- Ты мог бы на время отменить все свои встречи с кланами, - напомнила Мариэлла через некоторое время, когда Эйнаор очередной раз завис над куском, который в него не лез.

Лоатт-Лэ сумрачно посмотрел на нее.

- Чтобы потом они желали меня видеть ежечасно, а не ежедневно? – буркнул он. – Лучше как сейчас уже не будет.

- А переложить часть вопросов на помощников? – уточнила она.

- Я уже переложил всё, что мог, но с чем я останусь, если не возьмусь за них лично? – взмахнув вилкой с надетым на нее куском овоща, спросил Эйнаор. – Со своим научным отделом и сетью разведки? А как они мне помогут удержать страну? Кроме того, с чем я останусь, если лишу себя всех дел? Один на один с собой? С тишиной?

- Эйнаор, - женщина мягко накрыла его ладонь своей, продолжая всегда уважительно называть его полным именем. – Тебе просто нужен короткий отдых. Возможно, съехать в имение. Уедем туда вместе, я покажу тебе семейные сады.

- А если как раз в это время Он прилетит? – мрачно спросил король. – А я буду на другом конце мира. Он ведь даже во Дворец не зайдет.

- Но ты не можешь приковывать себя ко Дворцу только ради брата…

Эйнаор не ответил, а только долго и устало посмотрел на женщину. Рука потянулась к ней как-то сама собой. Тепло коснулась щеки, убирая за ухо выбившуюся прядь. Мариэлла же смотрела с грустью. Фиолетовые глаза женщины вновь наливались тоской за кузена, но искрящиеся капли лишь едва смочили ресницы. Супруга взяла его за ладонь, отстраняя от щеки, и мягко сжала тонкими пальцами.

- Можешь… - эхом прошептала она. – Конечно, ты можешь…

Она потянулась к нему в ответном жесте, приглаживая встрепанные после сна волосы. Эйнаор прикрыл глаза, блаженно подставляя голову под женскую ладонь. Каждый раз, словно восполняя то, чего у него никогда не было.

- Просто береги себя, - попросила Мариэлла, склонившись и мягко поцеловав его в лоб.

Эйнаор мигом проснулся, но женщина никуда не исчезла, все так же сидела по правую руку, по-доброму улыбаясь. Недоеденное блюдо на подносе тоже не испарилось, угнетая своей неуменьшающейся порцией.

- Я могу чем-то помочь? – спросила Мариэлла. – Ты же знаешь, в моем арсенале все связи матери. Ты устроил мне чудесную жизнь, Эйнаор, но я могу и хочу тебе отплатить тем же. Позволь тебе помочь.

Лоатт-Лэ позволять боялся, потому что интуиция подсказывала, что как только родная мать начала слишком глубоко влезать в дела рода и в политику, то от нее поспешили избавиться. Конечно, тяжелые роды близнецов тоже дали своё, но своевременное врачебное бездействие приравнивается к убийству.

- Эйнаор, не нужно меня скрывать, - ласково попросила Мариэлла.

Король отвечать не хотел и вместо этого вгрызся в очередной кусок рыбы. Так у него появилось время подумать. В словах женщины была доля здравого смысла, но что такого ей поручить Эйнаору не приходило в голову. В конце концов, она же женщина – а значит возможностей на Тории у нее в разы меньше, чем у него. Но в то же время она Лей-Ани – жена короля. И среди прочих женщин имеет самое значимое слово.

Лоатт-Лэ показалось, что он ухватился за какую-то очень важную мысль и, спешно додумывая, он быстро заглотил в себя еще несколько кусков ненавистной, но чем-то полезной рыбы, пока мозг был занят идеей. Мариэлла заметила, как у супруга загорелись глаза, и она затаилась, боясь спугнуть момент.

- Женские школы, - наконец, дожевав, сказал Эйнаор. – Свяжись со школами и брось клич молодым девушкам на поступление в Академию. Если нужно, подними архивы и купи агитаторов, которые вновь воскресят имя и деяния Нэташ. Пусть передают, что Тория взывает к своим дочерям. Пусть соберут свидетельства последних энергетических сбоев на планете. На их основании придумайте что-нибудь про дисбаланс и нужду сильной крови в рядах острых умов. Только без перегибов. Мне не нужна волна мужской дискриминации на почве ограниченных ментальных способностей. Передай девушкам, что их род и сословие в Академии не имеет значения. Нам есть куда расширять число женских групп, а к их талантам отнесутся с положенным уважением. Более того, собери их общие пожелания, и скажи, что Лоатт-Лэ готов пойти наперекор вековым традициям и предоставить им больше свободы. Так же обратись к Леди старших домов. Можешь устроить для них приемы. Узнай, каковы их личные пожелания и ожидания. Передай, что меня заботит их вынужденное молчаливое положение. Если потребуется, я готов выделить для них время для личной встречи, чего не было уже столетий… пять? Шесть? Кроме того, мне нужно их мнение относительно колоний. А так же настоящее мнение относительно устроев и традиций. Состояния Тории и голосов духов, а так же… что бы еще спросить…

- Эйнаор… - остановила его Мариэлла. – Половину из этого я могу рассказать тебе в любое время. Однако, лишь половину, - с улыбкой добавила она. – Я всё сделаю.

Лоатт-Лэ выдохнул и немного сбавил обороты своего разбуженного энтузиазма.

- Что от тебя хотят Великие кланы? – спросила внезапно женщина. – Я так же заметила, что последние месяцы к тебе все реже прибывают главы колоний.

- А… эти, - отмахнулся Эйнаор. – Перешли на письменный доклад с тех пор как в Федерации забеспокоились о вспышке активности серого бизнеса, пиратов и контрабандистов.

- Как будто они боятся, что перехватят на трассах, про которые даже не знают.

- Нет, конечно, но теперь из-за дистанционного общения все наши беседы идут у них под протокол. Фактически они бойкотируют мне личные вызовы и не желают тем самым подписываться на деятельность против Федерации.

- Но ты ведь должен их заставить явиться.

- Должен… - протянул Эйнаор, поднимая бокал с цитрусовым соком и, прищурившись одним глазом, посмотрел сквозь желтизну на стену напротив. – Но у меня нет на это ресурсов. Посылать армию – некорректно. Личную гвардию – расточительно. Отправлять послов и вестников – что они им сделают? А угрожать им явлением флота я буду только в крайнем случае, потому что агрессия со стороны Престола вновь вынудит их вжаться в нору. Оттого что намшер начнет запугивать свой лес, юккены быстрее не расплодятся. Я как тот намшер, Мариэлла, вечно балансирую на грани между актами террора и подкормкой своего леса. И если лес без меня еще выживет и продолжит жить дальше, то вот я без него нет. К тому же, сама знаешь, что оставшиеся корабли флота сейчас на дежурстве в туманности, и патруль нельзя ослаблять.

- Я знаю. Но ты мог бы попросить брата. Уверена, Лаккомо не откажется привести «Стремительный» к орбите колоний, с целью сопроводить пугливого главу рода в Золотой Дворец.

Эйнаор мрачно хмыкнул, представив сей унизительный для колониста акт.

- Да, не отказался бы. Но что это даст, кроме очередных проблем и накала обстановки? Мариэлла, я годами пытаюсь держать их в узде. Но видит Исток, близок день, когда они потребуют независимости. А они могут. Даже без своих кораблей. Им достаточно напрямую выйти на связь с той же Цинтеррой и запросить у них помощи и убежища на просторах Федерации. Любая вспышка агрессии со стороны Лазурного Престола, и они так сделают. Любая ошибка в протоколе, и они найдут лазейку в наших законах и своих правах. Будь то излишняя агрессия или несоблюдение традиций с нашей стороны. Лаккомо ненавидит все, что касается протоколов и норм ведения переговоров с подданными. Он слишком импульсивен, и корабль развратил его мощью. Поэтому чем дальше, тем больше я склонен к тому, чтобы не привлекать Лаккомо к колониям. Если я хочу, чтобы от колоний вообще что-нибудь осталось…

Эйнаор с силой потер лоб ладонью. Он давно не обсуждал свои дела с супругой, и сейчас, его постепенно начало одолевать чувство облегчения. Как-то так получилось, что последнее время они мало говорили. Только встречи по вечерам, ленивые слова о еде и погоде, когда Эйнаор держал все заботы при себе. Сейчас же Лоатт-Лэ очередной раз осознал, как легко супруга поддерживала разговор, и как понимающе встречала и подхватывала его груз.

- Мне нужно всего пару десятков лет, - тихо сказал Лоатт-Лэ. – Это самое больше. Достаточно будет даже пяти лет, и у нас вновь будет своя сильная армия.