– Громче!

– Хочу! Но вот так, сразу?

– Что кота за хвост тянуть? Сегодня снимки, а в понедельник паспорт заказывать, на него месяц уйдет.

– Но я сегодня не в форме.

– Брось, на паспортных фотографиях все похожи черт-те на кого. Только темный свитер надень для контрастности.

– У меня нет темного, – переполошилась я.

– Айда посмотрим, что-нибудь да откопаем.

В спальне она повертела своей очаровательной стриженой головкой и закатила глаза в немом отчаянии:

– Ужас.

– Но у меня чисто, – попыталась я защититься. – А что обои сверху отклеились, так это…

– Мы зачем сюда пришли, горе мое? Открывай шкаф. Я так и знала. Это что?

– Свитер. Но он же зеленый.

– А на снимке каким, по-твоему, он выйдет? Надевай, поехали.

На обратном пути, едва я устроилась на сиденье маленькой красной «тоёты», Лерка тронула меня за руку:

– Об одном тебя прошу: не говори никому о нашем соглашении. Понимаешь, я не могу помочь всем, а отказывать тяжело, да и подлянку с досады могут устроить. В таком деле очень важна осторожность, ты не представляешь, какая сейчас конкуренция.

– Что ты, будь спокойна. Да мне, честно говоря, и рассказывать-то некому.

– И чтоб на работе не знали.

– Я там только «здравствуйте» да «до свиданья», я ведь все время в бегах, да и другие тоже, я никого не знаю, кто бы не подрабатывал. Не подведу, ей-богу. Только бы удалось.

Она засмеялась и до боли стиснула мои пальцы:

– Удастся. Мы же умные.

Все воскресенье я слонялась по дому как потерянная; дела валились из рук, пыталась читать, но не могла сосредоточиться на тексте. Душа была полна робости и надежды. Горячее участие Лерки в моей судьбе трогало до слез, но страх не справиться с задачей, подвести подругу, леденил спину. В голове плавали коротенькие мысли: где взять подходящую большую сумку? Что надеть – наверное, в апреле в Греции совсем тепло? Не сменить ли экстерьер – мои шмотки с головой выдают училку? Удастся ли выкрутиться со временем? Как этот человек меня найдет? А если не найдет? Куда ни глянь – одни вопросы.

Ясно было одно: в жизни наметился коренной перелом. Неизвестность пугала, но, если бы Лерка пришла и сказала, что все сорвалось, я почувствовала бы себя обкраденной. Предприятие было авантюрой чистой воды, и душа, казалось бы, смирившаяся с безнадежностью серых суетливых буден, затрепетала в предчувствии. Чего, вот в чем вопрос. Сигналы были беспорядочными и противоречивыми: я слышала манящий зов древнего города, убаюкивающую мелодию, невнятное обещание и тонкий, как звон тетивы, звук опасности, внезапной слабостью отдававшийся в теле. Я была сама не своя от этого раздрая, к счастью, в обед позвонила Лерка и велела приехать.

Все мои знакомые жили более-менее одинаково, то есть примерно, как я, с поправкой на функционирующую электротехнику, разумеется; Лерка обитала в ином мире.

– Как же у тебя красиво, сказала я, оглядываясь в ее фантастической кухне. – Знаешь, на земле есть одно место, где я хотела бы жить: твоя ванная, я поняла это пока плескалась в раковине.

– Да, – довольно согласилась она, – квартирку я себе сделала неплохую. – Вздохнула и добавила: Видела бы ты апартаменты моего шефа! Представляешь, двухэтажные, и вся мебель от Версаче – кожа в стразах и золото…

Я не представляла, чем и поделилась.

Стол на кухне уже был накрыт, и меня не пришлось долго уговаривать: свекольный салат с орехами и изюмом, золотистая курица под чесночным соусом – готовила Лерка божественно. А на десерт – восхитительный кофе по-турецки с белоснежными шариками «рафаэлло».

– Слушай, пойдем отсюда, – взмолилась я. – Нельзя столько есть. Как ты при такой диете форму держишь?

– Гантельная гимнастика, дорогая. Уже пять лет полчаса перед сном.

– Ну почему я так ненавижу физкультуру?!

– Попробуй, тебя потом не оттащишь. И еще ведро холодной воды по утрам – чудная вещь, скажу я тебе, рекомендую.

Я добросовестно пообещала приобщиться: уходя, Антон забыл свои гантели, и с тех пор я периодически на них натыкалась.

– Ладно, я тебя не для этого позвала. Я договорилась о тебе с Геннадием Ивановичем.

– Да ты что? Он согласился?

– А как же, он мне доверяет. Я таким соловьем пела, куда Алябьеву. Так что можно приниматься за дело.

На столе в гостиной ждала высокая стопа каталогов и модных журналов.

– Это последние. Полистай, я хочу посмотреть, что тебе понравится.

Легко сказать, полистай. Есть ли что-нибудь более притягательное, чем мир счастливых сияющих дев в элегантных мехах? Иногда Лерка благосклонно кивала, но чаще скептически хмыкала:

– Перепев прошлогоднего… Эти пелеринки – услада домохозяек… Свингеры отошли…

Потом толково и деловито принялась объяснять, что, как и почему; я внимала, стремясь впитать. Часа через два она притомилась.

– На сегодня хватит, пожалуй.

– Лер, а можно я просто погляжу?

– Ради бога. Нам, кстати, занятный каталог вчера на работу принесли, как раз для тебя. Где же он? А, вот, – и взяла с полки глянцевито блеснувший журнал с крупными белыми буквами на обложке: «Ваша ванная». Это было царство грез.

– Удивительно, но ни одна не похожа на мою, – печально констатировала я, перелистнув последнюю страницу.

– И что мешает сказку сделать былью?

– Большое количество разноцветных бумажек, точнее, их отсутствие.

– Тысяча баксов неплохие деньги, однако. Съездишь, настрижешь на ремонт.

– Ой, цемент, грязь, шум…

Лерка некоторое время потрясенно хлопала глазами:

– Ну ты даешь! Так тебе хочется новую ванную?

– Хочется, но, понимаешь ли, «гораздо проще отказаться от сапога, что носят, или от подоконника и пыли»…

Она безжалостно оборвала цитату:

– Отказываешься от пыли? Ладно, черт с тобой, проверну все в твое отсутствие.

– Что, за три дня?

– Будь спок, уложусь.

– Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

– Спорим?

– А на что? – полюбопытствовала я.

Лерка повертела головой:

– Что бы такое… Заставить тебя приготовить обед? Еще смастрячишь какую-нибудь отраву… А-а, вот: ты выкинешь на помойку своего шанхайского барса.

– Это же норка, я для ее покупки кредит брала, два года расплачивалась, – едва не заплакала я.

– Сколько лет назад это случилось? Она уже облезть успела. Не вой, сама вызвалась. К тому же будет стимул заработать на новую.

– Шутишь?

– Сроду не было, – Лерка заговорщически засмеялась и похлопала меня по руке. – Посмотрим, что ты запоешь, когда вернешься. Значит, задание пока следующее: паспорт. Подойди ответственно, чем быстрее ты его оформишь, тем раньше начнется новая жизнь.

Я смогла сдать документы на паспорт в среду, о чем тут же и доложила по инстанции, получив за это разрешение существовать в прежних рамках.

После универа я стала преподавать русский иностранцам, тогда их было много, но несколько лет назад они иссякли как вид, и мне пришлось переквалифицироваться на культуролога, благо кандидатская степень такую возможность обеспечивала. С тех пор я читала лекции в двух вузах и имела нагрузку восемнадцать часов в неделю. Лишь тот, кто гробит здоровье на ниве просвещения, понимает, как это много. Занятия укладывались в три дня, но в среду и четверг приходилось работать сразу в двух точках, поэтому расходы на такси занимали не последнее место в моем бюджете. Я крутилась, утешая себя тем, что в наше суровое время надо радоваться любой работе, однако, честно говоря, занятия отнимали столько сил, что каждый раз после этого марафона я часа два тряпочкой лежала на диване, а все остальное время приходилось отдавать подготовке к выходу на манеж. Мыслимое ли дело – за полтора часа рассказать о культуре древних майя или Возрождения? Я трудилась из последних сил, пытаясь заполнить пустоты в прелестных юных головках, иногда это удавалось, а иногда сопротивление оказывалось слишком упорным. Моя идея-фикс состояла в том, чтобы представить культурную историю системно, но о каком системном восприятии может идти речь, если процентов тридцать студентов посещают лекции по системе 0–1? Поначалу это меня просто убивало: я была в отчаянии, что не могу заинтересовать, увлечь, повести за собой в светлую даль. Потом оказалось, что на общем фоне мои проценты смотрятся более чем прилично, однако я по-прежнему ужасно волновалась перед каждой лекцией. Моим заветным – и недостижимым до сих пор – желанием была работа в одних стенах, и, если бы авантюра удалась, я смогла бы когда-нибудь осуществить эту мечту.