"Я им что, бревно с глазами?!" – продолжала мысленно возмущаться Аня. Ощутив, что уже немного может управлять своим телом, поднатужилась и перевернулась, а затем откатилась подальше. Радуясь, что кровать такая большая, что могла бы вместить и четырёх человек.

Накатило водопадом облегчение, что тело постепенно начало слушаться, что она смогла развернуться спиной к сорвавшейся с катушек влюблённой парочки. Вздохнув, Аня решила немного поспать.

К тому же, хоть наблюдать за чужим сексом оказалось на самом деле увлекательно, но не так, как заниматься им самой.

Тоска по Итачи накатила на неё настолько сильно, что она пожалела от всей души, что не плюнула на свои моральные принципы и не залезла в его комнату. А потом и в постель.

"Да, в своё время у меня был только один мужчина. Но он бросил меня перед моей поездкой на Эверест. И я на самом деле никогда его не любила, разве что привязалась от одиночества. Так почему я не могу раскрыть свои объятия перед мужчиной, которого я… Полюбила! Чтоя боюсь потерять? Мою невинность? И перед кем мне отчитываться? Мамору меня поддержит, я знаю. Тем более, он крупный специалист насчёт "неправильной" любви. Хотя… Он же сначала женился, а потом лишился невинности, хе-хе".

Аня покачала головой, подумав о том, что Итачи Яоцзын из тех, кто не выносит навязанных оков. Даже если это оковы любви и страсти. И что ей нужно брать инициативу на себя, если она хочет добиться его.

К тому же, в первый же день её появления на Снежном пике он ясно дал понять, что она ему нравится. И стал заигрывать ещё до того, как напился. Но по нему было видно, что ничего серьёзного он ей не предлагал. Да и вообще, ни одной женщине.

И как небольно ей было признавать, но с очаровательной Харукой, сестрой тёмного заклинателя, его связывала отнюдь не платоническая дружба.

"Ничего, моя тушка тоже очень даже привлекательная! И фигуристая! Так что бюст нацелить вперёд, как пушки пиратского корабля, и, вперёд, на абордаж!"

Несмотря на необычность происходящего и непривычную обстановку Аня ухитрилась заснуть.

Мамору чувствовал себя настолько счастливым, что временами его охватывал страх. Ведь не могло всё быть настолько хорошо.

А ещё его пугали сила и накал собственных чувств. Ведь он позволил себе поверить, что Ян на самом деле его хочет и тоже любит. И тогда его любовь распустилась, словно цветок, который ограничивали стенами, не позволяющими распуститься.

Он осознавал, что безграничная любовь – это не только бескрайнее наслаждение, но и страх лишиться любимого.

Упустить его, сделать что-то не так, сказать что-то не то… Или же вовремя не защитить.

– Перестань беспокоиться, ты слишком громко думаешь, – услышал он голос любимого.

Тот нависал над ним в кровати, рассматривая его с нежным и влюблённым выражением на красивом лице.

В этот момент Мамору осознал новые грани его красоты. Словно разницу между обычными картинами и произведением искусства на века.

Искренне чувство так же открыло «внутренний цветок» Ян Яна. И Мамору было искренне наплевать на то, что этот "цветок" чёрный, будто поглощающий свет жизни.

– Ты такой красивый! – вырвалось у него.

– Ты тоже, – счастливо рассмеялся Ян Ян, склоняясь ниже. – Так бы и съел!

С этими словами он провёл кончиком языка по его нижней губе. А затем, выдохнув, завладел его губами, словно победитель. Заклеймляя, делая своим.

Они были обнажены, а кожа разгорячена тёплой водой.

Между ними не было никаких препятствий.

Кожа к коже, душа к душе в широко распахнутых глазах. Которые они не отводили, раскрывая всю глубину своих чувств.

Между ними искрили эмоции. Каждое прикосновение рождало ещё больше удовольствия.

– Я могу?.. – нерешительно спросил Ян, устраиваясь между его раскинутыми ногами и касаясь пальцем сжатого отверстия. – Если ты хочешь сверху, то всё в порядке, я не буду, – быстро добавил он, вскидывая глаза.

– Ты уже глубоко в моём сердце, а значит, можешь погрузиться и в моё тело, – усмехнувшись, ответил Мамору, устраиваясь поудобнее.

– М, так приятно, – улыбнулся ему Ян, щупальцем тёмной магиипризывая к себе флакон с маслом и поглаживая бедро мужчины. – От одной мысли об этом у меня встало ещё сильнее.

Мамору напрягся, ощутив в себе смазанный палец. Но ощущение было скорее непривычным, чем неприятным. Тем более, что наслаждение от прикосновенийсупруга наполняло тело, возбуждая. Вскоре у него уже тоже стояло, а каждое касание внутри в определённой точке вызывало вспышку блаженства.

Он настолько потерялся в страсти, что лишь спустя мгновенье осознал, что его драгоценный муж вошёл в него уже не пальцами. Его член был таким большим и так глубоко входил, что Мамору едва не поперхнулся собственным вскриком.

Обхватил его ногами и выгнулся, используя гибкое и сильное тело заклинателя для получения ещё большего наслаждения.

Непривычно открытая поза не вызывала стеснения или неудобства.

А то, с какой животной страстью, исказившей тонкие черты лица, смотрел на него Ян… Это искупало боль от первых движений.

В их первом слиянии в такой позиции для него даже физическое удовольствие отошло на задний план. Он ощущал, как их магия перемешивается, пуская отростки в тело спутника на пути самосовершенствования. Как магическое ядро переполняется тьмой и серебристой магией льда.

Мамору застонал, откидывая голову, ощущая так много: как сильные руки удерживают его на весу, входя глубоко и сильно, как капельки пота стекают по телу, как наслаждение скручивается узлом в паху, как магия искрится в теле.

На какой-то миг он подумал, что они разломают кровать.

И что он больше не выдержит.

Слишком яркие, чересчур сильные ощущения. На грани боли.

Оргазм едва не отправил его в обморок. Перед глазами засверкали яркие пятна. Будто фейерверки в ночи.

Ян терзал его ещё долго, прижимая своим телом, покрывая жадными поцелуями, врываясь в него. Так, что это даже почти походило на пытку. Измученное тело вновь напряглось и член излил сперму. И в тот миг Ян излился внутри него.

– Прости, я повёл себя, как озабоченное животное, – осторожно вытащив опавший член из измученной задницы, Ян устроился рядом. – Но ты просто такой соблазнительный, что я не смог устоять. Такой желанный, – склонившись, он лизнул мочку уха.

– Всё хорошо, – с трудом отдышавшись, отозвался Мамору. – Мне понравилось. И я знаю, что тебе нравится использовать силу со мной. Ты же не думаешь, что я тебя слабее? – лукаво усмехнулся он, желая подбодрить взволнованного и отчасти испуганного супруга. – С тобой мне приятноощущать себя беспомощным, пребывать полностью в твоей власти. Я бы не рассердился на тебя, даже если бы ты поимел меня до полусмерти.

– Не говори так! – горячо и проникновенно ответил Ян, резко обнимая его. – Мне нравится и нежность, – он осыпал поцелуями его лицо и шею. – И предвкушение близости. Но в момент обладания я уже почти не мог себя контролировать. Да и не хотел, если честно.

– Мне было хорошо, – Мамору притянул его к себе и поцеловал в губы, лаская языком его юркий язык.

– Хорошо всё-таки, что я прочёл твои пошлые книжечки, – лукаво заметил Ян. – Иначе был бы очень грубым. Взял бы тебя без подготовки.

– Ты проговорился, что тебе нравилось наблюдать, как меня наказывают, – хмыкнул Мамору, поглаживая его по волосам, притягивая в объятия. – Наверное, ты хотел бы сам меня наказать, м?

– Нет! – воскликнул Ян, отодвигаясь. Глядя ему в глаза ошалевшим взглядом. – Теперь-то я осознал, что всегда хотел обладать тобой. Но тогда я не мог и помыслить о том, чтобы быть с мужчиной!

Он склонился и принялся целовать его шею и плечи.

– Я не хочу причинять тебе боли! Никогда. Да, я хочу брать тебя сильно и долго, но так, чтобы ты извивался подо мной от страсти, а не кривился от боли.

– Вот сейчас мне почему-то больно в области ядра, – процедил Мамору, ощутив вспышку острой боли.