– А в чем проблема? Почему ты не выходишь из дома? – спросил я, когда он отошел от меня и сел на соседнее кресло.

– Боюсь… – пожал он плечами.

Я с интересом изучал его повадки, манеру разговора, выражения лица при общении, жесты. Ничего сложного, можно перенять ради таких бабок. И Феликс сказал, что парень заикается при чужих, со мной он, вроде бы, говорит чисто, без запинки.

Ник

С этого дня началась моя веселая жизнь. В октябре намечалось выступление, а затем участие в благотворительных тусовках. Их я ждал больше всего.

После первого успешного интервью, Галина перестала цепляться ко мне и сменила гнев на милость. Я начал неплохо зарабатывать, но по-прежнему продолжал танцевать в клубе, потому что мне это нравилось. Не мог бросить.

С Каспером мы почти не общались, с учетом отсутствия свободного времени, меня начали раздражать его вечные рассказы про несчастные отношения. Не может расстаться со своей истеричной бабой, которая ему весь мозг съедает с потрохами. Вечное нытье про его больную любовь – теперь для меня проблема.

Я люблю его как друга, но стараюсь избегать общения с ним. Только если дело касается нашего общего бизнеса.

Раздобыв несколько новых контактов благодаря моей работе у Галины, я быстро договорился с клиентами и обеспечил нашу команду новой работой.

Парни были в восторге. Даже Кирилл восхищался моим талантом находить клиентов.

Касперу я вкратце рассказал о новой работе, где вынужден играть роль племянника для одного мошенницы, которая крутит бабло богачей. Я уже давно мог съехать от него, но нас обоих устраивало наше соседство.

Я следил за квартирой и чистотой, а Каспер создавал ощущение наполненности в доме. После стольких лет одиночества, мне хотелось иметь хотя бы иллюзию семьи.

С Радиком я виделся почти каждый раз, когда приходил в их дом. Парень так радовался моему приходу, показывал мне фото своей семьи, рассказывал о своих программах, даже что-то показывал на своем ноутбуке, я в этом ничего не понимал, но слушал.

В конце концов он сказал, что у него никогда не было друзей, и что я единственный человек, который стал для него настоящим другом. Это было настолько трогательное признание, что у меня подкатил ком к горлу.

Парень думает, что я дружу с ним искренне, но на самом деле я зарабатываю деньги и собираю новые контакты, иначе я бы, может быть, не приходил бы к нему вообще. Чувствую себя порой куском дерьма рядом с ним.

Радик такой чистый и непорочный в мыслях. Наивный до безобразия. Он бы не выжил на улице. Глядя на него я вообще удивляюсь, как он столько времени сидит в этой клетке и не вылезает за пределы их поместья?

– Радик, ты бы хотел поехать со мной и покататься? Феликс нас отвезет.

– Я бы очень хотел! – его глаза заблестели. – Но ведь мне может стать плохо…

– О, не переживай. Я почти врач. Могу оказать медицинскую помощь, так что, насчет этого можешь даже не переживать. – заверил я его.

– Серьезно? Ты врач? – он с сомнением посмотрел на меня.

– В приюте были курсы по оказанию первой медицинской помощи. У меня даже корочка есть. – улыбнулся я. – Ну так что, будешь и дальше бояться всего или покатаешься по городу?

Феликс был в шоке, что я уговорил парня выйти за пределы дома. На пути была еще одна преграда в виде Галины, но в итоге Феликс смог убедить ее свалить с дороги.

Мы провели удивительный день. Радик всю дорогу смеялся и восхищенно разглядывал все подряд. Его привлекало все, люди, деревья, дома. Мы с Феликсом умилялись, глядя на него. За все это время он ни разу и не вспомнил о своих мнимых болезнях.

Когда вечером мы вернулись назад, на его щеках даже был виден румянец.

– Тетушка! Я сегодня видел вживую радужный мост! Он такой красивый! – взахлеб начал рассказывать Радик.

Когда мы покинули территорию поместья, Феликс чуть не расплакался, благодаря меня за помощь.

– Ты даже не представляешь, какой он был замкнутый. Его ничего не интересовало! Все разговоры только о смерти и бесцельности существования. А сейчас… Я не могу в это поверить!

– Его просто надо выдернуть из привычной среды, это обычная психология. – улыбнулся я. – И желательно его держать подальше от этой стремной Галины.

– Отметим? Предлагаю взять хороший вискарь и поехать ко мне.

– Идет! – согласился я и мы поехали к Феликсу.

Мы пили и много общались, я давно уже не чувствовал себя таким расслабленным. Столько времени приходилось готовиться и учить тексты Галины для выступлений. Я морально чувствовал себя истощенным.

– Знаешь, а мне так нравится, как ты танцуешь. – сказал внезапно Феликс. – Научишь как-нибудь паре движений? Ато я в клубе не танцую, потому что даже не знаю, как это делается.

– Да, без проблем! – взмахнул я руками, задевая полупустой бокал.

По полу сразу же разлетелись осколки крупного стекла, и растеклось черное пятно.

– Черт, Феликс, прости, я случайно! – я растерянно посмотрел на моего собеседника.

– Все в порядке. Я уберу. – сказал Феликс и привстал.

– О, не беспокойся, я сам! – я поднялся со своего места и принялся собирать осколки.

Феликс тоже присел на корточки возле меня и начал помогать, высматривая особенно мелкие крошки.

– Ах ты, черт! – я выронил кусок стекла и поднес порезанный палец ближе к глазам.

– Дай, посмотрю, – Феликс перехватил руку и начал внимательно рассматривать тонкий длинный порез.

Видимо, он оказался еще и глубокий, потому что кровь, стекала неровной дорожкой по пальцу и капала на пол тяжелыми крупными каплями. Убедившись, что осколка в ране нет, Феликс, повинуясь детскому рефлексу, сунул мой палец в рот и принялся посасывать, провел несколько раз языком по соленому порезу, зализывая ранку и, наконец, выпустил пострадавший палец изо рта.

Я сидел и смотрел на него с открытым ртом, потому что пребывал в диком шоке. Я смотрел на него не моргая, а он все продолжал держать мою руку, не выпуская ее.

По его лицу казалось, что он совсем не понимал, что он сделал что-то не так.

– Давай я принесу савок и уберу тут все, а ты отсядь подальше, чтобы не пораниться снова. – он взглянул на мой палец, – И сейчас перевяжу тебе бинтом, чтобы остановить кровь.

Пока он бережно обрабатывал мою рану, я молча смотрел на него и пытался осознать, что между нами сегодня произошло. При других обстоятельствах я бы мог дать по роже, если бы это был другой человек. Неужели я к нему что-то испытываю?

– Феликс, мне, наверное, уже пора. – пробормотал я.

– Так мы же собирались до утра пьянствовать. – растерянно возразил он. – Я тебя чем-то обидел?

– Все в порядке, просто я очень устал.

– Ты можешь остаться у меня, я постелю тебе в спальне, а сам лягу в зале.

– Не стоит беспокоиться, – я отводил взгляд, чтобы скрыть свое волнение. Черт меня дернул пойти к нему домой сегодня.

– Ник, прошу, останься. Прости, я не хотел тебя обидеть…

Мое сердце усиленно билось, дыхание сбилось. Может быть, сказать ему, чтобы больше не смел прикасаться ко мне? Но ведь он и правда сделал это инстинктивно. В этом случае я буду выглядеть как истеричный идиот, а показаться таковым совершенно не хочется.

– Ник, я не должен тебе это говорить, но скажу… Я пьян, и я потом пожалею о своих словах, но…

– Лучше не надо, Феликс, ты и правда очень пьян…

– Ник, ты мне нравишься. Как человек. И как друг. Ты мне напоминаешь моего брата, и я рядом с тобой чувствую себя хорошо…

– Мне пора! – я вскакиваю на ноги и бегу к двери. Но я не успеваю выскочить в коридор. Стоит мне только коснуться замка, как Феликс со всей силы хватает меня и дергает за руку с такой силой, что невольно заваливаюсь назад и оказываюсь подхваченным сильными руками, которые в одно мгновение смыкаются на моей талии, а ухо обжигает горячий поцелуй.

– Черт, Феликс, что ты творишь? – шепчу я обреченно.

– Не знаю… Я свихнулся… – шепчет Феликс в ответ. – Ты решишь, что я сумасшедший, но я хочу поцеловать тебя…