Но не успеваешь ты свыкнуться с этим своим новым образом, как в комнату входит мама. И ты тут же мастерски берёшь себя в руки.
Она с восхищением рассматривает твоё платье, разглаживая на нём невидимые маленькие складки, и легонько смахивает слезы радости, едва промокнув глаза краем салфетки.
Мелани Форбс (мама): Какая же ты красивая, моя девочка.
И это тёмно-зелёное платье очень изыскано сочетается с цветом твоих глаз. Коул будет в восторге.
Ты незаметно для неё делаешь ещё один глубокий вдох, и, повернувшись к ней лицом, рисуешь на лице улыбку, пытаясь показаться хоть немного счастливой, и правой в выборе своего поступка.
Мелани Форбс (мама): Идём же скорей!
Все уже ждут твоего появления, – тараторит она без остановки.
И, ухватив тебя за руку, тянет за собой к выходу, словно добровольно подталкивая на растерзание светским особам.
Появившись на самом верху лестничной площадки, ты замираешь, прикованная многочисленными взглядами всех собравшихся.
Тебе и без того трудно дышать. Но ещё большую помеху для этого создаёт тесный корсет, величественно приподнимающий твою грудь.
По переполненному залу проходит волна таких наигранных ахов и охов, что тебе в сей же момент становится дурно.
В тысячный раз хочется сорваться с места и убежать от этой напыщенности и фальши, но тебя удерживают последние слова твоей матери.
Мелани Форбс (мама): Ты – вся наша надежда на обеспеченное счастье, дочка. Давай же не будем заставлять нервничать твою будущую новоиспеченную семью.
Её губ касается лёгкая улыбка, когда мама пропускает тебя вперёд себя, и тебе уже ничего не остаётся делать, как следовать её совету.
Грациозно спустившись по лестнице, ты отыскиваешь взглядом своего жениха, и направляешься к нему, по расступившемуся коридору из собравшихся гостей.
Коул нежно целует твою руку, и, наклонившись ближе, шепчет у самого твоего уха.
Коул Малкольм: Ты просто бесподобна…
От тебя ни одна живая душа не может глаз отвести. Что же будет дальше, милая? – он игриво подмигивает, стараясь подбодрить твоё нервное состояние, и ты даже находишь силы улыбнуться ему.
Затем вас дружной толпой обступают ваши родители, восхваляя вас перед присутствующими, как самую чудесную пару, а те лишь молча кивают в ответ.
Дженна Малкольм: Боже, Мэгги, какая же ты стала красавица!
Не зря, Коул приезжал каждые выходные, разрываясь между домом и учёбой, и заботясь о том, чтобы тебя никто не увёл из-под его носа.
Мэган Форбс: Ну, что вы, миссис Малкольм, я и думать тогда не могла о противоположном поле. В силу своего возраста, – быстро добавляешь ты, чтобы не дать им шанса накинуться на тебя с расспросами.
Дженна Малкольм: Моя дорогая, по-моему, для влюблённости совершенно не существует никакого определенного возраста. Она просто приходит на порог твоего сердца, и делай ты теперь с ней всё, что хочешь, – игриво подмигивает она, стараясь выйти с тобой на более естественный контакт.
Мэган Форбс: «Только не в моей семье», – думаешь ты про себя, мысленно создавая барьер между собой и будущей свекровью, только улыбаясь ей в ответ.
Коул Малкольм: Мам, не смущай мою невесту.
У вас будет время ещё поболтать об этом и многом другом. Но не на глазах у всех.
Роберто Малкольм: И правда, Дженна, сейчас не место и не время это обсуждать.
К середине вечера тебе удаётся немного расслабиться, даже несмотря на царящий вокруг тебя хаос, совершенно не вписывающийся в твоё личное пространство.
Коул Малкольм: Ты как? Ещё держишься? – с улыбкой на губах интересуется Коул.
И ты благодарна ему одному за поддержку, которую он оказывает, даже сам того не зная.
Мэган Форбс: Я в порядке.
Коул Малкольм: Смотри, сильно не растрачивай свои силы. Ты мне ещё нужна сегодня.
Жду, не дождусь, когда, наконец, сниму с тебя это платье.
Твоё лицо вспыхивает от смущения, а по телу пробегает волна мелких мурашек, свидетельствующая о явном возбуждении.
Ты делаешь глоток шампанского, пытаясь всеми силами вернуть власть своему разуму, вопреки нахлынувшим чувствам.
Мэган Форбс: Заберешься ко мне через окно?
Коул Малкольм: Я войду через дверь. Не закрывай её на ночь.
После этих слов он покидает тебя, растворяясь среди толпы неизвестных гостей, а ты так и остаёшься стоять на месте, раздумывая над его словами.
И тебе сразу же захотелось сделать всё наоборот.
Да, безумная идея…
А что, если тебе хотелось бы, чтобы мужчина шёл ради тебя на какие-то безрассудные поступки?
Даже самое элементарное – влезть в твоё окно среди ночи вполне сойдет за романтический жест, который разбавил бы унылые и однотипные моменты твоей жизни.
Твоих губ касается самая искренняя улыбка, ты закрываешь глаза, и, не обращая ни на кого внимания, шепчешь в пространство переполненной комнаты, совершенно не ожидая никакого ответа.
Мэган Форбс: Хочу, чтобы мой мужчина был ни на кого не похожим, смелым, решительным и в меру безрассудным.
Чтобы считался с моим мнением, но делал всё так, как считает нужным, и был независим от чужих предрассудков…
В какой-то момент тебе мерещится, что в гостиную ворвался лёгкий ветерок.
Но это не просто плод твоей фантазии.
Ты резко открываешь глаза от громкого женского визга, и вдыхаешь полной грудью запах морского ветра, безжалостно трепавшего волосы собравшегося вокруг общества.
На секунду тебе кажется, что сам всевышний желает выпустить тебя на свободу из этой душной и переполненной обители. Но в тот же миг, мужчины вновь плотно закрывают все окна и двери, успокаивая взволновавшихся дам.
Ты аккуратно трясешь головой, словно стряхивая с себя это минутное оцепенение, и тут же оказываешься в крепких объятьях своего заботливого жениха.
Коул Малкольм: Мэг, ты в порядке?
Мэган Форбс: Д-да. Всё нормально.
Коул Малкольм: Видимо, кто-то не закрыл входную дверь, и создавшийся сквозняк переполошил всех гостей.
Мэган Форбс: Коул? Давай уйдём отсюда.
Коул Малкольм: Что ты, милая?
Мэган Форбс: Мне надо на воздух.
Я задыхаюсь в этом наряде, – говоришь ты, демонстрируя удушающую красоту этого платья.
Коул Малкольм: Но мы не можем просто уйти с нашей помолвки.
Мэган Форбс: «Этого я и боялась»… – думаешь ты про себя, крепче сжимая его руку.
Коул наклоняется к тебе ближе и нежно целует тебя в лоб.
Коул Малкольм: Потерпи немного, малышка. Скоро этот вечер закончится.
Но как только Коул исчезает из поля твоего видения, ты, не раздумывая ни минуты, покидаешь переполненный зал.
***
Выйдя через запасной выход на улицу, ты спешишь в сторону морского берега, по пути освобождая свои длинные локоны из плена тугой причёски.
Дойдя до бурлящих волн, бьющихся о берег, как игристое шампанское о края высокого бокала, ты снимаешь босоножки, и ступаешь босыми ногами по холодному песку.
Ветер приятно холодит твою кожу, словно обнимая тебя своим дуновением, но он не приносит ожидаемого облегчения.
И здесь дело не только в тугом корсете, сдавливающем твою грудь так, что каждый вдох даётся тебе с небывалым усилием.
Всё дело в душевном состоянии, терзающем твоё сердце, и выворачивающем всю душу наизнанку.
Слезы застывают на глазах, готовые хлынуть наружу безудержным потоком и испортить весь твой макияж.