– Куда же вы торопились? – в глазах Лиги блеснул лукавый огонек. – Опаздывали на свидание? Да кто же поверит в вашу историю? Ах, оставьте, пожалуйста, ваши сказки себе.

     – Не верите, да? – по голосу трубочиста было видно, что он очень расстроен.

     – Верю, но только в то, что вижу сама, – отрезала Лига. – В сказки не верю. И едва удержалась от того, чтобы показать трубочисту язык.

     Она отвернулась и вновь взялась за книгу, всем своим видом давая понять, что ей безразлично присутствие трубочиста рядом с ней на скамейке. Но странный тот человек все не отставал.

     – Что же, я могу доказать вам, что ничего не выдумывал, что все мои слова есть чистейшая правда, - произнес он так спокойно и так уверенно, что Лига не выдержала своей напускной отстраненности.

     – Как же? – полюбопытствовала она, вновь повернувшись к собеседнику.

     – Ну, например, я знаю про тебя все.

     – Интересно! – Лига поджала губки и состроила насмешливую гримаску. – Все про себя не знаю даже я. Что же знаете обо мне вы?

     – Что тебя зовут Лига, что весной тебе исполнилось девятнадцать, что живешь ты с родителями в доме у старой ратуши, что работаешь продавцом в магазине готового платья, что… наконец, что сегодня утром твоя мама посетовала на то, что тебе пора замуж… Могу продолжить, если недостаточно…

     – Вам все это кто-то рассказал? – выдохнула Лига изумленно. – Кто? Конечно, вы могли узнать и сами, все, кроме последнего. Вы следили за мной? Зачем?

     – Нет, что ты! – отмахнулся рыжий трубочист. – Я не следил, и мне никто про тебя не рассказывал. Я просто знаю, и не только о тебе, такова моя профессия. Чтобы помогать людям, я должен знать о них все.

     – Да, – задумчиво проговорила Лига, теребя пальцами медальон на тонкой золотой цепочке, – мама утром сказала, что мне пора замуж…

     – Прости за бестактный вопрос, – продолжил развивать тему трубочист, – а что ты сама об этом думаешь?

     – Я? – Лига покраснела и нервно передернула плечами. – Я вообще об этом не думаю!

     – Не сердись, дорогая Лига, но сдается мне, что это не совсем так, – не унимался рыжий. – А точней – совсем не так. Я ведь все знаю, не забывай. Ты думала об этом не единожды, и продолжаешь думать, но это лишь мысли, которые, как известно, материальны и потому оставляют след. Сердце же твое холодно, а чувства мертвы, потому что ты не знаешь любви. Ты с ней еще не встречалась. Поэтому, я предупреждаю тебя: ты в опасности, и прошу, будь осторожна!

     – Да кто вы такой, чтобы читать мне проповеди!? – взорвалась негодованием Лига. – Что вы себе позволяете? Я не просила!

     В душе ее вмиг всколыхнулось прежнее раздражение, но, странное дело, вспыхнув, оно тут же угасло под бархатным взглядом трубочиста.

     – И потом, а есть ли она, любовь? – стоном вырвался, исторгся из самого ее сердца вопрос. – Ведь нет же ее! Нет!

     – Есть, девочка, есть она, просто вы с ней пока не повстречались. Разминулись, можно сказать. – В темных глазах трубочиста вновь зажегся уже знакомый Лиге янтарный огонек. – И сегодня, возможно, ты узнаешь об этом больше. Я только хочу, чтобы ты имела в виду, что некоторые знания даются… нелегко. Будь к этому готова.

     – Вот как? – голос Лиги от переизбытка иронии зазвенел калеными металлическими шариками. – Может быть, и замуж я выйду сегодня? К которому часу мне нужно приготовиться, скажите? Я буду готова. Да я хоть сейчас!

     – Нет, красавица, – рассмеялся трубочист, – не сегодня. Но ждать этого осталось совсем не так долго, как тебе кажется.

     – Правда? – не сдавалась, стояла на своем Лига. – И за кого же, если не секрет, я выйду? За короля? На меньшее я не согласна.

     – Оставь свои фантазии, девочка моя, – вздохнул рыжий предсказатель. – Король – не из твоей сказки и не про тебя, поверь. Время теперь другое, и нынешние короли совсем не похожи на королей из старых сказок. Нынешние все чаще лопаются, словно мыльные пузыри, норовя при этом обрызгать, попасть в глаза пеной, причинить боль. Но ты не отчаивайся, твой суженый – принц, а вот они-то, как правило, настоящие!

     – Ах, опять иносказания, опять нравоучения! Надоело, неинтересно, – махнула рукой Лига и, надув губки, вновь спрятала взгляд в книгу.

     – До свидания, принцесса! – услышала она слова трубочиста, но, игнорируя его, глаз от книги не подняла. – Мы с тобой, я думаю, еще увидимся, – добавил он. – И, пожалуйста, будь внимательна и осторожна… Береги себя!

     Голос трубочиста в конце фразы зазвенел колокольцем и внезапно замолк, словно кто-то накрыл его рукой. Лига быстро подняла голову и огляделась, но поблизости уже никого не было. Она даже встала на ноги и поочередно заглянула во все ответвления аллеи, но хрупкой фигурки в черной одежде с лесенкой на плече нигде не было видно.

     – Вот чудеса! – прошептала она.

     Она протерла глаза: не сон ли ей приснился? Если она не спала, то, что это было за наваждение? Нет, наверное, она все же задремала. Сон… Быть может, и сон. Только странный очень. И слишком реальный, слишком. Она могла бы описать трубочиста в мельчайших подробностях, цвет волос, глаз, жесты, интонации голоса, странную его одежду… Сон таких подробностей не оставляет.

     Перед глазами ее продолжало стоять лицо трубочиста, хотя самого его не было рядом, словно и не было никогда вовсе. Приложив ладонь к груди, она ощутила, как встрепенулось сердце, как возникло там светлое и настораживающее, словно зарница в ночи, чувство. Чувство зашевелилось и, как птица, стало расправлять крылья, пытаясь раздвинуть теснину сердца, стенки которого сопротивлялись, но поддавались с сухим приглушенным треском. Но все же, вновь обретенная птица в груди ее была слаба, не хватало у нее силенок сделать сердце просторным и свободным, и до поры она вновь сложила крылья.

     Лига посмотрела в сторону башни.