— Стойте! Не надо, у меня есть ключ!

— Что? — Дард с сомнением покосился на нее.

Теренея протянула Дарду один из ключей, найденных у них в камере. На бирке значился номер «24».

Откуда Асфодель мог знать… Вестания перестала улавливать то, что происходило. Она слишком боялась, и слишком сильно хотела уйти.

— Так! Всем разойтись! — приказал Дард, прежде чем вставить ключ в замочную скважину. — Немедленно!

Но они уже не подчинялись командам. Они были здесь ради своего лидера. Они хотели увидеть его живым.

Теренея крепко сжала её руку, когда двери открылись. Вестания вдруг поняла, что на них не обращают внимания, желающие взглянуть на своего вождя повалили ко входу в камеру, первыми туда просочился Дард, кто-то ещё последовал за ним. Сестёр оттолкнули к стене напротив входа. Лишь теперь они перестали быть в окружении революционеров, они оказались позади них. Зато, приподнявшись на мыски, Вестания смогла заглянуть внутрь камеры № 24. Внутри не было света, а многочисленные активисты почти загородили ей обзор, но краем глаза ей всё же удалось что-то рассмотреть. В глуби помещения она заметила обмякшее туловище со связанными за спиной руками. Дард подошёл к нему, что-то сказав совсем тихо, затем помог ему подняться на ноги, и он покорно подчинился. Но едва внутрь проник кто-то ещё из активистов, как Дард вдруг вынул из кармана холщовый мешок и надел пленнику на голову. После этого лидера Сопротивления потащили на выход, подхватив под руки.

Возбуждение толпы переросло все пределы. Они смотрели лишь на Алкида, точнее, на его бессильное тело, опиравшееся на своих подчиненных. Они готовы были нести его на руках, все они. Словно опьяненные, они и думать забыли об осторожности.

— Уходим! Уходим! — приказывал Дард.

Другой активист перехватил командование на себя и пробежал вдоль по коридору, осматривая путь.

Вестания слишком поздно потянула сестру вслед за ними. Догнать Дарда они уже точно не сумеют, те были слишком далеко, растолкать же остальных активистов, сцепивших ряды позади Алкида, казалось невозможным. Сёстры и Кассандра оказались в самом конце отряда, Вестания пыталась привлечь внимание кого-то перед ней, но их упорно не замечали. Идти позади было страшно, но теперь, вдохновленные победой, революционеры неслись назад по лабиринту коридоров, поэтому она просто надеялась, что всё обойдется. Была только одна проблема. Видимо, Алкид не мог идти быстро, группа активистов растянулась по узкому коридору. В следующий же миг Вестания пожалела о том, что они шли в конце…

— Стоять! — раздался оклик сзади. Кассандра впилась руками в плечи девочек. Ещё один активист, шедший рядом с ними, развернулся и зарядил автоматную очередь.

Вестания в который раз за день повалила Теру на пол за миг до того, как выстрелы прогремели и в их сторону. Она не видела всё последующее, ей показалось, что кто-то ещё пришел им на помощь, но одно стало понятно, как только выстрелы стихли, и она открыла глаза: основной отряд ушёл вперёд. Солдаты лежали на полу, один на другом, рядом с ними лежала Кассандра с пулевым отверстием во лбу и истекающий кровью революционер в серой маске, всё ещё держал автомат, но стоять уже не мог. Из глубины коридора в их сторону шёл новый отряд солдат.

— Бегите! — шепнул им активист, и коридор заполнился звуком стрельбы.

Они обе оглохли на секунду, но у Вестании хватило ума заставить Теренею подняться и побежать куда-то вправо, как можно дальше. Вестания не знала, и представить себе не могла, куда они бегут. Она не видела никого впереди, но выбирала дорогу так, чтобы их не застрелили сзади, они сильно петляли, сворачивая из одного коридора в другой. Очень скоро крики позади стихли. Ни единого звука. Она не имела понятия о том, где они, но одно знала точно — прямо посреди огромной беды.

— Вестания, — прошептала сестра.

— Тихо! Что? — отозвалась она.

— Где мы?

— Откуда я знаю?!

— Мы здесь не ходили, так? Мы потерялись.

— Замолчи!

Вестании не хотелось думать об этом. Что теперь? Что теперь делать? Их скоро схватят. Долго им тут не продержаться, они даже не знают, куда идти.

— Мне страшно, — прошептала Теренея, кажется, задетая последней фразой сестры.

— Мне тоже. — Призналась она. — Они не могут нас тут бросить, — произнесла она, и не поверила своим словам.

Тут они обе замолчали, потому что где-то впереди раздался звук шагов охранников.

Теперь нам точно конец, — подумала Вестания. Хотя, с другой стороны, они же не убьют их, верно? Они безоружны. Что с ними тогда сделают? Лика они застрелили. Даже не задумались, хладнокровно.

Тут Теренея дернула её за рукав, привлекая внимание к чему-то. Вестания увидела, что та указывает на дверь в соседнем коридоре.

И что? — хотела спросить она, — дверь же закрыта, но Теренея вырвалась из её объятий, и побежала к двери. Вестании ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Шаги становились ближе.

У самой двери Теренея закопошилась, ища что-то в кармане. Вестания ничего не понимала. Спрятаться тут они не успеют, а дверь была явно закрыта. Тут она услышала тихий металлический скрежет, за ним поворот ключа. Теренея отперла дверь, осторожно вернув ключ назад в карман и, совсем чуть-чуть приоткрыв ее, вошла внутрь.

На двери Вестания увидела номер. «601». Точно! Второй ключ… Она зашла внутрь за сестрой и затворила за собой дверь, тихо, мягко, без лишних звуков.

Внутри было темно, совсем ничего не видно, но ей не хотелось искать выключатель до тех пор, пока охранники не пройдут мимо. Что это за комната? Тоже камера? Вдруг тут кто-то есть? Во всяком случае она ничего пока не услышала, ни шороха, ни голоса.

Кажется, снаружи никого не было. После долгого ожидания Вестания выдохнула с облегчением.

— Что это за комната?

— Я не знаю. Просто у нас был ключ с таким же номером, вот я и открыла…

— Ладно, поищи свет… — Вестания принялась ощупывать шероховатую стену рукой.

— Справа от двери, — услышали они вдвоём мужской голос, повергший их в ужас. Глубокий и звучный, он раздался из глубины комнаты. Но делать нечего. Во всяком случае он не набросился на них. Пока. Дрожащими руками Вестания потянулась в указанную сторону.

— Я нашла, — прошептала сестра. И будь что будет, — решила Вестания. Они хотя бы вместе.

Свет включился. И девочки обернулись.

341–343 день после конца отсчёта

В Ууракулисе Ника и Эльпис задержались ещё на несколько дней. На то было несколько причин. Во-первых, сам Кжеил сказал, что не готов отправиться прямо сейчас, и отправлять своих людей не намерен. Кжеил оказался не только знатоком языков, но и кем-то вроде вождя всего племени. На антропе он называл себя ангут. В дословном переводе это слово означало «старший мужчина» или «самец».

Во-вторых, Торне (Ника сразу же приняла решение звать Психею только новым её именем) требовалось некоторое время, чтобы освоиться со своей новой жизнью. Разумеется, она нашла, что искала и не собиралась покидать Эллас вместе с Никой и Эльпис, но вызвалась обязательно сопроводить их до древнего храма, чтобы убедиться в успехе миссии и проводить их по достоинству. На второй день пребывания в Блуждающем городе, были организованы похороны Глады, матери Торны, куда Нике и Эльпис было запрещено приходить.

Последней не менее важной причиной было то, что и самой Нике очень хотелось изучить быт антропосов, о которых раньше она только читала в книгах. За три дня, что им пришлось провести в тундре вместе с семейством Кургуна, девушки действительно устали и были не против немного отдохнуть перед своим побегом из известного им мира.

В Ууракулисе не было чёткой иерархической модели. Ангут племени принимал решения, если споры возникали, к нему приходили за советом, с его мнением считались. Как объяснил Кжеил, клятва обязывала его защищать своё племя и землю, действовать только в их интересах. Он сам решал, кого оставить своим преемником, и любой член племени мог бы побороться с ним за звание ангута. Сделать правда, это мог лишь мужчина.