Отар бросил взгляд на Лали, которая в момент утратила всю веселость и легкость. Она показала ему средний палец, и Отар глубоко вздохнул.

Миле пришлось сесть на заднее сидение, и Ян навалился на нее, перекинув ноги через открытое окно и опущенную крышу машины. Его голова тяжело легла ей на плечо, отчего в ее животе завязался тугой узел. Почему она теряла силу воли, как только он попадал в область ее личного пространства? И как у него получалось так легко дурманить ей голову? Он словно играл с ней, понятия не имея, что раздувает огонь в ее сердце. Для него все было шуткой, и Миле стоило относиться так же, но этот поцелуй сегодня на пляже…То, с каким желанием его язык проник в ее рот – для нее это никак не шутка.

– Смотрите, не лижитесь там, на заднем сидении, – зло бросила Лали.

– Ладно, пирс так пирс, – в очередной раз вздохнул Отар. – Только Милу домой завезу. А потом хоть на все четыре стороны. – Он говорил сквозь зубы, очевидно, планы пришлись ему не по вкусу. Как и весь вечер.

Мила в отчаянии закрыла глаза. Стыд разрастался в ней словно вирус, завоевывая все больше и больше участков ее мозга. Отар осуждал их, и ей хотелось все ему рассказать. Но тогда бы вышло, что говорить пришлось бы до конца. А к этому она никак не была готова. Пусть уж лучше считают ее извращенкой, чем она признается, что все эти годы грезила о Яне. Не зря она больше не приезжала сюда. Она знала, что стоит ей взглянуть в эти желто-зеленые глаза, как она пропадет. Как же она боялась этого. Но еще больше, что Ян забыл о ней.

– Нет, Мила с нами! – возразил пьяный голос. Кожа ее шеи покрылась мурашками от дыхания Яна. Он был так близко. И теперь, после того, как он так нагло засунул язык ей в рот, ее пробирала дрожь от близости его губ.

– Не надо меня завозить, давайте быстро заедем куда он хочет, и отправимся домой вместе? – раздраженно ответила она. Ей уже хотелось поскорее уехать с пляжа. – Будет странно, если мы вернемся отдельно с вечеринки.

– Ты не понимаешь, – процедила Лали. – Это не простое место. И чужих, – она нарочито громко подчеркнула это слово, – туда не возят, если не хотят неприятностей.

– Мила – не чужая, – Ян рассмеялся. – Она моя. – Он провел пальцем по ее шее, но Мила отдернула его руку.

Лали метнула молнию, только Мила не поняла, в чей адрес – Яна или ее. Да и без разницы, ее это представление уже начало развлекать. Настолько, что от усталости не осталось и следа. Возможно, она просто перешла ту черту, когда включается второе дыхание. Но более вероятно, что этот поцелуй влил критическую дозу адреналина в ее кровь.

– Как скажешь, – Отар вздохнул. – Завтра будешь жалеть.

С этими словами он врубил музыку на полную громкость и нажал на газ.

– Завтра будет завтра, – вяло протянул Ян. – А сегодня мы едем веселиться!

– Да уж, – огрызнулась Лали. – Кажется, кому-то пора бы и закруглиться уже.

Кабриолет резко затормозил на грунтовой парковке, посыпанной гравием, где уже стояло около двадцати машин. Такого скопления дорогой техники в этом городе Мила еще не видела ни разу. Мерседес Яна был, пожалуй, самой жалкой из авто.

– Мне кажется, он уснул, – прошептала Мила, как только Отар нажал на кнопку, и автомобиль выключился с прощальной трелью.

– Не дождетесь, – пробормотал Ян. – Мне просто было очень хорошо. Я пришел в себя, и уже чувствую себя огурцом.

Лали вышла из машины и громко хлопнула дверцей.

– Пойдем искать приключений на задницу, огурец. Ты же этого хочешь?

– О, да! Я хочу адреналина. Поцелуя с Милой мне не хватило. – Он подмигнул ей, и ее моментально замутило. Неужели это все шутки? Неужели ему все равно с кем?

– Что за черт? Ян? Что происходит? Ты поцеловал свою сестру, что само по себе гадко, и теперь привез ее сюда. Зачем?

– Она мне не сестра, – его язык все еще заплетался, что говорило о субъективности его ощущений.

– Нет? – Лали бросила злой взгляд на Милу, явно ожидая объяснений.

– Я…не совсем, у нас нет кровного родства. Моя мама – приемная дочь его бабушки и деда. Вот и все.

Как же она не любила рассказывать об этом. Хотя особой причины не было. Никто и никогда не смотрел на нее косо и не осуждал решение, принятое много лет назад Агатой и Артуром. Но все же, Миле казалось, что это касалось исключительно их семьи и никого больше. А еще люди начинали смущаться, словно имели дело с кем-то ниже их самих, но не хотели выдавать этого.

– Нифига себе! И между вами что-то есть?

– Лали, тебе не кажется, что слишком много вопросов ты задаешь? – вмешался Отар. – Пойдемте закончим уже с этим, потому что меня шантажируют, как мальчишку, и я на это ведусь. И мне это не нравится.

– Брат, ты молодец! – засмеялся Ян и зашагал неровной походкой к старому зданию, стоявшему на самом конце деревянного пирса.

У тяжелой стальной двери стоял мужчина, плечи которого ни при каких обстоятельствах не могли бы пройти в проем. Поздоровавшись за руку с Яном, он хлопнул его по спине, и кивнув всем остальным, отошел, пропуская их внутрь.

Как только дверь отворилась, тишина вечера моментально наполнилась криками.

– Что это за место? – спросила Мила, пытаясь найти ответ на вопрос в окружении.

– Здесь мужики метелят друг друга за деньги с тотализатора и процент со входа.

– Бои?

– Они самые, детка, – Ян подтолкнул Милу вперед и провел рукой по ее спине, что не ускользнуло от взгляда Отара.

– Иди со мной, – сказал он ей на ухо, и приобнял за талию.

А, возможно, Миле все это показалось, и она просто выпила слишком много той сладкой гадости на пляже.

Посередине помещения, за ограждением, двое мужчин, одетых в одни джинсы, вели бой. Вокруг татами рядами стояли стулья, и несмотря на то, что зал был наполовину пустой, к шуму и крикам надо было привыкнуть.

Один их бойцов, что был значительно ниже, нанес удар в корпус противника, но тот, казалось, даже не заметил этого. Ловко увернувшись от ответного удара, он пропустил другой, и кулак врезался в его челюсть, отчего в толпу полетели брызги слюны и крови. Скорее всего, он потерял зуб.

Тело Милы все сжалось в комок, и у нее заныло лицо, как будто это ее ударили. Она закрыла глаза, не в силах больше наблюдать это. Никогда раньше она не присутствовала при драке, и сейчас ее удивила своя реакция. Она не ожидала, что ей будет страшно наблюдать ее. И, если бы не голос Яна, который заставил ее снова открыть глаза, она так и просидела бы до конца.

–Бей в бок, бей, защищай ноги и яйца. Эх, вы, боксеры! Все умеете, а ноги защищать не умеете! Фееричный мордобой! – он уже обращался к Миле, не замечая, что ее скрутило пополам. – Сразу видно, что парень поменьше пришел из бокса. А может, и вообще из офиса – пар спустить.

– Мне плохо, – Мила зажала рот, и, протолкнувшись по ряду сквозь вскочивших и кричавших болельщиков, выскочила на улицу, чуть не стукнув амбала на входе железной дверью.

– Первый раз, да? – сочувственно спросил он.

– Первый и последний. Я не знаю, как кто-то в здравом уме может это делать, – она кивнула головой, взяв протянутую ей салфетку.

– Кому как. Кто адреналин получает, которого в жизни не хватает. А кто злой на весь мир. Но все идут сюда по доброй воле. И деньги хорошие. Но те, кто только ради денег после первого раза не возвращаются.

– Спасибо за салфетку. Очень кстати. Извините за это, – она головой указала в сторону травы, росшей у здания. – Я не ожидала от себя такой реакции.

– Нормально. Поэтому я тут салфетки и держу. К тому же это хороший повод пообщаться. А так стоишь тут целый день, и поговорить не с кем.

– Целый день?

– Да, бои расписаны с часу дня и пока есть бойцы. Последнее время это стало очень популярным. Люди пресытились другими развлечениями. А тут настоящая жизнь.

– Да уж. Жизнь. Смерть скорее.

Амбал засмеялся.

– Еще ни разу не было. Слава богу. Иначе нас прикрыли бы не успели бы и маме позвонить.