– Вроде, получается же!

– Ну и как мы «противостояли» тому, подземному охотнику? Он нас просто отпустил!

– Не знаю, может быть, ты и прав… – согласилась она, и тут же вскрикнула, указывая, на что-то справа от нас. – Ты только глянь! Нет, вон туда!

Местность, кстати, вокруг не была по-настоящему ровной, и совсем уж однообразной.

Какие-нибудь рытвины, канавы, или наоборот – небольшие бугры и взгорки – попадались довольно часто. Из-за этого в окружающей зелени постоянно мелькали то желто-коричневые проплешины – земля – то зеркальные проблески немногочисленных луж. Песочный грунт вообще плохо держал воду, поэтому ее, чаще всего, можно было рассмотреть лишь в очень немногочисленных подходящих низинах с глинистым дном. Других больших болотистых озер вроде недавнего, мы пока тоже не встречали.

Ну и естественно, снежно белое пятно на небольшом холме чуть в стороне от нашего пути, не рассмотреть было практически невозможно. Это был единственный кусочек такого цвета за сегодня.

– Пойдем, посмотрим? – уточнил я, и в ответ получил театральное закатывание глаз.

Попадись этот холм на нашем пути слева, и вряд ли хоть что-то привлекло бы наше внимание. Но с этой стороны даже издалека было отлично видно, что нутро у заросшей травой возвышенности глиняное, однако не полностью. Очевидно, именно поэтому обычную для этих мест песочно-земляную смесь из него и вымыло, образовав в возвышенности что-то вроде небольшое пещеры, или даже, скорее, просто – выемки.

Если грунт вымывали именно дожди, то защищенное от них пространство получилось очень маленьким. Не больше двух-двух с половиной метров глубиной и примерно такой же шириной. Вот оно-то и было заполнено почти тремя десятками снежно-белых мешков из похожей на шелк ткани и густым переплетением уже знакомых нам ниток.

В дырявом виде коконы выглядели чуть иначе, но сами яйца должны были быть примерно по 45–50 см в длину.

– Блин, да это же родильное отделение! – озвучила очевидное Настя. – Интересно, что за твари здесь плодились и размножались?

– Ну да, очень похоже… – согласился я, и не смог удержаться. – Не с нашим счастьем остаться в неведении, обязательно узнаем! – заверил я напарницу. – И у нас сегодня радостная радость!

– Чего? – намек на опасных соседей Настя уловила, а вот повод для восторгов не усмотрела.

– Ну, ты что, наше племя больше не будет голожопым! Хотя согласен, у этого достижения, безусловно, есть и свои минусы, – подмигнув напарнице, я подчеркнуто сально оглядел ее сверху донизу.

– Дурак! – не совсем уверенно рассмеялась Настя, ни капли не смутившись, впрочем, даже ради приличия.

В следующие полтора часа мы крепко намучались.

Сами мешки-коконы, разорванные изнутри их бывшими жильцами, получить удалось сравнительно просто. Капли клея, размером с десятикопеечную монету, соединявшие все это переплетение в единое целое давным-давно засохли, и без труда крошились под ударом подобранного неподалеку булыжников. А вот разжиться новыми «веревками» и изобразить что-то похожее на одёжку, выходило куда труднее.

Из имевшегося материала получилось лишь двусоставное мешковатое платье на Настю, и двуслойная набедренная повязка мне. Просто потому, что сложенный вдвое кокон и впрямь отлично подходил, только для этого, а шить сейчас было некогда. Да и попробуйте перекроить все как-то иначе без инструментов? На это не стоило и надеяться.

Нити мы путем проб и ошибок смогли лишь перерубать, прижимая к одному камню, и плюща их не меньше чем парой десятков ударов второго.

В итоге мы вряд ли выиграли бы модный показ даже где-нибудь во Львове, прости Господи, Бобруйске или Хацепетовке, но вопрос с одеждой и мешками для транспортировки растущего имущества был и в самом деле решен.

Правда, тут возникла другая проблема.

Если к Настиному топику, устроенный на манер моей набедренной повязки, просто с двумя дырками для рук, претензий не было. Как и на мне, он очень плотно сидел на теле, то вот вторая часть ее платья меня беспокоила. В прямо смысле слова!

В бедрах Настя получилась заметно шире меня, поэтому подол ее нового платья был в лучшем случае лишь на ладонь ниже того места, где ноги называются уже совсем иначе. При этом во время ходьбы он так завлекательно шевелился, и так завлекательно изображал под любым порывом ветра, что вот прямо сейчас задерется, что я почти сразу был вынужден признать: на ней даже всамделишный мешок смотрелся как-то слишком кокетливо и сексуально. А стоило нам снова тронуться в путь, как я чуть ли не постоянно начал ловить себя на попытках заглянуть ей под юбку.

Блин, вот буквально же только что можно было глазеть на телеса напарницы, сколько душа пожелает, а смотришь ты! Не зря говорят, мода была придумана лишь для того, чтоб женщину хотелось раздеть…

Благодаря добытому запасу веревок и мешков нам удалось изрядно прибарахлиться.

Не только решить проблему одежды, но и перераспределить груз, до этого – не смотря на свой небольшой вес – создававший кучу неудобств при транспортировке.

Оба куска ореховой «скорлупы», прихваченные в качестве туристических пенок, мы наконец-то скрутили в очень плотные валики и обвязали специально приспособленными завязками. Сразу с петлями для переноски.

Вещевые мешки, устроенные на манер рюкзаков-сидоров времен Великой Отечественной, последовательно набили всем, что предстояло унести. Внутрь пошел: разделенный пополам запас колючек, плотно укутанный в запасные мешки; все травяные пакеты с такой полезной наркоманской мазью, катушки с добытыми веревками разной длины, ну и оставшиеся шелковые мешки. Бросить хоть один из них, было бы явной глупостью, поэтому мы такой вариант даже не рассматривали.

В итоге, со всеми этими усовершенствованиями до очередного скопления деревьев мы до шагали, лишь далеко во второй половине дня.

По пути удалось выяснить, как и на Земле, здешний шелк отлично «холодит» кожу, защищая ее от местного светила, действительно приятен на ощупь, а не просто очень крепкий. И да, теперь наш невеликий груз практически не мешал идти или даже бежать. Если бы вдруг понадобилось.

Кстати, еще после посещения прошлой «лесопосадки» у меня в подсознании засела одна идея, поэтому сейчас, на нынешнем всплеске энтузиазма, я решил обязательно ее проверить.

Издалека присмотрев подходящее место и, стараясь, не углубляясь в дебри, мы обогнули лес по внешней стороне. Приблизившись к густым зарослям чего-то похожего на бамбук, я глубоко вздохнул, собираясь с решимостью. Бросив рюкзака там, где стоял, сунул за пояс на манер кинжалов пару колючек, и сообщил:

– Ну что, боевая подруга, ты оставайся здесь, и наблюдай за всем, а я…

– Мы пойдем вместе! – безапелляционно отрезала Настя.

Ее пальцы даже побелели от силы, с которой напарница сжала их на лямках своего вещмешка. И если до этого я и в самом деле немного мандражировал, то сейчас совершенно успокоился. Насколько возможно, конечно, для человека в нашем положении.

– Ну что ты, никто не сомневается в твоей грозной решимости, но тут дело же совсем не в этом, – я и в самом деле не смог подавить улыбку.

– А в чем тогда? – с неприкрытым вызовом потребовала объяснений напарница, очевидно воспринявшая выражение моего лица, вовсе не как безусловную и неконтролируемую реакцию на увиденную милоту.

– Ну, подумай сама, что ты сможешь рассмотреть, если станешь рядом и примешься сопеть мне в ухо? Это будет, конечно же, чертовски приятно, но, блин, Настя…

– Ладно, я поняла, – согласилась она после небольшой паузы.

В следующие полчаса, я до полной непригодности измочалил несколько отличных бамбуковых стволов, прежде чем догадался, что их необходимо выкручивать вместе с куском корневой системы, а уже потом, плотно прижав к одному из камней, надрубывать и ломать прямо по подходящему сочленению.

Благодаря этой догадке уже через минут десять у нас появилась пара отличных заготовок под будущие копья. Вставив в тонкий конец самого большого древка одну из прихваченных колючек, я минут десять любовался получившимся инструментом.