Для этих переросших тинэйджеров, воспитанных на примере сомнительных национальных героев и ненависти ко всему советскому и пророссийскому, попасть в лапы ужасного и могущественного монстра под названием КГБ непременно означало быть обречёнными на долгую и мучительную смерть. Тут, хочешь ни хочешь, а невольно запаникуешь.

– Хотелось бы мне знать, о чём именно говорят сейчас эти москали?.. – обращаясь к своим товарищам по несчастью, тихо произнёс один из пленных. – …Какое решение собираются принять эти головорезы?

– Надо полагать, сейчас обсуждается наша дальнейшая судьба!.. – грустно ответил ему второй.

Четверо пленных, своими собственными глазами видели русских в действии. То есть, могли наблюдать за тем, как военные, ныне отошедшие на окраину поляны, напропалую мочили «ни в чём не повинных гарных украинских хлопцев». Отсюда и вариант с их ближайшим расстрелом, рассматривался пленными, как самый на тот момент реалистичный. Потому и вслушивались молодые люди в долетавшие до их слуха реплики; потому и впали они в полную прострацию, когда там, на окраине поляны один из бойцов вдруг рявкнул: дескать, сам пристрелю без суда и следствия!.. Причём, данная фраза была вырвана из общего контекста, который так и остался, пленными не услышан.

Когда же минутой спустя, «москали» направились в их сторону, кое у кого из украинской молодёжи, так и вовсе потемнело в глазах.

– Итак, начнём с главного!.. – на правах делегированных полномочий, Владимир Петрович приступил к допросу. – …Кто вы и откуда?

Поначалу Михеев собирался предупредить пленных о том, что их дальнейшая судьба будет целиком и полностью зависеть от правдивости и искренности их ответов. Однако в том предупреждении вовсе не было особой необходимости. Потому как граждане нэзалэжной и без того, принялись наперебой выкладывать информацию, которой каждый из них владел.

К концу допроса выяснилось следующее.

Группа задержанных имела самое непосредственное отношение к недавно сформированному в Киеве, подразделению «Правого сектора». Точнее, молодёжного движения «Правая молодёжь». Бойцов вылавливали, едва ли не со всех щелей. Кое-как набрав необходимое количество «полудобровольцев», провели с ними краткосрочные трёхдневные курсы. В основном занимались стрельбой по мишеням. После чего, новобранцев переправили на Восток и уже здесь распределили по небольшим отрядам, назначив в каждом из них командира, из числа более опытных бойцов нацгвардии, либо иного националистического формирования. Спешно собранные подразделения, практически одновременно оказались запущены по всему Донбассу.

По словам пленных, действиями группы руководил Артём. Тот самый борзый, которого «на нерве» пристрелил Литвиненко. О конкретных целях отряда знал лишь Артём. Однако у рядовых бойцов сложилось стойкое понимание о том, что никаких задач вовсе не было. А если и были, то Артём ими попросту пренебрёг, отправившись в самостоятельный, им самим придуманный рейд. Потому как бродили хлопцы по просторам Луганщины абсолютно бесцельно, не имея ни маршрута, ни ориентиров. Отчасти их действия были схожи с той самой дестабилизацией обстановки в небольших населённых пунктах Востока Украины, о которых частенько вещали российские СМИ.

Бойцы-правосеки «охотились», за так называемыми сепаратистами. То есть, за людьми, имевшими хоть какие-то симпатии по отношению к России. Свои кровавые деяния хлопцы фиксировали на фотокамеру.

По показаниям задержанных, убивал в основном Артём, который частенько прибывал под воздействием наркотических веществ. Тот же Артём требовал от подчинённых, чтобы и они принимали участие в кровавых деяниях…

В некоторых деталях пленные могли, конечно же, и лгать, несколько приукрашивать свою непричастность к совершённым злодействам. Однако в том, что арестованные уж сто раз успели пожалеть, о своём согласии отправиться на Восток Украины, в этом, они были вполне искренни.

– Ну?.. Чего делать думаете? – обращаясь к пленным, в завершении допроса поинтересовался Петрович.

Данный вопрос был скорее риторическим, нежели требовал определённой конкретики. Потому как Михеев и сам не знал, как поступить с задержанными. Тащить их с собой в Луганск?.. Куда-то сдать, либо ещё что-то?.. Короче, данный балласт добровольцам был вовсе некстати.

– Дяденьки, не убивайте!.. – едва ли, не по-детски запричитал один из пленных. – …Мы о вас никому не расскажем!..

– Мы домой хотим!.. Пропади он пропадом, этот «Правый сектор»!.. – поддержал его ещё один. – …Ни в какие военные действия и формирования мы более не вступим!.. Хоть чем могу поклясться, что никогда!.. Ну, пожалуйста, поверьте!.. Не убивайте!..

Точку в неопределённой ситуации поставил Сергей.

– Ну, так и проваливайте!.. – перерезав верёвки на запястьях арестованных, он дал одному из них хорошего пенделя. – …Чтоб духа вашего здесь не было!.. И не дай-то Бог, мне с кем-то из вас придётся вновь встретиться!..

Вовсе не веря в услышанное, пленные осторожно попятились. Затем прибавили шагу и, в конце концов, перешли на бег, непрерывно оглядываясь на мужчин в военной форме. Не передумают ли? Не выстрелят ли в спину?

Добровольцы проводили своими взглядами «неудавшихся карателей», суматошно покинувших окрестности злополучного леса. Из состояния лёгкой задумчивости бойцов вывел окрик всё того же Петровича. Похоже, он всерьёз взялся за командование отрядом.

– Мужики, пора в путь!.. Мы и без того, кучу времени потеряли!..

– По-моему, мы их зря отпустили?.. – в некоторой задумчивости, проговорил Дядя Коля. – …Чует моё сердце, боком выйдет нам данное освобождение! Надо было до конца выяснить, убивали они кого-то или нет?.. Ведь если разобраться, то все свои зверства выжившие укропы свалили на убитого!.. Пока мы переизбирали командира и вправляли мозги Литвину, пленные оставались, по сути, бесконтрольны!.. Они запросто могли о чём-то меж собой договориться!.. Не исключаю я и такого варианта, при котором их реальный командир, мог запросто оказаться среди отпущенных!..

– Колян, ты на морды их глянь!.. – усмехнулся в ответ Минин. – …Какой там, на хрен, командир? Они ж, едва не обделались! Голову даю на отсечение: ещё пару лет, наш Литвин будет им являться в самых жутких ночных кошмарах!..

– Вы только посмотрите, какой раритет нам достался!.. – присвистнул Князев, более тщательно разбирая, доставшееся добровольцам трофейное снаряжение. – …Подробная карта местности!.. Насколько я понимаю, на ней обозначена не только дислокация украинской нацгвардии, но и кое-какие позиции ополченцев!..

– Дай-ка посмотреть!.. – от Валерия, карта перекочевала в руки Петровича. – …Как будто бы, ты прав!.. Получается, что мы находимся на расстоянии каких-то пяти километров от возможного блокпоста местного ополченцев! Майор, как считаешь?.. Быть может, имеет смысл сразу выйти к своим, нежели блукать по лесам и полям, словно слепые котята?

– Согласен. Однако прежде, вовсе будет не лишним проверить тот блокпост!.. Вполне возможно, что данная информация успела устареть!.. Либо ориентиры, указанные на карте, обозначают вовсе не позиции ополченцев, а нечто иное…

– Ты прав!.. – почесал затылок Михеев. После чего, обернулся к Балмину. – …Саня, давай-ка, по старой схеме!.. Выдвигайтесь на разведку! Ну, а мы, как и прежде, с десятиминутным отставанием вслед за вами!

Едва россияне покинули поляну, как бойцов остановил внезапный окрик, донёсшийся откуда-то из глубины соседнего лесочка. Мужчины замерли, вскинули автоматы. Присев на одно колено, они были готовы встретить возможного неприятеля во все оружие.

– Военные, обождите!.. – вновь услышали они тот же голос. Правда, на сей раз, он был более близок, потому и более отчётлив.

Буквально через пару мгновений, добровольцы уже могли различить того, кто просил их остановиться. К полному удивлению россиян, к ним приближался один из отпущенных ранее «правосеков».