– Резче, резче, Сергей! Ты же защитник! Ну и защищай! Малыгин, передача! Колосов пошел, быстрее! – Тренер региональной юношеской сборной, Роман Олегович Быстров – коренастый седеющий мужчина в дорогом спортивном костюме, отчаянно махнул вниз рукой со сжатым кулаком, – Ну что вы сегодня, как сонные мухи! Во вторник зона, осталось два дня тренировок, а вы как не проспались. Мумии, а не хоккеисты!

Он хотел еще что-то добавить, но в кармане куртки зазвонил мобильник. Тренер раздраженно нажал на кнопку отбоя и хотел продолжить свои наставления, но мобильник снова настойчиво зазвонил.

Быстров достал из кармана телефон. Незнакомый номер. «Наверное, опять предложение из банка». Он опять дал отбой и стал внимательно следить за происходящим на льду.

Разозленный его критикой Андрей Малыгин отчаянно полетел к воротам, к которым одновременно метнулся и Сергей Кукушкин – защитник противоположной команды. Не рассчитав скорости, он влетел прямо в Малыгина. Тот, не удержавшись на ногах, упал и отлетел к воротам, ударившись головой об железную стойку.

– Этого еще не хватало! Травма перед чемпионатом! – Быстров рванул на лед, но тут снова зазвонил мобильник, – Да уймитесь вы, шакалы! – он вытащил телефон и нажал кнопку отключения. Экран медленно погас.

Андрей сидел на льду, потирая ушибленную голову. Из рассеченной раны сочилась кровь.

– Роман Олегович, – я не нарочно, простите, – мямлил напуганный Кукушкин.

– Не нарочно! Ты несся как торпеда, зачем? Между вами всего три метра, надо было объехать аккуратно, попробовать перехватить шайбу, а ты пошел на таран! – раздраженно отчитывал парня тренер, осматривая голову Малыгина.

К счастью, рана была неглубокая – просто рассечена кожа, кость не повреждена. Выдохнув, он подал руку хоккеисту:

– Вставай, переоденься, дойди до медпункта, пусть помажут зеленкой!

– Роман Олегович, может, сюда позвать врача? – суетился Кукушкин.

– Да ничего страшного, царапина, до свадьбы заживет! – улыбнулся тренер.

– А до зоны заживет? Я поеду в Питер? – с надеждой спросил Андрей.

– Как доктор скажет! – Быстров строго сдвинул брови, чтобы подавить улыбку: ему нравилась увлеченность его ребят, их преданность спорту. Даже с пробитой головой готов рваться в бой. Но свои мысли он высказывать не стал, а вслух добавил:

– Завтра суббота, устроим выходной. Выспитесь, придите в себя, отдохните. В воскресенье тренировка в 15.00. На сегодня все, тренировка закончена, Малыгин, со мной в медпункт!

Владислав Евгеньевич, спортивный врач, подтянутый высокий мужчина 30 лет, осмотрев пострадавшего, подтвердил, что ничего криминального не случилось – просто царапина. Обработав рану, он, произнес, как мантру: «До зоны заживет!», похлопал Андрея по плечу и отправил домой.

Когда за Малыгиным закрылась дверь, он обратился к Быстрову:

– Ну что, Роман Олегович, во вторник летим?

– Да, Влад, вылет в семь утра, встречаемся в 4.00 здесь, в пять надо быть в аэропорту.

– Понял. В воскресенье меня не будет, надеюсь, тренировка пройдет без инцидентов, – подмигнул Владислав Евгеньевич.

– Будем стараться! – Быстров похлопал его по плечу, – я побежал, хорошего вечера!

Роман переоделся в тренерской, взял в гардеробе куртку и вышел на улицу.

Был конец октября – промозглая осенняя погода, мерзкое межсезонье – еще и не зима, но уже и не осенью То вдруг сыпала с неба изморозь, похожая на ледяной дождь, то выглядывало солнце, превращая белую крупу в грязные лужи. Романа в такую погоду накрывала депрессия, поэтому он поспешил прыгнуть в машину, мечтая поскорее оказаться дома. По дороге обязательный заезд в кулинарию, где заботливая Надежда Ивановна, помнящая его еще мальчишкой, как всегда, приготовила полуфабрикаты. На этот раз это были голубцы.

Конечно, он вполне мог бы и сам приготовить ужин, но одинокая жизнь не располагала к разносолам. Готовить приятно для кого-то, чтобы потом вместе насладиться трапезой и услышать слова одобрения. А когда ты один – интереса готовить нет.

Роман женился в 27 лет, уже на закате своей хоккейной карьеры – на хоккейной фанатке Майе, которая заприметила его еще в Нижнем Новгороде, и потом уехала за ним в Москву. Роман был всецело предан хоккею, и разбираться в душевных качествах избранницы ему было некогда. Красивое тело, умение держаться на публике –( с такой девушкой приятно пойти в клуб, ловя завистливые взгляды друзей) – нежный преданный взгляд и готовность в любой момент сорваться и нестись с ним «на край земли» – было вполне достаточно, чтобы ответить взаимностью на ее порывы, а потом и позволить отвести себя в ЗАГС.

Они неплохо жили, пока он был в команде и играл. Майя была заботливой матерью, хорошей хозяйкой, умела создать ему настроение в те недолгие дни, которые он проводил дома, отдыхая между чемпионатами и сборами.

Проблемы начались, когда Роман ушел из большого спорта. К тому времени у них уже была и большая квартира в Москве, и все остальные атрибуты жизни элитного хоккеиста. Дочери учились в президентском колледже, Майя, чтобы не скучать, организовала небольшой салон красоты, где реализовывала свои творческие способности.

Уйдя из большого спорта, Роман потерялся. Коммерция не пошла, непыльная должность в Министерстве физкультуры и спорта, куда пристроил друг по команде, радости не приносила, поэтому он ухватился за предложение поехать в Нижний и тренировать юношескую команду области. Но Майя категорически отказалась уезжать из столицы. Обсудив ситуацию, супруги решили разъехаться: дети выросли, пылких чувств не осталось, каждому хотелось «своей жизни». Так и решили – Роман уехал в Нижний, а Майя осталась в Москве.

Роман открыл дверь квартиры, забросил в духовку голубцы ( микроволновкой он так и не привык пользоваться), с удовольствием поужинал, просмотрев вечерние новости, радуясь тому, что никто и ничто не отвлекает. Лишь в душе, ежась от холодной воды ( привычка со спортивной школы – ледяной душ перед сном), он вспомнил, что забыл позвонить дочери.

Старшая дочь, Марина училась в Питере, и Роман планировал навестить ее после чемпионата. У них были теплые отношения, почти каждый день болтали по телефону. Дочке в чужом городе явно не хватало поддержки, хотя она не показывала виду – упертый характер, в отца!

Только сейчас Роман вспомнил, что отключил мобильник. «Блин, Маришка, наверное, обзвонилась, беспокоится!»

Наскоро вытершись, в одном полотенце, он вынырнул в прихожую. Босые ноги оставили мокрые следы на темно-бежевом ламинате – как будто он на морском берегу шлепал по песку…

У мобильника уже села батарейка, пришлось включить его в сеть, чтобы подзарядить. Роман немного нервничал – не любил доставлять беспокойства другим. Но вот, наконец, телефон включился, и одно за другим посыпались сообщения. Сначала еще 5 сообщений о том, что тот же самый неизвестный номер пытался до него дозвониться, а потом пришло и сообщение с этого самого номера. Он прочитал текст:

«Рома, это Милана Троекурова. Умер Игорь Кравчук, похороны в субботу в 12.00 в Керчи на Старом кладбище. Приезжай попрощаться, мы с Шаблиным уже выехали».

Роман тупо смотрел на сообщение и пытался прийти в себя. Милана была дочерью их тренера Ивана Геннадьевича Троекурова, который вел их с пятого по десятый класс, училась вместе с ними, была фактически членом команды…

– Игорь умер? Но ведь ему полтинник, что могло случиться? Неужели корона? – он набрал номер Миланы.

Она сразу же взяла трубку, и сказала, что они с Иваном Шаблиным едут на его машине в Керчь. О смерти Игоря ей сообщила его вдова. Она сказала, что Игорь оставил завещание, в котором указал фамилии своих друзей, которых он хотел бы видеть на похоронах и попросила Милану всех их обзвонить. Милана потратила пол-дня разыскивая людей из списка – Комаров оказался в Турции, Носков – во Владивостоке, но все обещали приехать.