– Часов двенадцать, а потом мне нужно все бросать и сваливать подальше в океан, – Роджерс снова посмотрел на Брока и тот внезапно подумал, что Кэп не хочет умирать. Готов, да. Если не найдет альтернативного выхода, снова, без колебаний, направит самолет в глубины, без надежды на возвращение.

Но в глубине, за решетками из стальной воли, сидит перепуганный пацан, который отчаянно хочет жить. Вопреки всему, в том числе самому себе – неприкаянному, одинокому, сходящему с ума.

И, пусть это было совершенно неуместно, но этот пацан казался не менее сексуальным, чем роскошный, несгибаемый Кэп, которого видел весь остальной мир. Обнять и трахать.

Рамлоу не любил такие озарения, во время которых мог видеть. Они происходили всегда внезапно, не по делу, и редко когда были полезны. Но рефлексировать увиденное времени не было.

– Обещание ты мне так и не дал, но надеюсь, у тебя хватит мозгов понять, что с нахрапа ты только навредишь всем, – заметил Брок. И, будто прыгая в ледяную воду, разом выдал: – Призрак и есть Барнс. Его превратили в запрограммированную на убийства биомашину, – от Кэпа дохнуло запредельной жуть, но, надо отдать ему должное, никаких внешних спецэффектов больше не было, как и попыток перебить, только внимательное, болезненное слушание. Проклятое озарение все не желало отступать, больше отвлекая, чем помогая. А то будто без него Рамлоу не знал, насколько травматично для Роджерса узнать такое про своего вроде бы погибшего друга.

Для этого не обязательно видеть наслоение сотен образов, часто противоречащих друг другу, но неизменно связанных с Барнсом, что всколыхнули его слова в подсознании Стива.

– Гидра выжила, – как добивающий удар. – И раскинула щупальца по всему миру, – плевать, что у гидр вроде нет щупалец, у этой их дохрена. – Поэтому просто так забрать у нее Барнса невозможно – его найдут и вернут, а забравших, в лучшем случае, убьют. Не лезь, Кэп, я серьезно говорю. Любое твое вмешательство сейчас лишь повредит Джеймсу, – Рамлоу еще сильнее, чем раньше, понадеялся, что никто из покойников в голове Роджерса не умеет читать мысли, а то, при виде Обнулений, никакие воззвания к здравому смыслу не помогут. – Мы можем это сделать, пусть и через некоторое время, а ты здесь и сейчас на это не способен. Только спутаешь нам все планы.

– Зачем вам вытаскивать его? – “вы сами, наверняка, часть Гидры”.

– Хотя б затем, что половина наших дрочила на тебя и твоих Ревущих Коммандос…

– В Страйке сплошь геи? – неожиданно-ироничное.

– Да причем тут геи, не геи… мы выросли на ваших подвигах, вы для нас чертовы легенды. А с легендами нельзя так, как поступают с Барнсом… – искренне выдал Рамлоу. И стремительно сменил тему, надеясь, что хотя бы от неожиданности Кэп проговорится: – Почему ты внезапно дестабилизировался?

– Мне нужно обновление кода, – честно, но абсолютно непонятно для непосвященного отозвался Стив, явно рассчитывая, что Брок ничего не поймет.

А Рамлоу смотрел на него и не верил своим ушам.

– Парень, я знаю ту, у кого коды к тебе есть абсолютно точно…

– Имя? – “а вот распускать руки и душить нехуй”, – успел подумать Брок, вырубаясь.

Взбудораженный Кэп немного не рассчитал силы и едва не отправил на тот свет того, чьи слова дали ему внезапную надежду.

***

– Ты всегда пытаешься удавить тех, кто приносит тебе добрые вести? – Брок смотрел, как Кэп ведет машину. Сам он сидел рядом на переднем пассажирском сидении, но не обольщался – суперу не надо даже касаться его, чтобы отправить на тот свет. Алое кольцо на шее, конечно, невидимо, но щекочет кожу, будто теплым ветерком обдувает. Точно такое же колечко во время небольшой наглядной демонстрации, сжалось на дюймовом стальном прутике и сделало из того два прутика. Стальных, в отличие от шеи командира Альфа-Страйка.

– Ты говорил про дестабилизации у Баки. Что имел в виду? – Роджерс не стал отвечать.

– Когда Зим… Барнс делает некоторые вещи, вокруг начинает твориться всякая чертовщина. И написаны целые протоколы по предотвращению и прекращению этого, – всячески преуменьшил Брок. От этой чертовщины умерло больше людей, чем Актив убил во время миссий.

– Хорошо, разберусь, – “раз для Баки нет непосредственной угрозы, не горит” “не врет, но талантливо недоговаривает” “я уже убивал Брока, не повторяй это, пожалуйста” – “пока не буду”.

Видение не желало уходить, проявляясь вспышками понимания. Но даже знание о том, что Кэп “пока не будет” его убивать, не особо радовало.

Безумный день еще толком не начался, но успел измотать Брока до состояния, что хотелось послать весь этот тронувшийся мир к хуям. Однако миру было пофиг на его желания.

========== Грубый трансфоб ==========

Комментарий к Грубый трансфоб

В главе мало событий (в следующей буду исправляться), но решен вопрос с кодами.

Триггер варнинги: упоминание трансфобии и прочего, серьезный ООС Сэма Уилсона

– Ненавижу тебя, Брок!

Сэм Уилсон не раз говорил эти слова командиру Альфа-Страйка, и был искренен в них.

Рамлоу называл его в глаза Самантой и не забывал отправить ему цветы в Международный женский день. Когда президент подписал разрешение на строительство нового нефтепровода, прислал поздравительную открытку, зная, что Уилсон жертвовал на экоактивистскую кампанию против этого. Как-то заметил, что подозревает мать Сэма в том, что та согрешила с белым, иначе откуда бы у ее ребенка был ум.

И так постоянно. Когда они в последний раз случайно пересеклись, с Сэмом была девушка, так Рамлоу не постеснялся прямо поинтересоваться есть ли у нее член. Нет, конечно, Никки была в футболке с надписью “транс-женщины – это женщины”, но такая бестактная грубость убивала.

Самое обидное было в том, что в общем-то Броку просто нравилось издеваться и он открыто об этом говорил.

***

– Ты обещал подробности, – Кэп вел машину непривычно аккуратно. Обычно он гонял на любом транспорте на пределе разрешенной скорости, в лучшем случае. Лишь вспыхивающие на пальцах алые искорки показывали, что аккуратность эта скорее вынужденная – он явно не доверял сейчас самому себе.

– Я обещал тебе сказку, – фыркнул в ответ Брок. – А ты с чего-то поверил, видать не смог противостоять моей охуенности…

– Не выражайся, – поморщился Стив. – Я помню версий сорок тебя, и у каждой из них грязный язык… – “от вспышек воспоминаний о том, что еще делают языки некоторых из них, щеки Роджерса предательски горячеют”. Брок впервые за долгое время не ругает видение, потому, что поймать откровенно порнографический “стоп-кадр”, где святой Капитан Америка совершенно неблагочестиво тащится от того, что его буквально трахают языком и пальцами – это искупает все предыдущие неудобства, доставленные недоспособностью.

– Про это потом расскажешь, интересно же, – румянец на щеках Роджерса стал еще более явным, хоть он вроде и не знает, что Брок в курсе некоторых почти его воспоминаний. – Если раньше не прикончишь, конечно, – безумие, безусловно, вот так играться с тем, кто может тебе свернуть шею в любой момент, отвечая на его отличающиеся мысли и слова одновременно, но Рамлоу не был бы собой, откажись от этого.

– Не нарывайся. – пальцы Кэпа на миг сжались, оставляя вмятины на руле. А потом он внезапно добавил: – Ты не поверишь, но большая часть моих версий резко против того, чтобы я свернул тебе шею. Ладно бы один Сантим, но не десятки же…

– Ты не поверишь, но меня это почему-то радует, – в тон ему ответил Брок, и тут же сменил тему, подозревая, что его язвительность может превзойти в убедительности просьбы “версий”, под которыми Роджерс похоже подразумевает их самих из других вселенных: – Сказка начинается с того, что жила-была черная девочка. И мечтала она быть мальчиком, причем воином. Но в благословенной стране, где она жила, для девочки мальчиком еще возможно было стать, хотя и весьма условно, а вот с воинством все складывалось куда хуже…

– Интересное начало…

– Не перебивай, а то я собьюсь. Не силен в сказочном стиле, знаешь ли, – строптиво отозвался Брок и продолжил: – Но однажды на улице грустной девочки-недомальчика перевернулся грузовик с пряниками, хотя изначально ей так не показалось. В ее заштатном городке состоялась перестрелка и она закрыла собой беременную женщину – храбрости в ней хватало уже тогда. И надо же такому было случиться, эта женщина оказалась тупой пиздой, – на этот раз Кэп не стал его перебивать, очевидно желая дослушать историю, не отвлекаясь на очередную бесполезную пикировку, – которая была очень дорога одной старой женщине, что,в свою очередь, была последним родным человеком для одного не слишком этичного наемника, – он устало усмехнулся. – Мадонна миа, бабушка бы умерла, если бы Анжела тогда погибла, а той было на нее насрать…