– Верно, – с готовностью поддержал его коллега. – В этом есть смысл. Как я уже сказал, первая жертва, это цель сделки. А остальные четыре – это плата демону. И вот они должны страдать. Или, их смерть должна заставить страдать самого заказчика. Чтобы его ослабить. Не зря же первый русский владелец кулона вскрыл себе вены, чтобы отменить сделку.

– Теперь собираешься поделиться тем, что наработали твои черви? – догадался Ян.

– Конечно! – усмехнулся Давид. – Только та история не интересна. Все банально. Да, заказчик надеялся избавиться от любовника жены, вернуть женщину себе. Когда же демон забрал и ее, самое дорогое для заказчика существо, мужик просто разорвал сделку таким кардинальным способом. Но были другие заказчики. И там все интереснее. Некая дама так же решила избавиться от своего давнего ухажера. Он не признавал нажитую от их связи дочь. А заодно лишал любовницу и девочку богатого наследства. Кстати, для полноты картины, девочка была младшей в семье. Сделка состоялась, и ухажер скоропостижно скончался. А чуть позже как раз старшая дочь заказчицы, от законного мужа. Потом некий парень, с ними практически не связанный, кто ходил у младшей в женихах. Далее, под раздачу попал управляющий делами заказчицы. Как выяснилось позже, настоящий отец девочки, ради которой это все затевалось.

– Последней должна была стать сама наследница? – предположил молодой человек.

– По логике, да, – согласился его коллега. – Но умерла сама заказчица. Возможно, даже естественной смертью. И сделка закрылась. Девица позже сошла с ума и отбыла в монастырь, где позже угасла от чахотки.

– Вот она! Хрупкая женская психика, – оценил Ян. – Надо быть полной дурой, получив все, так сдаться. Но… Если рассматривать эту историю в другом ключе… Демон, это просто киллер. А если жертва, кто должна стать второй, самая болезненная расплата, самый дорогой для заказчика человек, если она перезаключает контракт? Если дальше демон убивал по ее приказу?

– Что касается контракта, его не расторгнуть и не переиграть, – возразил Давид. – А вот то, что одна из жертв могла называть следующих… это вполне может быть. Подумай и о том, что убивали не для того, чтобы заполучить любимую обратно или отбить у кого-то, убивали просто ради нее. Так почему бы ей и не стать той, кто рекомендует следующих претендентов?

– Это только догадка, – напомнил Ян. – Или некое напоминание, что сценарий этой игры просто непредсказуем. Но это тоже надо учитывать. Я спрошу тебя еще кое о чем… В первый известный нам раз жертв было только две. Тут все четыре. Насколько возможно, что даже в эти неудачные разы, когда демон все же не получил полной свободы, он становится сильнее?

– Возможно на процентов 90, я считаю, – серьезно ответил его коллега.

– И самый важный вопрос, – молодой человек чуть улыбнулся. – Как можно закрыть сделку без фатальных последствий для себя?

– Точный рецепт пока мне не известен, – не стал скрывать Давид. – Но кое-что уже есть. Вернемся к демонологии. Гулы не христианские демоны. Их банальным приемом, широко известным по американскому кино, не возьмешь. Самопожертвование тут вообще не метод. Напомню, они сожрут любую предложенную душу. На Востоке многое решает воля. А потому я уже серьезно говорю тебе, что приеду к финалу сам.

– С твоей точки зрения, у меня проблемы с силой воли? – и снова на лице Яна появилось это почти детское удивление, на этот раз хорошо перемешанное с возмущением.

– Конечно, нет, – несколько устало отреагировал его начальник. – Дело в другом. Воля в данном контексте равносильна желанию. И в этом загвоздка, Ян. Надо желать, искренне, всей душой, защитить одну из жертв.

– Только одну? – ответ молодому человеку не понравился от слова «совсем». – Это как-то надо выбрать? А на остальных откровенно наплевать?

– Снова нет, – Давид был сейчас очень серьезен и даже строг. – Понятно, что надо стараться спасти всех. Но должен быть среди них реально важный для тебя человек. Тот, ради которого ты на это пойдешь. Проще, Ян. Надо выбрать кого-то по тому же принципу. Родство или любовь. Понимаешь?

Его молодой коллега только кивнул. И отвел глаза.

– Попробуй все же найти иной способ, – проворчал Ян. – Хотя, конечно, всегда буду рад тебя видеть.

Давид только усмехнулся.

– Следи за сестрами, – велел он напоследок.

Ника сидела на переднем сиденье автомобиля Юры, и думала только о том, что нужно пережить этот день. Только этот. Черная полоса, начавшаяся после смерти Сашки, должна закончиться. Да, завтра, девушка сможет начать бороться с пустотой внутри, возникшей после гибели друга. Она сможет его оплакать. Потом. В конце концов, она взяла отпуск. Она просто выспится после всего этого. Но все же, сейчас важно пройти это последнее и самое трудное испытание.

Ника не боялась увидеть тело Сашки в гробу, не боялась осознать конечность всего этого, пережить осознание, что его больше никогда в ее жизни не будет. Все это для нее уже случилось. Как только Юра позвонил и сообщил об аварии, все уже стало реальностью для нее. Сегодня важно просто выдержать весь пафос ритуала, стерпеть чужие эмоции и слезы. Прежде всего, Ольгины. Ну, и справиться с несколькими нештатными ситуациями. Которые уже сейчас, заранее, начинали злить.

Главное сегодня просто не вылить на кого-то свое раздражение за то, что именно ей пришлось взять на себя организацию похорон вместо сестры, как она годами брала на себя любые другие Ольгины проблемы и хлопоты. Главное не сорваться, когда придется столкнуться с первой женой отца.

– Надо забрать Вовку, – между тем, сообщил ей друг. – Кто-то же должен о парне позаботиться.

– Ты с ним созвонился? – Ника помнила, что поручила Юре договориться с братом Сашки.

– Он сам вчера меня нашел, – подтвердил полицейский. – Заходил в отдел.

Ника просто кивнула, стараясь опять же, не злиться. Юра не виноват. У него такая работа, что времени нет ни на что. Даже на то, чтобы поддержать девятнадцатилетнего подростка. Кто остался полным сиротой после смерти последнего родного ему человека. Ладно, Вовка парень довольно сильный, он должен справиться сам. Пусть уж лучше Юрка доведет до конца проверку гибели друга.

– Мне он не понравился, – вдруг проговорил полицейский. Таким…слишком нейтральным тоном. Профессиональным.

– Насколько все плохо? – решила уточнить Ника так же сухо и делово.

– Вряд ли это наркотики, – подумав, ответил Юра. – Возможно, это медицинские препараты. Но у парня явно заторможены реакции. Про упадочное настроение молчу.

– Радоваться ему точно нечему, – не выдержала девушка.

Друг метнул в ее сторону обеспокоенный взгляд.

– Я не о том, – пояснил он. – Вовка слишком подавлен. Настолько, что я бы показал его специалисту.

– Хорошая мысль, – легко согласилась Ника. – В управлении же есть криминальный психолог. Ты еще два дня в отгулах.

– Извини, – Юра протянул руку, коснулся ее плеча. – Знаю я все. Ника… Не буду говорить, что без Сашки трудно. Мы все его потеряли. Но … Я позабочусь обо всем. Обещаю. И о Вовке, и о тебе. Ты знаешь, о чем я.

– Вернее, о ком, – усмехнулась недобро девушка. – Только ты сам боишься ее еще больше меня.

Друг только чуть улыбнулся и кивнул.

Нике стало почему-то чуть легче и теплее. Как и всегда с Юркой. Он всегда такой. Простой, спокойный, рассудительный. В чем-то Юрка всегда был будто бы тенью Сашки. Не такой правильный и активный. Но зато более приземленный, живой и близкий. Настоящий друг. Все эти годы.

Девушка задумалась, сколько лет они знакомы. Уже почти двадцать лет. Семья Ники только переехала в новую квартиру, как раз накануне сентября, когда девочке надо было идти в первый класс. И в самые последние августовские дни она познакомилась с мальчишкой на улице.

Это была до жути банальная история. Парнишка был значительно старше, на целых пять лет, и конечно, ему было наплевать, что он случайно снес ее песочный город своим новым, только что купленным портфелем, который мальчик тащил за лямки, даже не надев на спину. Было детское возмущение. Была попытка скандала. С ее стороны. Нарочитое равнодушие – с его. Был целый совок песка, высыпанный в этот самый новый портфель и страшное обещание мести.