Я бросился вперёд, загрузив разум на полную катушку. Прежде всего лечение четвёртого наследника. Даже если у него нет ни единой царапины, хуже от этого точно не будет. Далее — перекачка энергии. Это оказалось сложнее — Ландо какое-то время блокировал любые попытки взаимодействия. У меня не было права на работу ни с его камнями, ни с его источником. Разозлившись, я вырвал магической нитью один из опустевших камней, дождался, пока он утратит связь со Сликом, восстановил энергию и насильно всунул булыжник обратно тому в карман. При этом я едва не опрокинул четвёртого наследника, но лучше так, чем оставлять его вообще без маны. Сработало. Когда я в очередной раз отправил силовую линию в источник Ландо, тот не сопротивлялся, позволив мне восстановить ему всю энергию. Слик прекратил отступление, продемонстрировав достойную технику. Мне довелось видеть собственными глазами сражение ангела и ассасина, так что я точно мог сказать — нужно творить нечто невозможное, чтобы противостоять любителям «крови Зверя».

Поворот, ещё один, несколько мгновений на то, чтобы создать проход в стене. Я спешил, но при этом старался особо не шуметь. Мне не хотелось раньше времени выдавать противнику своё присутствие. Пусть он спишет странное поведение камней Слика на какую-то особенность витязей. Почему не хотелось себя выдавать? Потому что «кровь Зверя» по-прежнему мне недоступна. Я несколько раз пробовал заблокировать противника, хоть как-то на него повлиять, но все мои потуги разбивались об иммунную к магии кожу. Как ни крути, к настоящим одарённым меня причислять пока рано.

Тем не менее я двигался вперёд, к сражающимся. У меня имелся план по уничтожению противника, но для его воплощения требовался визуальный контакт. В очередной раз испарив несколько камней в стене, я выбрался в финальный коридор. Впереди, метрах в десяти от меня, проходило эпохальное сражение и, что меня больше всего порадовало, оно показывало, что я имею дело со смертными существами, а не героями прошлого. Да, шпаги Ландо мелькали с чудовищной скоростью, за движениями ассасина я вовсе не поспевал, но оба противника использовали световые камни, чтобы хоть что-то разглядеть в непроглядной тьме минус третьего уровня Миракса. Идеальным существам, чтобы уничтожать других, свет не требовался. Мне, например, он только мешал.

Движения красного ассасина замедлились — он почувствовал, что появился ещё один противник. В меня полетел кинжал, но пробить броню не смог. Тем не менее скорость принятия решений и меткость врага впечатляли. Сходиться один на один с таким без подготовки я бы не рискнул. Заметив, что бросок не принёс результата, любитель «крови Зверя» сделал несколько шагов назад и в сторону, уходя в тупик. Решение вполне здравое — для того, чтобы разобраться с новым врагом и понять, на что тот способен, требовалось время, а таким образом ассасин прикрывал тылы.

Вот только он не знал, с кем связался. Теперь, когда я видел противника, в дело вступила вторая фаза. Силовые нити ринулись вперёд, но не к броне ассасина, а к камням, что его окружали. Одна, две, пять, десять — я сумел отправить вперёд порядка двадцати нитей, прежде чем из носа начала идти кровь. Мой новый предел одновременного оперирования. Жаль, что это не заклинания в оперативке. Так бы я вообще вознёсся на уровень бессмертного, но тоже неплохой результат.

— Назад! — прокричал я и заставил нити сократиться. Оба противника посчитали, что крик предназначен им. Отпрыгнули оба. Вот только если Ландо очутился в относительной безопасности, то красного ассасина засыпало огромными булыжниками. Каким бы молниеносным и сильным он ни был, избежать завала не сумел. Камни начали шататься, когда противник начал выбираться наружу, но я был начеку. Магия не могла влиять на ассасина из-за его брони. Зато она могла влиять на камни, что лежали на нём. Магические нити обернулись вокруг блоков, и у меня перед глазами потемнело от напряжения — я использовал всю доступную мне магическую силу, превратив рухнувшие блоки в страшный пресс. Раздался неприятный хруст, короткий вскрик боли и, прежде чем я отключил давление, меня накрыло. Мир уплыл, чтобы воплотиться в жизнь вальга.

— Обратите внимание — перед вами главный преступник нашей эпохи! Предатель, решивший пойти против самого императора! Тот, кто отринул своего учителя и скормил десятки своих соплеменников демонам. Презренный Гасат-Сур!

— А почему на нём кляп? — спросил один из моих сокурсников, с интересом поглядывая на пленника. Окованный по рукам и ногам, даже с заблокированным хвостом, он больше не выглядел величественно. Перед нами была тень от тени. Жизнь едва теплилась в вальге, но всё же теплилась. Глаза сверкнули злобой и ненавистью к окружающему миру и тут же закатились, когда по спине прошёл очередной удар. Два палача, приставленные к Гасат-Суру, внимательно следили за тем, чтобы доставлять своему подопечному максимально возможный дискомфорт. Идеальный вариант — свести с ума от боли. Тогда ни о каком перерождении речи идти не может.

— По двум причинам. Первая — крики отпугивают посетителей. Вторая — защитить ваши неокрепшие умы от ядовитых речей. Враг коварен. Он будет рассказывать о том, что невиновен, что его подставили, что он не заключал с демонами никаких договоров, что не продавал им душу, но мы-то с вами знаем правду! Гасат-Сур виновен и будет сполна наказан за своё предательство! Идём дальше. В следующем зале нас с вами ждёт…

Процессия медленно двинулась дальше, я же остался у клетки с учителем. Император оказался ещё более коварен, чем я полагал. Он не стал уничтожать своего главного врага. Какой в этом смысл, если через одиннадцать лет он снова вернётся в этот мир? Вместо этого он сделал из Гасат-Сура посмешище и наглядную демонстрацию того, что произойдёт с врагами трона. Учителя разместили в главном музее, как один из экспонатов, постоянно подвергая пыткам. Задача проста — либо свести с ума, либо заставить добровольно уйти из жизни. Оба варианта идеальны для императора.

— Даркон, ты чего там застыл? — послышался голос сопровождающего. Меня, как лучшего ученика заштатной магической академии, наградили экскурсией в музей, где располагалась новая ценность. И, хочу заявить, что за тот год, что я потратил на учёбу, я ничему толковому не научился. Выскочек из низших слоёв попросту игнорировали, обучая грамоте, истории, географии, но ни разу не магии. Якобы мы всё это узнаем в своих следующих жизнях. Полный бред! Тем не менее я умудрился стать лучшим.

— Я тут пока постою! Идите дальше! — прокричал я, не сводя взгляда с пленника. Двое палачей. Это не проблема — они не бойцы. Трое стражников, что внимательно смотрят на меня. С этими может возникнуть проблема. Вряд ли император выставил рядом со своим пленником бездарей. Как мне по секрету рассказал один из наставников, есть ещё и третья причина, по которой моему учителю сохраняют жизнь — за последний год случилось несколько попыток освободить Гасат-Сура. Это были те, кто видел в нём не предателя, а символ. Символ борьбы и справедливости.

Рядом со мной встала ещё одна группа. Гид принялся рассказывать выдуманную сказку о том, какие бесчинства творил Гасат-Сур в своей жизни, все охали, стражники на мгновение потеряли концентрацию и в этот последовал мой удар. Я не заботился о сохранности окружающих — мне было плевать как на гостей, так и на работников музея. Оперативка на пять слотов показала себя с лучшей стороны. Копирование — запрещённое массовое заклинание. Пространство взорвалось сиреной, откуда ни возьмись появились ещё маги, но они опоздали. Никто не ждал, что сюда явится верховный маг! Моя атака с лёгкостью пробивала защиту, уничтожая вальгов десятками. Копирование — прожиг стали — прыжок в темницу. Палачи пытались сопротивляться, но двумя копированиями я расправился с ними без проблем. Время шло на секунды. Я понимал, что скоро сюда явится весь арьергард магов империи, поэтому следовало спешить. Наклонившись к уху, я начал быстро шептать: