рода носитель судьбы, от которой зависит человек. В старом зулусском обществе часов не было, и даже сегодня многие обитатели южноафриканских деревень успешно обходятся без часов. Петухи вовремя напоминают им о приближении рассвета или сумерек.

«Петух возвещает о наступлении дня, но не заменяет собой дня», — скажет вам, однако, зулус с намеком на то, что незаменимых на свете нет. (Кстати, в недавнем прошлом у нас тоже бытовала подобная точка зрения.)

В связи с поднятой проблемой, наверное, нелишним будет поставить несколько чисто теоретических вопросов. Первый из них: «Кто главнее — курица или петух?» Мгновенно, с учетом извечного нашего дефицита яиц, сам собой напрашивается ответ: «Курица!» Однако спешить с озвучиванием его не надо… Африканцы отдают предпочтение петуху перед квочкой из-за его разумности, и это при всей ветрености и драчливости первого. В то же время они находят светлые стороны и у курицы, в частности ее спокойный нрав.

У акан и других народов, живущих в Кот-д’Ивуаре, петуха возводят на пьедестал за его бесшабашную отвагу и почти бесподобную сексуальную мощь. Достоинства петуха воспеваются в народных песнях, балладах, легендах и сказаниях. И когда вы ненароком сравните простого деревенского юношу акан или бауле с петухом, он расплывается в горделивой улыбке, расправляет плечи и сделает для вас почти все, что вы ни пожелаете и что в его силах. На масках и в скульптурах птица с кичливо вздымающимся гребнем воплощает собой главу семьи, а в широком смысле — власть в племени. В 1971 году в рамках заирской концепции «национальной подлинности», о принятии которой впервые было публично объявлено в том же году, европейские географические названия были заменены на местные. Заирцам предписали впредь поступать так, чтобы мода на одежду и прически также опиралась на национальные ценности. Люди стали менять христианские имена. Пример подал президент Жозеф-Дезире Мобуту, один из наиболее гибких и умных африканских руководителей, который 21 января 1972 года принял имя Мобуту Сесе Секо Куку-Нгавенду Ва-За Банга. На языка племени нгванди «сесе» означает «земля»: остальная часть собственного имени президента, представляющего собой имя его деда, дословно переводится как: «петух, который всегда с вами против других», или «петух, который бесстрашно топчет курочек», а в официальном переводе — «воин, который дерзает и не ведает поражений благодаря своей стойкости и несгибаемой воле к победе»…

Люди дуала считают, что только на своей родине человек имеет голос и возможность проявить себя. «В чужой деревне петух не кукарекает», — говорят эти жители Камеруна. Люди подчас слишком поздно осознают все глубинное значение, которое имеет слово «родина». «Петух поет на рынке не из храбрости, а из сожаления о покинутой деревне» — так перемешиваются в малагасийской пословице тоска по родине и горечь запоздалого прозрения. Ссылки на привычки и поведение петухов подчас слышатся в самых неожиданных ситуациях. «Ни одному петуху шпоры еще не мешали» — эту зулусскую пословицу привел мне сомалийский офицер, когда объяснял, что долг солдата — не нарушать форму одежды.

«Пока петух не закукарекает, курица утром с насеста не слетит», — намекает мудрая пословица народа конго на нерушимость иерархии в курином царстве. В этом смысле курицу не ставят рядом с петухом и по сравнению с ним, если так можно выразиться, за птицу не считают. У членов куриного общества почти полностью атрофировано чувство коллективизма. В этом, по мнению большинства исследователей, виноваты прежде всего куры, тяготеющие к авторитарному правлению и культу личности. На подобную же мысль наводит, в частности, оригинальный прием, с помощью которого хозяйки в Западной Африке собирают куриную стаю на закате: они первым делом отлавливают петуха и несут на родной двор, а потом на его кукареканье стекаются куры… Если, конечно, их по дороге не перехватит другой, еще более авторитетный петух. Наряду с этим заирские сонги сызмальства наставляют детей: «Чужую курицу нельзя приманивать».

Помнится, в одной из деревень бамилеке в Камеруне жена подала в суд на мужа, жалуясь на жесткий диктат с его стороны. Вождь, выступивший в роли судьи, решил его в пользу супруга.

— В доме все будет вверх тормашками, если курица будет кудахтать громче петуха, — изрек он, вынося вердикт.

В Экваториальной Гвинее от одного из министров (выходца из народности фанг) я услышал любопытный афоризм: «Курица становится умной в котелке». Когда же я осведомился у министра, есть ли какая-нибудь разница между курицей и петухом в данной конкретной ситуации, то он вынужден был признать, что в принципе нет никакой.