— А теперь спускаемся и как можно быстрее едем на блок, — мрачно проговорил я.

Необходимо было как можно быстрее исчезнуть отсюда, пока бандиты не взяли след. Наши шансы отбиться от двух групп были не особо-то и высоки.

Станцию я переключил на бандитский канал ещё до того, как беспилотник-разведчик был подбит, и теперь, торопливо спускаясь к первому этажу, мы с Льдом слушали радиопереговоры бандитов. В какой-то степени даже наслаждаясь их реакцией и осознанием своей безнаказанности. Краткое содержание сплошной стены матерщины и прочей грязной ругани сводилось к тому, что нам, попадись мы неприятелю живыми, лучше застрелиться сразу, чтобы не мучиться. Каких-то указаний на действия друг другу они не передавали.

— Ну что ж, — сказал Лёд, когда мы, забрав из кабины пулемёт, устроились в кузове, — будем надеяться, что не пересечёмся.

А другого, собственно, нам и не оставалось. Если, конечно, что-то интересное в эфире не проскочит. Машина тронулась и начала набирать скорость. Я, взвесив все «за» и «против», всё же вколол в ногу обезболивающее. Терпеть дальше уже не хотел и не мог.

— Ты как, — с участием в голосе поинтересовался напарник. — Живой?

— Как видишь, уже вовсю разлагаюсь, — сострил я в ответ. — Похороните по приезду.

Лёд ухмыльнулся, кивнул и, подняв вверх большой палец, сказал:

— Не беспокойся, закопаем поглубже.

— А салют?

— Не заслужил, — с всё той же широкой улыбкой ответил он, и мы расхохотались.

Тем временем голова начала слегка кружиться. Тело же приобретало некоторую плавно нарастающую лёгкость. Обезбол начал действовать, сквозное ранение в ноге перестало беспокоить. Буду какое-то ближайшее время подтормаживать, увы, ну да пока обстановка была спокойная… И, как водится, именно в тот момент, когда меньше всего неприятностей ожидаешь, и готовность твоя к ним минимальна, они тут как тут. Конкретно в нашем случае — выруливший из переулка обшитый стальными листами и арматурой грузовик с решёткой из косых полос металла на лобовом стекле. Выруливший и сразу втопивший за нами. Пулемёт в моих руках ударил одновременно с автоматом Льда. Боекомплект я не жалел, и какое-то число из оставшиеся пяти-шести десятков выстрелов приняли на себя кабина с моторным отделением эрзац-броневика. Прежде чем грузовик, вильнув в сторону, на высокой скорости снёс фонарный столб и впечатался мордой в стену, я успел заметить поваливший из-под капота дым. Молодцы мы, весьма серьёзно разворотили ребятам весь моторный отсек. Да и водителя, похоже, убили. Или серьёзно ранили, но после такого столкновения всё равно вряд ли выживет — передок машины неплохо так вмяло в кабину. «Полтора метра жизни» здесь отработали не по предназначению.

Я отложил бесполезную теперь единицу тяжёлого вооружения (а по простому — пулемёт) и взялся за автомат. Жаль, кунг неприятельского транспорта хоть как-то защищён. Пусть и явно не плитами броневой стали, а обычным листовым металлом, но угол наклона, мать его, какой-никакой, а был. Да и Кэп вжал педаль газа, едва началась эта короткая, но бешеная гонка, и грузовик был уже слишком далеко для прицельной стрельбы. Тем более, если эта стрельба из движущегося транспорта. Но если кто из кунга выберется, хотя бы прижать его к земле огнём или вынудить укрыться можно было постараться. Впрочем, такая нужда отпала быстро — сбросив скорость, Кэп крутанул руль, и мы скрылись во дворе. Коротко полюбовавшись на густую листву клёнов и сохранившиеся на стенах домов весьма высокого уровня граффити, я поставил автомат на предохранитель и вернулся к наблюдению за тылами. А всё же стоило сказать водителю, чтобы подобрался к подбитому грузовику задом, сохранялась ведь при этом способе передвижения возможность удрать. Уж вблизи бы этот кунг свинцом нашпиговали — чёрта с два хоть один бандит выберется. Ну да чего переживать из-за упущенных возможностей. Насущных трудностей и так хватает, а за их разрешением и остальное забудется. Тем более такая ерунда.

— Черти ебаные закусились с нашими на Тюменской! — надрывалась тем временем станция. — Тачка всмятку, Мясника и водилу въебали, двое в кунге с сотрясом! Пикап в камуфле, чешите район до ворот! На мусоров не нарвитесь!

Удачно мы с напарником отстрелялись. Эту часть сброда не только обездвижили, но и обезглавили, понял я, моментально вспомнив позывные, что звучали в недавних радиопереговорах двух групп.

— Сокол-два принял, — отозвался другой голос. — Идём на перехват. Заблокируем за магазом дорогу к кордону, успеваем.

Ох ты ж!.. Второго Сокола нам не хватало. И откуда вылез! Мало того, что групп оказалось не две, а минимум три, так ещё и одна из них подобралась близко к блокпосту. Уж не у той ли самой «Полушки», возле которой я станцией разжился, разведгруппу банды ликвидировав, шарятся? В поисках своих товарищей, например…

— Сокол-один, свяжись с базой, пусть вышлют машину, раненые не дойдут сами!

— Жди.

Я переключился на канал Стражей и, так вдавив тангенту, что побелели пальцы, заорал в рацию:

— Гром Псу, шторм начинается! Повторяю, шторм начинается!

Успел заучить часть кодовых фраз перед тем, как отправился в дорогу, не стал на всякий случай брать на бумаге, хотя и предлагали. Мало ли, случаи в жизни разные бывают, попадёт ещё не в те руки после моей возможной гибели. Сомневаюсь, конечно, что бандиты прослушивают канал, но всякое бывает. Уставы-то, как говорится, кровью писаны. А сколько бед в военной истории от пренебрежения правилами ведения радиопереговоров было — и не счесть. Повторив своё сообщение, я отпустил тангенту и, едва ли не скрипя зубами, стал ждать ответа. Отреагировал Гром оперативно, но мне эти короткие несколько секунд показались неприлично долгими.

— Гром на связи, тебя понял. Откуда ветер?

Так, что второй «пернатый» сказал? На дороге у супермаркета, это, выходит, что? Блокпост на юге, от него километр прямо, то есть, строго на север, хорошо же в городах с чёткой планировкой, затем направо…

— Эн-эн-о[1].

— Понял тебя.

— Камуфляжный пикап не трогай, это мы прорываемся!

— Камуфляжный пикап — свои, доведу.

— Конец связи.

Не дожидаясь ответа, «перескакиваю» на канал торговцев. Вернее, на данный момент — своих боевых товарищей.

— Кэп Псу, тормози.

Машина, вильнув в соседний двор, начала сбавлять ход и, наконец, остановилась. Я перемахнул через борт, поморщился (уже не больно, но всё ещё неприятно) и достал путеводитель. Кэп с Садко вылезли уже из кабины и встали рядом. Пролистав до первого района, ткнул пальцем в карту и сказал:

— Где-то здесь нам заблокируют дорогу. На блоке ребята предупреждены, но вряд ли ударят сами, будут скорее стоять в обороне. Вопрос, можем ли объехать так, чтобы не спалиться?

Кэп, быстро пробежавшись глазами по карте, ответил почти сразу:

— А что тут думать, тупо притрёмся сейчас к забору и двинем вдоль него.

Я, открыв рот, какое-то время простоял в ступоре, вызванном собственной… ну, иначе как тупостью и не назвать. Очевидное же ведь решение, и лежало на поверхности — только руку протяни да ухватись.

— Кх-х, — выдавил я из себя наконец смешок, — от обезбола ещё не отошёл, думалка что-то не работает, уж простите.

Садко похлопал меня по плечу и пробасил:

— Ну как же, а грузовик кто подбил?

— И убил двоих в кабине, ага. Так то на рефлексах случилось, — вяло отмахнулся я. — И то не без помощи Льда ведь. Ладно, поехали, что ли.

Погрузились в машину и вновь отправились в путь, петляя по дворам. Я уже даже не старался рассматривать что бы то ни было вокруг, целиком сосредоточившись на тыловом охранении. Спустя примерно полчаса такого передвижения мы выехали наконец за черту застройки. Я развернулся и, чуть отклонившись за борт, глянул вперёд. Вдалеке уже виднелся забор, с каждой секундой всё приближавшийся. Вот и мотки колючей проволоки по верху уже видны. Ещё чуть-чуть, и эта бешеная гонка завершится. Я уселся на пол, упёрся спиной в стенку кабины и, подумав немного, всё же закурил. Нервы сегодня ни к чёрту. Приедем — попытаюсь разузнать, как там у моих коллег с алкоголем. Вот напьюсь вечером, отлежусь денёк, и с новыми силами…