– Если пламя ещё не выжгло все твои чувства, помоги мне, старый друг.

Чувства – сухие, жесткие пародии на эмоции, привычки разума, пружины, сжатые и распрямляющиеся по мере того, как срабатывали рефлексы. Они должны были молоточками выбивать звонкие, раскатистые ощущения, золотисто-радужную палитру переживаний, однако всё, что Кристофер испытывал, было серым и глухим. Если в нём что-то и осталось, то оно покоилось очень глубоко, в густом, вязком иле, навсегда подернутое обширным неразлагающимся опытом прошлых ошибок. Но ведь все люди (и не совсем люди) совершают ошибки, особенно от скуки.

Кристофер снова бегло прочитал документ подписанный Императором.

Помолчал. И кивнул, соглашаясь.

Глава 1

Я выбралась на тротуар из канализационного люка и, усевшись прямо на асфальт, воровато осмотрелась. Парковая аллея раскинулась вымершей пустыней, один из фонарей над головой слабо мерцал. Хорошо хоть, что никто не видел этого позорища.

Поморщилась, стянула с левой ноги безнадежно испорченный сапог. Каблук держался на честном слове, мягкая замша насквозь промокла.

– Гиблое это дело, Мар, – пробубнила себе под нос, зная, что дух-служитель услышит. – Мэтр Эст будет в бешенстве.

– Вам помочь? – раздалось сверху.

Я едва не нырнула обратно в колодец. Подпрыгнула, резко вскинула голову, подслеповато щурясь. Надо мной стоял мужчина.

Откуда он только взялся? Не было же никого!

Позади в кустах зашуршало, поводок в руках незнакомца натянулся и он дёрнул его на себя. На тротуар мигом выскочил доберман в наморднике и шипастом ошейнике. Здоровая поджарая зверюга напоминала адскую гончую, но никак не домашнего питомца. Псина подобралась, завидев меня, и замерла настороженно принюхиваясь.

Я перевела взгляд с животного на его хозяина, который продолжал заинтересованно разглядывать меня. Лицо волевое, можно сказать хищное. Показалось, что фонарь над нами стал светить ярче.

– Сережку обронила, пришлось лезть доставать, – улыбнулась сконфуженно, и протянула раскрытую ладонь, где скромно блеснул иллюзорный камень. – От бабушки досталась, дорога как память.

Мужчина вскинул брови. Я же принялась натягивать обратно сапог, подчеркнуто игнорируя незнакомца.

– Как знаете, – равнодушно отозвался он, легко потянул за поводок и направился прочь.

Я замерла, наблюдая за удаляющейся высокой фигурой. Широкие плечи, идеальная осанка, уверенный шаг. Почти военная выправка. Чем дальше он отходил, тем тусклее становилось освещение, а тот самый фонарь над моей головой и вовсе мигнул, затрещал и потух окончательно.

– Ненавижу собак, – прозвучало из пустоты, сбивая меня с мысли. Через миг в воздухе проявился полупрозрачный силуэт тигра. Мар разлегся рядом на тротуаре, раздраженно подергивая хвостом.

– Ты всех ненавидишь, – отмахнулась я, отряхивая штаны и вскакивая на ноги.

– Просто я интроверт, – гордо задрав голову и продемонстрировав внушительные клыки, отозвался мой спутник.

– Ты ленивая полосатая задница, Мар, – неожиданно гневно ответила я. – Если бы ты проверил все следы, мне бы не пришлось лезть в канализацию.

– Не было там никаких следов, – зевнул он, тоже поднимаясь, – просто ты упрямая, как твой батюшка.

Я дернулась. Напоминание об отце хлестнуло розгами, застилая взор болью и злобой.

– Прости, – ни капли не раскаиваясь, промурлыкал призрачный зверь. – Но ты похожа на него больше, чем думаешь.

– Я о нём вообще думать не хочу, и буду крайне признательна, если ты перестанешь его всякий раз вспоминать.

Мар только хвостом махнул, а едва мы вышли из парка, растаял белой дымкой. Я мысленно показала ему язык, поправила воротник плаща, и свернула на оживленную улицу.

Почти центр Столицы. Шум и гам разномастной толпы. Раздражающие гудки автомобилей и вонь выхлопных газов. От неоновых вывесок болели мои чувствительные к яркому свету глаза.

Этот город, как и все прочие, когда-то возвели на крови и костях, на свергнутых идолах забытых богов. Большинство людей вокруг даже не подозревали, что этот город давно обезумел, если не был безумным всегда.

Вечер пятницы, на дворе конец августа. Полно туристов. Одна группа из пяти человек как раз прошла мимо меня, стараясь не отставать от гида, вещающего о новом сезоне грандиозного шоу и указывающего наверх, уверяя, что гостям Столицы стоит непременно приобрести билеты на представление. Разинув рты, отдыхающие таращились на зависший в небе раритетный транспорт. Я тоже задрала голову. Над высотками парил огромный дирижабль, а под ним, в свете прожекторов на развёрнутом экране, крутилась реклама нашумевшего шоу.

Трюки и магия. Огонь и лёд. Любовь и страсть. Лица главных «звёзд» проекта, мелькали в зацикленном ролике, зазывая гостей на представление. Главная героиня – светловолосая девица – сверкала белозубой, но какой-то неестественной улыбкой.

– Деточка, не желаешь стать такой же популярной как Софи? – меня бесцеремонно перехватили за руку. Гражданин среднего роста, прилично одетый. Он кивнул на экран. – Будешь зарабатывать миллионы, купаться в лучах славы. Все этого хотят.

Я брезгливо отмахнулась от посредника, злобно зыркнув на него, и мужичонка, даже не расстроившись, нырнул обратно в толпу, продолжив поиски более внушаемой жертвы.

Не знаю, в каком мире живете вы, а в моём все круто изменилось 31 декабря 1888 года. Именно тогда, стараниями группы оккультистов, в ходе не совсем удачного ритуала, случилась глобальная катастрофа – открылись врата в Ад (на самом деле в параллельную реальность, но об этом как-нибудь потом расскажу). Кардинально изменилась карта мира, Российская Империя раскололась на десятки островов, вечные льды сковали половину земного шара.

Следующие семь лет после События зовутся Всемирным Хаосом: передел мира, развал государств. Тогда же приняли нормы и законы, действующие по сей день. С тех пор демоны официально могут заключать с людьми контракты: некие преференции в обмен на бессмертную душу. Почти за полтора столетия сей бизнес разросся до невиданных масштабов. Дошло до того, что на демонов работают такие вот зазывалы – читай посредники – и самые наглые, цепляются к людям прямо на улице, а не ждут пока к ним обратятся по объявлению или через Посольство.

Короче говоря, безумен не только наш город, но и весь мир, где каждый хочет выбиться в дамки, не желая прозябать пешкой, согревающей озябшие руки над канализационным люком.

Чего же хочу я? Завершить практику у мэтра Эстебана Романова и получить звание магистра. С дальнейшим пока не определилась. Правда, мэтр Эст утверждает, что я безнадежна, и ходить мне в адептках до конца своих дней. В закрытой частной академии, куда сдал меня ненавистный покойный батюшка, отличницей я тоже никогда не слыла. А Романов взял меня на поруки только из-за моей специализации – магии Духа. Старик честно пытался сделать из меня толкового теурга, но весь толк, видимо, вышел ещё в детстве (когда папенька розгами стягал), а бездарь вот осталась.

Пешком я бодро дотопала до Чугунного моста, немного постояла на светофоре и, перейдя улицу, взбежала по лестнице под козырёк с не примечательной черно-белой вывеской «Салон красоты». Не без усилия потянула на себя тяжелую железную дверь и протиснулась внутрь. В нос сразу ударил запах аммиачной краски, лака для волос, кофе и тяжелый, сладковато-мускусный аромат дорогих духов. Очень навязчивый, удушливый и знакомый до дрожи в коленях.

– Ли, как хорошо, что ты вернулась! – навстречу мне вылетела Ника. Взъерошенная и бледная, подруга нервно теребила завязки фартука.

– Лидия ван Мор! – раздался грозный, хорошо поставленный голос, который, я надеялась, больше никогда не услышать.

– Где мэтр? – придушено спросила я Нику.

Она только плечами пожала и отступила, пропуская меня в небольшой зал.