Отстраненно подумалось, что так не бывает. Ну не женят так. Не венчают. Не в церкви.

– Но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует.

Дурманящий, густой, как кисель, запах ладана и воска не давал думать… Но Лукас последними силами – и откуда они только брались – думал: это все равно не по-настоящему! 

Лица невесты он не видел, да и не хотел, зачем? Он не будет подтверждать брак! Не заставят же они его лезть на нее…

Как же он ошибался! Заставить залезть – да, не могли. Зато окурили плотным дымом, от которого Лукас стал готовым… Ко всему. А потом привязали к кровати по рукам и ногам. Жена, теперь уже действительно жена, сделала все сама.

Лукасу было тошно. Не он ее выбрал! Он ее даже не хотел! Единственное, что он контролировал, пока контролировал – оргазм. 

А девушка, теперь он ее разглядел, была красива. Талия тоненькая, кажется, руками переломить можно. Глаза яркие, синющие! Слишком красива, нечеловечески… такая внешность не подходит жене священника!

…Через два часа все было кончено. Какой бы силой воли Лукас не обладал, а инстинкты не вырезать, не удалить. 

Лукас проснулся в холодном поту. Фразы "Без меня меня женили" и "Расслабься и получай удовольствие" приобрели новый смысл. Его только что изнасиловали во сне! Ну и бредятина…

Парень перевернулся на другой бок и вскоре уснул.

Ясмина доплыла практически до середины озера, когда на талии сомкнулись руки и потянули вниз. Девушка не успела даже испугаться, как услышала шепот.

– Ты что, топиться собралась, сумасшедшая? – Маст говорил едва слышно, практически касаясь уха губами. – Я с тобой ещё не закончил!

– Иди к черту! – прошипела Яся и, оттолкнув парня, поплыла на берег.

Он вышел сразу вслед за ней.

– Отвернись! – потребовала девушка, впрочем, сперва отвернулась сама. Ей было невыносимо смотреть на парня, который ее бесит и волнует одновременно.

– Зачем? – притворно удивился парень. – Мне нравится то, что я вижу.

Ясмина хмыкнула и начала одеваться. Черные кружевные трусики скользнули на бедра, и по спине лёгким перышком скользнули пальцы. Девушка замерла.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Ты довольно странно реагируешь, – задумчиво сказал Маст.

Медленно скользнул пальцами по плечу, схватил за запястье и развернул Ясю к себе. Чисто инстинктивно девушка скрестила руки на груди. Расправила плечи.

– А как я по твоему должна реагировать на прикосновения неприятного мне парня? – с вызовом спросила она, посмотрев в глаза парню.

– Ты девственница! – выдохнул Мстислав. – Вот он, смысл твоих реакций!

– И почему ты так решил? – зло спросила Ясмина и этим выдала себя в очередной раз.

Поняв это, девушка наклонилась, схватила одежду и, сжав ее коленями, принялась судорожно одеваться.

– У тебя соски торчком, слишком нервная и неуверенная, психи эти детские, опять же, с английскими уходами, – перечислил парень, словно отвечая на экзамене. – Мне продолжать?

Яся лишь молча мотнула головой и собралась натягивать шорты, когда Маст взял ее за плечи и выпрямил.

– Ты, наверное, и не целовалась ни разу, – тихо то ли спросил, то ли просто сказал он.

Девушка напряглась, и не думая отвечать.

– Подари мне свой первый поцелуй, Яся, – почти попросил Мстислав.

Ясмина сглотнула, выдохнула и медленно потянулась губами к губам парня. Его руки легли ей на ягодицы и слегка сжали.

– Пожалуйста.

Девушка вдохнула, и когда между ними не осталось ни миллиметра, прошептала ему прямо в губы:

– Пошел к черту.

Ясмина

Злая, донельзя взбудораженная девушка ворвалась в палатку, едва не сорвав замок, и остановилась, как вкопанная: сестры нет. Августы в палатке нет.

Черт!

Что делать? Куда бежать? К Мстиславу, с которым они минуту назад ругались? К Лиле или теленку Лукасу?

Нет, решила она, лучше к Мстиславу. Если понадобится, она и свою девственность ему пообещает, только бы помог найти сестру. Только бы помог.

Выскочив из своей палатки, девушка направилась к черно-желтому жилищу Маста.

Расстегнула двери и ввалилась внутрь, даже не подумав, что лучше спросить, можно ли входить.

Парень в одних шортах лежал на черном покрывале. Во тьме угадывались лишь очертания его тела, но Ясмине было этого вполне достаточно, чтобы густо покраснеть.

– Передумала? – хрипло спросил Маст, приподнявшись на локтях.

У Яси в голове крутились миллиарды разных ответов: язвительных и не очень, резких и нежных, но сказала она именно то, что должна была.

– Августа пропала. Помоги мне, – девушка на секунду замялась, и будто переломав свою гордость, тихо договорила. – Пожалуйста.

Маст не вскочил, вопреки ожиданиям девушки. Он лишь серьезно спросил:

– А что мне за это будет?

Девушка вздохнула, как перед прыжком в пропасть.

– Все, что захочешь.

Августа вновь оказалась на кромке леса и подсолнухового поля. Только, в отличие от предыдущего раза, она точно знала, что это не сон. Хотя она и не помнила, как здесь оказалась.

Осознав это, девушка нахмурилась. Прокрутила в голове воспоминания сегодняшнего дня: шишки, неудавшийся ужин, уход Яси, она в палатке, ее зовут, она выходит на улицу, заходит за палатку, и… Все, она здесь, на поле.

Августа совершенно не понимала, куда идти и что делать. Она не знала, где лагерь. Точно, абсолютно точно она видела лишь одно: девушка здесь одна и помочь ей банально некому.

Ночь была темной. Вытяни руку вперёд, своих же пальцев не увидишь. Августа пошарила по карманам шорт, надеясь найти что-то, что позволит посмотреть на цвет проклятых цветов. Почему-то ей казалось, что это самое главное. Не то, что она одна непонятно где. Даже не то, что нужно как-то вернуться. Ее волновал лишь цвет лепестков подсолнухов.

Девушка выудила из кармана смятую пачку сигарет и зажигалку. Время от времени, когда было совсем противно жить, Августа курила втайне от сестры. Сигареты ассоциировались у нее с самыми отвратительными моментами в жизни и неизменно вызывали воспоминания…

А началось все… Да, в тот вечер, когда Августа поняла – надо что-то делать. Голодать они просто не могут, она этого не допустит. Тогда что делать? Куда податься? 

Долго думать не пришлось. Был у девочек энный круг лиц, которые в курсе их проблем. В особенности, одна из подруг мамы – Ева Александровна. Первое время после смерти бабушки она помогала деньгами, а потом вдруг спросила у Августы:

– Что ты планируешь делать дальше?

Думала Августа не долго. 

– Все, что понадобится. Главное – поставить Ясю на ноги и выплыть самой.

– Тогда мне есть, что тебе предложить… Только знаешь, не осуждай меня, – замялась Ева Александровна. – Когда-то давно мне тоже приходилось зарабатывать этим на жизнь. Ты же понимаешь, помогать вам вечно я не могу – я хоть и неплохо зарабатываю, а все же у меня есть свои дети. Да и вам нужно куда больше денег, чем я могу дать. 

Августа и в самом деле не осуждала. В тот момент это был единственный выход, и она все понимала. Потому и приняла предложение Евы Александровны. И ни разу не позволила себе пожалеть о том решении. Смысл? Сделанного не воротишь. Зачем лишний раз нервы мотать?

Однако на смену этому воспоминанию о поворотном моменте всегда приходило другое, куда более мерзкое и отвратительное.

Губы, руки, алчущие, разрывающие на части… Это была худшая, вне всяких сомнений, ночь в ее жизни.

А сегодняшняя ночь хотя и не могла занять победное первое место в рейтинге худших ночей… На второе, определенно, могла претендовать.