– То, что он может оказаться прав, – вздохнул Фэб. – Я не исключаю такую возможность. Нас пригласили в гости, чтобы нам что-то показать. Ведь так?

Илья задумался. Встал, прошелся по каюте – сидели они в этот раз в каюте Фэба – и, встав у окна, произнёс:

– Это мы ещё посмотрим. В смысле – кто, кому, и что покажет. А теперь, Фэб, собирай народ, и пошли резать кадавров, за неимением другого рабочего материала. Не думай, мне тоже не улыбается перспектива еще полгода безвылазно просидеть на «Альтее», но – ты меня знаешь. Я время впустую терять не намерен.

– Славно, – одобрил Фэб, вставая. – Совершенно с тобой согласен. Своих тоже вызову, а то они с нашими забегами по локациям работу совсем забросили, а меня это не устраивает.

Пятый проснулся среди ночи – и в первые секунды не мог понять, что же именно его разбудило. Некоторое время он лежал, глядя в темноту, и слушая сонное дыхание Эри, потом осторожно вылез из-под тонкого одеяла, и потянулся за одеждой.

– Ты курить? – сонно спросила Эри.

– Пройтись. Скоро вернусь, спи, – попросил Пятый.

– Ладно…

Последние ночи Лин оставался с Сабом, а Эри перебралась в их каюту – к слову сказать, верный Шилд отнесся к этим перемещениям стоически, и даже порой самостоятельно отправлялся гулять по кораблю, видимо, обиделся на фразу Эри, которая как-то сказала, что «стеснятся что-то делать под надзором кота». Кот внял, и видели они Шилда теперь преимущественно днём, ночью он куда-то исчезал. Немногим позже Настя рассказала, что кот пару раз ночевал у Мотыльков, но вот где он пропадал остальное время – было загадкой.

Пятый вышел в коридор, на ходу вытаскивая из кармана сигареты, и отправился на своё любимое место – у окна, в дальней части коридора, рядом с законсервированными помещениями. Обычно там никого не было, поэтому получалось спокойно, в тишине, посидеть, и подумать.

Сон. Разбудил, как это ни странно, сон – настолько реалистичный и яркий, настолько пугающий, что… Пятый замедлил шаг, потом и вовсе остановился. «Что же мне такое приснилось? – подумал он. – Не могу всё вспомнить. Странно». Обычно он свои сны запоминал хорошо, но – не в этот раз. Кажется, море. Да, море, это закономерно, потому что про море они говорили последние дни очень много. Однако – не море, и даже не буря, а во сне была именно она, были причиной страха, который его разбудил. Что-то ещё. Но что? Там, во сне, было что-то ещё, и он вдруг понял, что испугался отнюдь не за себя, его напугало иное, и… это был незнакомый страх. Совершенно новый.

– Я боялся того, что впереди, – беззвучно прошептал он. – Там было что-то, впереди, что-то такое… не могу вспомнить.

Море. Сильное волнение. Кажется, око бури – потому что в темном небе виднелась светлая промоина с рваными краями, подсвеченная невидимым солнцем. И – душная, липкая лавина страха, которая навалилась на него, когда он увидел эту промоину, и нечто, мелькнувшее в ней.

– Не понимаю, – снова прошептал он. – Что я увидел?

Угроза. Там, в небесах, была угроза – вот что он помнил точно. Но кто угрожал, чем, и кому – вспомнить не получилось, как он ни старался.

Когда вторая сигарета дотлела до фильтра, в коридоре послышались легкие шаги – Пятый поднял голову, и увидел Ита, который шел к нему. Интересно…

– Привет, – сказал Ит, усаживаясь рядом. – Что, тоже кошмары?

– И у тебя? – удивился Пятый.

Ит горько усмехнулся.

– Угу, – кивнул он. – Мандраж перед забросом, так и раньше бывало. Снится всякая дурь, вот и маюсь. Хорошо хоть Берта сегодня с Фэбом решила ночевать.

Пятый покивал.

– И часто она с ними ночует? – спросил он.

– Бывает, – пожал плечами Ит. – То с Киром, то с Фэбом. Хочет почувствовать защищенность, по её словам. Не только мы, знаешь ли, по ночам кошмары смотрим. А Фэб умеет их гасить. Хорошо умеет. Ну и вот.

– Это после локаций, наверное, – предположил Пятый.

– Похоже, – согласился Ит. – Она… переживает очень из-за своей комнаты, в которой была одна. Заметил?

– Что заметил? – не понял Пятый.

– Обе девчонки теперь по ночам одни не остаются. Они всегда у кого-то. Мне кажется, это попытка… извиниться. За то, что мы увидели.

– Я думал об этом, – признался Пятый. – И, знаешь, мне показалось, что это была попытка именно Ариана вбить клин между нами всеми. Вот такой, хитрый, изнутри. Только всё получилось наоборот. А что тебе приснилось, кстати? – спохватился он.

– Море, – без особой охоты произнес Ит. – И, кажется, в нас кто-то стрелял. У меня, знаешь, с подобным эпизодом связаны не самые лучшие воспоминания, поэтому проснулся я… как бы сказать… сейчас хоть трясти перестало.

– А что за эпизод? – нахмурился Пятый.

– Скрипача подстрелили, на моторной лодке, когда мы от погони уходили. Он сам тогда подставился, придурок, – Ит отвернулся. – Еле спасли. Не люблю про это вспоминать. Это давно было, но… от этого не легче. Волнение сильное, лодку мотает, солнце в просветах туч, блики на воде, и – гильзы летят, и крутятся в воздухе, потому что он стрелял… к чёрту, не хочу об этом. Хорошо хоть ночевал один, – секунду спустя добавил он. – Потому что, кажется, я орал. В реальности тогда не орал, а сейчас… некоторые вещи в нас сидят порой гораздо крепче, чем хотелось бы, – признался он. – Так что море, оно для меня далеко не всегда было связано с чем-то хорошим. С таким – тоже. Извини, что я про это сказал. Наверное, зря.

– Не думаю. Ит, мне тоже снилось море. И там тоже было нечто совсем не хорошее, – признался Пятый. – Но я не помню, что именно.

Они посмотрели друг на друга.

– Давай по сигарете, и спать, – предложил Ит. – А это… просто запомним, и примем к сведению. На всякий случай.

– Да, – согласился Пятый. – Именно что на всякий случай.

– То есть вы, согласно генным картам, старшие братья, от одной матери, и вы – врачи, – таможенник вперился в визуал. – А вы… младшие братья, от другой матери, стажеры. Но почему тогда схожие генные карты?

Таможенник был человек, и с первого же его слова стало понятно, что рауф он не то чтобы недолюбливает, но относится к ним с подозрением.

– Я только что объяснил, – Скрипач страдальчески поднял взгляд к потолку. – Матери – разные, но они сестры. Генетический материал наша мать дала их матери, что не ясно? У их матери бесплодие. Яйцеклетки подарила сестра. Родная. Их мать вот этих двоих братьев выносила и родила, и при этом…

– Но почему модификации под людей практически одинаковые? – непрошибаемый таможенник свернул визуал, и уставился на Скрипача. – Неужели нельзя было сделать хотя бы разные лица?

– Потому что особенности строения скелета, и так дешевле, – спокойно ответил Ит. – Вам-то какое дело? Да, мы похожи, но это, кажется, нигде не запрещено.

Вот про «дешевле» таможенник, кажется, понял.

– И почем это обошлось? – спросил он с интересом. Ит назвал сумму, таможенник присвистнул. – Недешево. Год работы.

– Всё давным-давно окупилось уже, – пожал плечами Скрипач. – Потому что выгоднее работать с тремя расами, чем с одной.

– А вы, значит, по стопам старших братьев, – покивал таможенник. – Ну, хорошее дело. У нас медики много зарабатывают, если экзамен пройдут. Вы, получается, в Санкт-Рене работали?

– Да, – покладисто кивнул Ит. – И аппаратура оттуда. Если вы отроете кофры, вы на всех предметах увидите маркеры заводов Её величества.

– Да это мне всё равно, – пожал плечами таможенник. – Так, досмотр закончен. Вы чисты. Но – прежде, чем направиться в зону посадки, я обязан ознакомить вас с первичным сводом. Сейчас… – он мазнул пальцем по столу, и спустя секунду поднял с него четыре тонкие, слабо поблескивающие, полупрозрачные пластинки. – Вот это вы обязаны носить на руке, как браслет, – он протянул пластинки Иту, тот взял, раздал остальным. – Это инфоры. Если возникает какой-то вопрос по внутренним законам или правилам, обращайтесь, инфор подскажет, как действовать. Ну и всякие там вещи типа развлечений и прочего там тоже в избытке, конечно. Теперь – на словах. У нас чистая планета. Поэтому любой появляющийся мусор, в том числе и предметы с маркером Её величества, – таможенник усмехнулся, – вы будете обязаны утилизировать только на континенте Грандеза, и больше нигде. Конечно, если вы уроните что-то в море, вас за это не убьют, но, по прибытии, оштрафуют. Причем на серьезную сумму. Поэтому будьте внимательны.