- Пиво не разрешат для малолеток продавать, - вздыхает Макото.

- Ты не представляешь, сколько можно заработать на простой воде, - ухмыляюсь в ответ. - Жара, солнце на макушку печет. Свое уже все выпили - а у нас ларьки стоят с лимонадом и минералкой. Оптом взял упаковку по пятьдесят йен бутылка, продай за сотню. Окупишь все транспортные расходы и зарплату продавцу на точке... Короче - вариантов море. Главное, если мы начнем крутиться, то деньги пойдут. Не сразу огромные, но я абсолютно серьезно уверен, что через десять лет любой из вас купит себе квартиру в понравившимся районе Йокогамы. Дом - не обещаю, даже мне от бабушки достался в наследство, я такие траты не потяну. Но вот квартиру - это запросто. Главное - задницей двигать активно, не сидеть на месте. Любая идея, даже безумная изначально, может выстрелить. Прямо сейчас.

Горо молчит, задумчиво водит пальцем по столешнице, пытаясь превратить разлитую лимонадную лужицу в осьминога. Руку поднимает молчун Изаму Исикава. Он раньше активно участвовал в ночных гонках без правил, потом долго лечил переломанные конечности:

- Это все хорошо. Ну, пока ты с нами. А если что-то случится? Клуб отберут, нас на улицу выставят.

- Поэтому и спрашиваю - нужно ли это вам? Я для себя найду, чем заняться. У меня башка лопается от идей, не успеваю в тетрадку записывать... Если мы вместе, то оформим документы, чтобы общее дело от смерти одного из создателей не загнулось. Даже если я крякну ненароком, чтобы вас в самом деле на улицу не попросили... Просто я один все и сразу не потащу. А серьезные вещи надо с друзьями делать. Наемные кадры заботятся лишь о зарплате. А отцы и дамы-основатели, они за свое детище любому глотку порвут. Ну, и главное. Вы же босодзоку, никто силой не тащит. Надоест - можно уйти. Что-то свое придумаете - кто мешает стартовать независимой фирмой? И кто помешает попросить помощь у друзей, если что-то пойдет не так?

Десять минут байкеры обсуждают варианты. Когда беседа начинает плавно сползать к осуждению “а кто в какой день на стройке может помогать”, Горо тихонько хлопает ладонью и ждет наступление полной тишины.

- Можешь меня по башке стукнуть, Тэкеши-сама, но я так скажу. Про тебя в районе говорят, что серьезный человек о себе заявил. Сдачи дает, если кто пытается обидеть. С людьми разговаривает, нос не задирает. Хотя официально признан абэноши. А у них после инициации часто крышу сносит... Ты же дома остался. Нас на чужаков не променял... Я прошу дать нам время до завтрашнего утра. Надо с ребятами в деталях все обсудить.

- Страшно старую жизнь бросать, Горо-сан?

- Страшно. Там все привычно и известно. А все новое - оно обычно пугает. Надо переварить сначала, как и что будет. Даже если банда решит разделиться, никого принуждать не станем. Но - я прошу дать нам подумать.

- Чего думать, - шепчет Сузуму, за что ему тут же прилетает подзатыльник от сидевшей рядом Чихару:

- Ша, малолетка, оябун говорит!

“Малыш Эндо” чешет затылок, но замолкает.

Поднимаюсь:

- Это очень хорошее решение, Горо-сан. Правильное. Телефон мой у тебя есть. Что бы вы не выбрали, мы все равно остаемся друзьями... Кстати, ты так и не сказал, чем хочешь заниматься. Я бы предложил тебе должность вакагасира. Потому что хочу постепенно перетянуть к нам с улиц всю перспективную молодежь. Зачем им рожи бить друг другу и мелочь у малолеток трясти, если мы сможем предложить куда больше? А самое главное, я смогу сгрузить на тебя кучу проблем, которыми иначе пришлось бы заниматься самому.

Смеются. Весело им, лоботрясам. Они еще не понимают, что как только каждый займется чем-то интересным, как только впряжется в реальную работу - так все эти понты дешевые и закончатся. Свое дело - оно такое, оно пожирает тебя без остатка. И награждает сторицей по итогам.

Выбираюсь из-за скамьи, народ кучкуется напротив. Гора Кудо громко хлопает три раза в ладоши и склоняется в глубоком поклоне. Смех тут же стихает, остальная банда повторяет за оябуном. Кланяюсь в ответ. Через десять секунд выпрямляюсь и окончательно прощаюсь:

- Дзя мата! Горо-сан, жду твоего звонка завтра. И не забывайте, мы все равно друзья. Потому что только друзей можно припахать забесплатно.

Выпрямились, улыбаются. Все, мне пора. У меня еще куча разного в планах.

Возвращаюсь к машине, Масаюки уже дверь открыл. Пора ехать.

Чуть подальше от склада нашли место, приткнули там машину. Телохранитель пытался было идти со мной, но я его оставил в машине:

- Все нормально, Масаюки-сан. Просто тебе туда пока нельзя. Как определишься, тогда тайн от тебя не останется.

Конечно, тайны будут в любом случае. Но шифроваться от человека, прикрывающего спину, уже не придется на каждом шагу. Это за границей криминал запросто может переметнуться ради хорошей жизни к тому, кто заплатит больше. У японцев с этим куда все серьезнее. Дав присягу, они ее не нарушают. А каждый единичный случай предательства потом служит лишь подтверждением - таких уродов не любят, их презирают и стараются уничтожить при первой возможности. Интриговать, плести заговоры, резать глотки друг другу - это в порядке вещей. А вот нарушить данное слово - фу таким быть.

Через полчаса возвращаюсь, нагруженный наличкой. Когда ангар отремонтируем, обязательно нычку сделаю и туда большую часть перетащу. И еще несколько закладок по городу, на всякий пожарный. Жизнь - она ведь забавная. Вчера у тебя была белая полоса, сегодня черная, а завтра полная задница. Так что не забывай подготовиться на всякий пожарный.

- Уф, нормально. И это еще не лето, как бы я по жаре бегал из конца в конец Йокогамы... Поехали, Масаюки-сан. Нам сейчас в гости к Кэйташи-сама. Платить и документы получать.

Деньги потратить очень легко. Вот вроде только-только у тебя в сумке лежали тяжелые бумажные “котлеты”, а вот ты почти девяти миллионов лишился. Раз - и чей-то годовой заработок сменил хозяина. Пролистал пачку подписанных документов, сложил в папку и попрощался с Мурата-сан:

- Домо аригато, все на высшем уровне! Если что-то от меня понадобится, обязательно обращайтесь!

Вряд ли бухгалтер посмеет на меня выходить через голову начальства, но контакты нужно заводить везде, где есть такая возможность. Может, позже кого-нибудь посоветует на будущее свободное место. В клуб обязательно специалиста придется нанимать.

В коридоре меня перехватывает Кэйташи-сама. Разглядывает баул, даже недоверчиво колупает его пальцем:

- Это у тебя что?

- Кошелек. Деньги в нем ношу.

Смотрит на меня, на мой попсовый дизайнерский костюм, затем на черный баул “мечта челнока” и давится смехом:

- Ты с ЭТИМ по городу ходишь?!

- Не хожу, катаюсь. Точнее - меня катают. Это лишь нищеброды разные на “бэхах” сами за рулем сидят.

Можно подумать, мне есть куда кучу наличных пристроить.

- Так, пойдем. Не позорь меня, другие сятэй засмеют.

В кабинете открывает один из шкафов, достает оттуда серебристый кейс. Ну, как сказать - кейс. Скорее даже чемодан, только маленький. С нашими дипломатами, в которых барахло таскали в прошлой жизни, мало пересекается. В него их две-три штуки можно безбоязненно спрятать. Солидная штука. Без колесиков, но с массивной ручкой и номерным замком.

Открыв крышку, сятэйгасира‑хоса выгребает из почти бездонных недр пару пустых коньячных бутылок, скомканный пакет из продуктового магазина и непонятный предмет нижнего белья, напоминающего женскую ночную рубашку. Черную, прозрачную, с оборочками. Все это прячется в ящик стола.

- Держи. Проверенная в боях вещь. Я даже царапину вот тут заполировал. Удар ножом держит. Ну и самому при случае приложить можно от души.

- Домо, Кэйташи-сама. Глядишь, так и еще чем-нибудь по гостям разживусь. Где машинку подарят, где чемоданчик, теперь к пятнице еще девушку откопать и вообще отлично.

Пристроив баул рядом на столе, начинаю перекладывать деньги. Легкая усмешка хозяина кабинета постепенно сменяется удивленной: