Хотя, конечно, в чем-то родство угадывалось. В посадке головы, в форме носа, даже в разлете бровей. Но… Ян сам постарался это отринуть. Для него они не совместимы и несхожи. Пусть Ника его раздражает, но по крайней мере, с ней можно общаться.

К таким женщинам, как Ольга, он всю свою сознательную жизнь старался даже близко не подходить. Потому что это самый опасный тип. Такие, как она – навсегда. С ними нельзя развлечься и забыть. Они захватывают и поглощают. Утягивают в свой мир постоянства, комфорта, стабильности и настоящего семейного счастья. Видимо, о таких, как Ольга, пел Виктор Цой. Именно с ними приходит «мягкое кресло, клетчатый плед» и лично для Яна – не нажатый вовремя курок…

Вот только он тут не в поисках личного счастья. Ради дела придется пожертвовать собой. Пусть и временно. Ян дождался, когда Ольга на кассе переложит все покупки из тележки в полиэтиленовые неудобные пакеты, расплатится и будет готова идти дальше. Он нашел взглядом бомжеватого вида мужичка, кому успел заплатить пятисотку за плевую услугу. Получив сигнал, изнывающий в ожидании местный маргинал начал действовать.

Сыграл мужичок профессионально. На «Оскара» тянет. Продефилировав по холлу магазина нетвердой походкой, он будто случайно задел один из пакетов Ольги. Заготовленное лезвие плавно порезало полиэтилен. Мужичок тут же отвалился в сторону, будто бы и не заметив столкновения.

Женщина испугано и как-то отчаянно вскрикнула, когда продукты начали рассыпаться по полу. Она буквально чуть ли не на колени упала у своих сумок, вцепилась судорожно пальчиками в ручки рваного пакета. И трагично замерла.

Ян, молча, собрал несколько яблок и апельсинов, подошел, высыпал их в подол Ольги. Она тут же подняла на него глаза. Широко распахнутые, будто в вечном удивлении, казавшиеся слишком большими на ее аккуратном личике в форме сердечка. Глаза доверчивой косули. Пухлые губки чуть разомкнулись, как у Спящей Красавицы в ожидании поцелуя. Ну, просто женщина – мечта поэта.

– Я сейчас куплю другой пакет, – мягко пообещал Ян.

Она так и сидела, застыв, глядя на него, как на спасителя мира. Ян отошел к кассам. Нет. Ольга не просто женщина. Это архетип. Та самая Прекрасная Дама, принцесса в Башне. Один такой взгляд и все мужские инстинкты ударяют по мозгам, отрубая их напрочь. А дальше – только бег на подвиг, сражения с драконами и все, что угодно ради защиты этого воплощения женственности.

Похоже, рассудил Ян, Ника в этой семье работает противоядием. Ее худенькое личико, вздернутый носик и острый подбородок, ее почти черные монгольские глаза, так странно контрастирующие со светлыми волосами. Слишком яркая и какая-то несуразная, на фоне сестры. Скорее всего, такое противоядие сработает на одного из тысячи. Вроде него самого.

Он, проигнорировав очередь, всучил кассирше заранее заготовленный пятак, забрал пакет. Конечно, за время его отсутствия дама в беде даже не шелохнулась, все такая же робкая, испуганная и растерянная перед лицом жизненных трудностей. Ян начал собирать и складывать продукты.

– Спасибо…

Ольга чуть ожила, растеряно оглянулась, чуть прикусила губку, видимо, расстроившись из-за собственной оплошности.

– Ничего страшного, – Ян знал, что от него хотят услышать. – Сейчас быстро соберем. Не переживайте.

Ее щеки залил румянец. Это на самом деле выглядело мило и как-то очаровывающее старомодно. Тяжелый случай. Ян закончил собирать продукты в пакет, сразу забрал у Ольги и вторую сумку.

– Не стоит, – смогла все же запротестовать женщина. – Я и так вас задержала.

Он галантно протянул руку, помог ей подняться.

– Сумки не легкие, – сообщил молодой человек. – Я донесу. Не стоит вам таскать тяжести. Куда пойдем?

И он улыбнулся. Мальчишески мило, так, чтобы на щеках обозначились обе ямочки. Ольга застыла, как зачарованная. В ее глазах появилось выражение восторга и робкого обожания.

Ян это с детства ненавидел.

– Давайте хотя бы выйдем на улицу, – он с трудом удержался от иронии.

Ольга потянулась за ним, будто загипнотизированная.

– Я тут недалеко живу, – шагнув на тротуар, Ольга указала куда-то влево.

– Не важно, – с должной легкостью парировал Ян. – Столько продуктов! Ждете гостей?

Она наклонила скорбно голову, тяжело вздохнула.

– Нет… – в глазах женщины моментально заблестели слезы. – У меня муж погиб… Надо организовывать похороны… Я не знаю. Столько сделать…У меня совсем нет сил…

– Это ужасно, – пустые слова сочувствия давались легко. – Вас можно понять…

На самом деле, он понимал не это, а простую истину, что следующие несколько часов будут тяжкими.

Вечером Ян привычно отправил вызов по Скайпу Давиду. Коллега ответил почти сразу.

– И снова больше пока никого не убили, – сразу сообщил Ян.

– Это не работает так быстро, – возразил ему начальник. – Не в этот раз.

– Первый погиб на следующий день после продажи и активации амулета, – напомнил молодой человек.

– Потому что ради этого первого все и затевалось, – пояснил Давид. – Эта смерть была целью сделки. А теперь пойдет обратный процесс. Заказчик начал платить по счетам. Потому надо ждать. И искать.

– Я проверил обеих сестер, – Ян поморщился досадливо и протянул руку за стаканом любимого виски. – Я думаю, амулет заказчик должен всегда держать при себе, чтобы управлять своим демоном. Но ни у одной из сестер его нет.

– Про проклятую вещь, ты прав, – согласился с ним коллега. – Но тут дело даже не в управлении. Амулет еще и защищает своего хозяина от того, кого заказчик вызвал. У сестер нет… Но любая из них может стать следующей жертвой.

– Возможно, – некая досада, какую заметил Давид в начале разговора у Яна, сейчас поутихла. Молодой человек слишком увлекался загадками и забывал про эмоции. – Есть еще кое-что. Жена убитого. Она может быть причиной всего этого.

– Тогда именно у нее больше шансов стать следующей, – рассудил начальник. – Как показывает история.

– Твои книжные черви не дремлют? – насмешливо осведомился Ян и решил выпить еще пару глотков виски. – Много нового?

– Более чем, – подтвердил Давид. – Но сначала поделюсь своими достижениями. Я тут увлекся сказками.

– Иранскими? – уточнил весело молодой человек.

– Вроде того, – кивнул старший коллега. – Точнее, их древней религией. Понимаешь, их система демонологии все же отличается от иудейской, а значит, и христианской. В мифологии чаще упоминают дэвов. Это вроде старших демонов. Сродни Бафомету, Баалу, Вельзевулу, Астароту.

– Половина из названных тобой были богами, возможно, в той же иранской религии, – напомнил Ян.

– Знаю, – согласился Давид. – Но их нынешний статус, что-то вроде военачальников над легионами низших. Наш житель кулона не так силен. Я думаю, мы имеем дело с гулом.

– У меня это слово ассоциируется разве что с Толкином, – пожал молодой человек плечами. – Такая черная братва на конях из «Властелина колец».

– Согласно одной из легенд, – его начальник явно рассказывал все это с удовольствием. – Верховное божество Ахура-Мазда, был воплощением добра и света в прямом смысле слова. А его брат-близнец Ахриман – чистое зло.

– Метафизика равна физике? – уточнил Ян.

– Именно так, – обрадовался Давид. – В их мире зло материально и абсолютно. Так вот, Ахура-Мазда создал людей, чтобы они стали воинами Света и помогли ему в битве с братом. Тогда Ахриман, в свою очередь обзавелся своей армией. И вот это как раз и есть гулы. Они выглядят, как люди, но полностью им противоположны. У них нет своей души, и они пожирают чужие души. Их главная цель просто уничтожать людей. И в этом основное различие с демонами иудаизма. На Западе привыкли верить, что демон лишь толкает человека на грех, старается очернить его душу. Гулам наплевать, какая душа у его жертвы. Он просто ее уничтожает. Он питается смертью и страданиями.

– Ага! – молодой человек отставил виски прочь, стало совсем не до удовольствий. – Если помнить, хотя бы частично, название этого кулона, там, кажется, тоже фигурировало страдание. Думаю, это не случайность.