Ощутив на себе презрительный взгляд голубых глаз, она вскинула голову. Торин смотрел на неë, словно на болеющую гниющим лишаëм зверушку — со смесью жалости и брезгливости.

— Что? Мог бы поаккуратнее! Это было моё лучшее платье! — огрызнулась кузина Даина, пересчитывая в раскрытой ладони драгоценные камни. Не хватало трëх рубинов и она принялась перетряхивать покрывало.

— Прошу прощения. Ожидайте завтра слугу с дарами в качестве извинений. А сейчас прошу покинуть мои покои. — устало произнес Торин, стараясь соблюсти какое-то подобие приличий.

— Хм-м… Покинуть? Если хочешь, можем повторить. Эффект от нашей медовухи не проходит так быстро, милый! Тебя всë равно ждëт долгая ночь! — услышав о предстоящих подарках, настроение леди Вивы стремительно улучшилось, а в голосе появились прежние игриво-соблазняющие нотки. В конце концов, еë просто поимели. Обычное дело. Главное, что она стала любовницей уже не принца, а короля. Дело за малым!

— Уходи. Если ещë раз попытаешься выкинуть что-то в подобном роде, ты пожалеешь. Ясно? — что-то было в спокойном тоне Дубощита такое, что заставило гномку склониться в поклоне и поспешно покинуть покои.

Уже дойдя почти до конца коридора, она вздрогнула от резкого звука разбившегося о камень стекла. С таким звоном могла бы разбиться, например, бутылка с медовухой.

***

Прогуливаясь в компании своих служанок следующим утром, Вива недовольно морщила носик. Сразу после завтрака подданные короля с поклонами преподнесли ей искусно вырезанный малахитовый сундучок. Внутри лежали удивительной красоты самоцветы, браслеты, броши и ожерелья. Все украшения были настолько совершенны, будто Торин приказал перерыть всю сокровищницу и отобрать самые изысканые вещи.

Среди золота, рубинов, алмазов и сапфиров встретилась даже цепочка из мифрила. Увидев еë, Вива и сама не заметила, как алчно заблестели еë глаза, а пальцы затряслись, выуживая тонкую вязь.

Вива очень удивилась настолько щедрому дару. Когда она была тайной любовницей высоких чинов во дворе Даина, еë ухажëры не были так расточительны. Трудиться в постели приходилось много, а взамен еë награждали брошкой с драгоценным камнем или колечком, но никак не целым сундучком, да ещё и мифриловой вязью!

Вива самодовольно улыбнулась, но тут же погасила свою улыбку и задумалась. Хорошо, конечно, быть невестой короля. Перспективно. Вот только еë очень беспокоило то, что она вчера слышала, несмотря на укрывающие еë подол и покрывало. Король вместе с набитой драгоценностями казной должен принадлежать своей королеве, а не всяким проходимцам с мохнатыми лапами.

Отослав служанок восвояси, леди Вива направилась в тренировочный зал, откуда слышался лязг одинокого меча. В такой час зал должен был быть пустым — все трудились на благо Эребора.

Но одинокий эльф с ненавистью рассекал воздух мечом, грациозно перескакивая по бочкам и мешкам с песком, что выполняли роль тренажеров и дополнительных препятствий.

Прядь срезанных возле виска волос топорщилась во все стороны, разрушая всю загадочную эльфийскую ауру. Энель пытался закрепить обрубок заколкой, но короткие волосы выбивались из-под неё и торчали по-прежнему.

— Энель? — Вива привлекла к себе внимание и едва не отшатнулась от резко развернувшегося с мечом эльфа. Лезвие с двумя зазубринами на конце пронеслось всего в паре дюймов от еë лица.— Прекратите махать железкой! — несмотря на неожиданность, леди Вива ничуть не испугалась. Всё-таки она была гномкой, а гномы никогда не боятся остроухих.

— Ваша светлость? Чем обязан? — холодно спросил Энель, мрачно взирая на невесту короля.

— Я видела твой проигрыш, эльф. Все видели. Торин одолел тебя играючи, как ребëнка. Даже несмотря на твои штучки, Дубощит сильнее и ловчее тебя. Ты выглядел жалко и ничтожно, Энель. Все запомнят твоë поражение, уж поверь. А твоя отрубленная прядь волос ещë долго будет говорить всем о твоём унижении, напоминая, что Торин Дубощит одержал над тобой победу. — медленно проговорила Вива, всматриваясь в реакцию.

— Я знаю. — процедил Энель и прокрутил меч вокруг запястья, словно угрожая и призывая леди Виву не говорить лишнего.

— Это несправедливо. Все имеют шанс на счастье. Я хочу помочь тебе, остроухий. Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Кстати, возьми конфетку. Из Железных холмов. У неё дивный травяной вкус.

***

Торин в шестой раз зашёл в покои хоббита, но там по-прежнему было пусто. То ли совпадение, то ли полурослик снова бегает от него. И это было бы неудивительно после той безобразной сцены в королевских покоях. И всё же им нужно было поговорить! Слишком много боли плескалось в серых глазах, когда хоббит сбежал от застывшего над невестой короля.

Дубощит обвëл взглядом комнату. Всë было как всегда. Кровать аккуратно заправлена, вещи расставлены по своим местам. Опустевшая смоляная баночка, где был изюм, стоит возле вазы с засушенными цветами. Всë как обычно, только полурослика в покоях нет.

Торин поднëс ладонь к лицу и попытался унюхать хотя бы намёк на запах хоббита. Он в сотый раз вспомнил ту ночь, когда Бильбо прикоснулся к его лицу, перегнувшись через изголовье кровати. Торин был готов поклясться, что тогда он почувствовал запах семени, который сводил его с ума. Он не знал наверняка, но был уверен, что сперма Бильбо пахнет именно так — лëгким ароматом какой-то выпечки и чем-то, что напоминает сухое сено, прогретым на солнце. Тяжело вздохнув, он вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Торин, вот ты где! — навстречу шëл Балин, поглаживая свою белоснежную раздвоëнную бороду. — Прилетел гонец из Лихолесься. Трандуил будет у нас совсем скоро. Размещением гостей я займусь сам. Но нужно организовать приём.

— Я как раз пытаюсь найти организатора. — буркнул Торин. Его настроение скатывалось всё ниже. Нежеланная невеста, скрывающийся хоббит, а теперь ещё и Трандуил собственной персоной. И это помимо основных дел, связанных с восстановлением Эребора и открытием старых шахт. — Ты не видел мистера Бэггинса?

Балин не успел ответить, как послышались звуки быстро приближающихся шагов. По галерее бежали Кили и Фили, а за ними семенил испуганный Ори, прижимая к груди какие-то свитки. Шаги тяжëлых сапог гулко разносились среди каменных стен.

— Дядя! Бильбо пропал! Его второй день нет в библиотеке! Мы обошли всë, но его нигде нет! Вдруг он спустился вниз и свалился в шахты? Или со стены? Или залез в какой-нибудь каменный мешок, а выйти не может? Ну, помнишь те врата, что открывались эльфийскими словечками? Или может он…

— Замолчите! Оба! Кто видел хоббита последним?! — Торин привычно принял на себя командование, стараясь не обращать внимания на поднявшиеся от липкого ужаса волосы.

***

Бильбо плыл по волнам боли и отчаянно хотел причалить к берегу. Если боль не пройдет, то хоть укачивать перестанет.

Застонав, мистер Бэггинс с трудом разлепил веки и осмотрелся. Тесная каменная пещера, по стенам которой сочится каплями вода и впитывается в трещины земляного пола. На стене два слабо чадящих зачарованных факела. Единственным украшением пещеры были небольшие сталактиты и сталагмиты; несмотря на общение с гномами и жизнь в горе, Бильбо до сих пор путался, кто есть кто. Тем более сейчас это было неважно. Сам хоббит лежал на нескольких покрывалах, сброшенных на полу, подобно свитому гнезду. Тело затекло и онемело от неподвижного положения на холодном камне.

Бильбо как мог покрутил руками и ногами, проверяя, связан ли он и есть ли побои. На первый взгляд казалось всё в порядке, но стоило хоббиту попытаться встать, как он упал обратно от накатившего головокружения и ощущения, что в ноги впились тысячи острых игл.

Взломщик помнил, как к нему в библиотеку пришёл Энель и позвал в коридор. Бильбо, который только и ждал возможности высказать своë возмущение нечестным трюком эльфа на поединке, не задумываясь вылетел из библиотеки, даже не сказав об этом Ори. И это было последнее, что он помнил.

— Очнулся? — неприметная дверка в пещере открылась и внутрь зашёл Энель. Ему пришлось согнуться почти пополам, чтобы не стукнуться головой о притолоку.