К концу месяца Анна приходила одна, поскольку лечение ее сестры я уже закончил, а за свою долгую практику так и не научился лечить здоровых людей.

Сожительница моя Елена все не уезжала и не уезжала в Беларусь, и вожделение мое так и оставалось вожделением, хотя всякий раз, когда я делал цигун-эманации, я на самом деле программировал Грачевочку по привычке на секс.

Я бредил ею. В сновидениях она шла босиком по весеннему саду. Лепестки с цветущих яблонь срывались и прижимались к ее телу. Пахло медом. Пахло ее подмышками. А она шла по пашне, по комьям земли, по острым камням, а я не мог, как это бывает во сне, двинуться с места. Она подходила вплотную, смотрела в глаза. Брала в руки мой член и начинала его сжимать до боли.

Я просыпался и не сразу приходил в себя, в полусне имел Елену, воображая, что это Анна.

Вскорости я вылечил ее и вынужден был попрощаться, провожал до самого моста.

Черное солнце вставало в черное небо и садилось за черный горизонт, пока наконец в телефоне я не услышал ее рассерженный голос: «Как же так? Я потеряла время и деньги, вы негодяй и дурак, мой сколиоз остался при мне!». «Анна, придите заберите ваши деньги» – сказал ей я. И она пришла.

Никаких денег конечно у меня не было. Я попросил ее показать, как именно она определила, что у нее есть сколиоз. Анна стала спиной к зеркалу и повернула голову. «Лапочка, запомни куда пошел твой сколиоз… А теперь куда?..». Аня покраснела и похорошела от смущения.

Пару месяцев спустя мы с Перепетуей провожали Аню, ее сестру и подруг Елизавету на Комсомольский м-н. Поздним часом транспорта не было, оставалось только заночевать. Полный неожиданности было громкое заявление: «Я сегодня сплю с Евгением Ивановичем!».

Дебют был неудачен. Я перегорел, мне уже не верилось, что такое возможно. Утро оказалось мудренее вечера. Темперамент у нее оказался не большой, так себе. При этом покоряла потрясающая нежность ее тела, грудной немного в нос голос. Нескладная, голенастая, несравнимо грациозная, она обладала потрясающим ароматом. И это копило и усиливало истому, удовлетворить которую было весьма непросто, тем более что она пыталась быть в постели хозяйкой. Это обескураживало. Твердой рукою она отстраняла мои губы, твердой рукою она вставляла мой член. Нежиться и ласкаться с ней не получалось, нежность она не понимала и отвергала.

Вытеснение возникло в ее детстве, когда мать была нежна с Полиной и равнодушна с Анной. Взрывная агрессивность и брутальность отца создали определенный стереотип восприятия мужчины и в этом стереотипе не оставалось места для благородства. С самого начала это разводило нас, и в конце концов развело окончательно.

Мы съехались с нею в другом месте, и в первый же вечер приехала мать ее. Мать сказала, что вполне понимает Анну как женщину, но вы, Евгений Иванович… покивала пальцем и не закончила предложение. Отец, к счастью, не приехал.

В отношениях мы никуда не продвинулись, их не было, их просто не было. Она не зеркалила ни на мою любовь, ни на мою нежность, ни на мой восторг. По-прежнему удивляла своей грациозностью, я все еще угадывал ее рефлексии. Все что она собою являла заставляло улыбаться. И я понимал, что большего я вряд ли достигну. Мы попробовали оудитинг и, пожалуй, он что-то дал. Что?

По ночам, если она разрешала, мы спали в одной постели, и, если она разрешала, занимались любовью. Я понимал, что еще пол года такой жизни и я стану импотентом.

Мою беду и мое спасение звали Андрей. Она встретила его на остановке и когда вернулась домой, взахлеб рассказывала, какой у него огромный член и какой классный секс у них был.

11. Татьяна вошла в мою жизнь в пору безоблачно-счастливых отношений с царственной Анной. Не захотеть это чудо было невозможно, было ощущение, что смеется и играет солнце.

Кабинет и медицинское одеяние подыграли мне, и четверть часа спустя я делал ей куни, первый в ее жизни, а она рыдала от наслаждения, подпрыгивая на чудесных своих ягодицах, вцепившись в мою голову. Парой оргазмов позже мы лежали в позиции шестьдесят девять: «Евгений Иванович, можно я его укушу!» – вскрикивала она.

Я мял ее тело, захлебываясь восторгом, как если бы это мне досталось дефлорировать Татьяну, а не маменькиному сынку из Простоквашино.

До встречи с нею я познал не одну сотню женщин, но с таким темпераментом встретился впервые.

Есть замечательная гипотеза о кинетической энергии любви А. Дикусара, в которой события описываются графиком теории катастроф. Солнце играло… Внешность хорошенькой, местечковой девчонки не предвещала никаких вулканических изысков. Я просто обнял ее, с веселым желанием поцеловать в губы, предвкушая, каким свежим и вкусным будет поцелуй. Да, он был вкусный!

Ее взорвало так, что уже через мгновение я целовал ее влагалище, а ее пальцы тискали мой член, а еще через мгновение я потерялся в пространстве, ощутив ее язык и зубы на головке моего члена. Мы задыхались от непереносимой сладости возбуждения, она требовала простого выхода.

Сила, кондиционирующая стасис времени в какой-либо динамической системе, есть энергия. Мощь эмоций, актуализируемых в оральном сексе, на несколько порядков грандиознее эмоций, проявляемых в ходе коитуса. Это связано с тем, что количество нервных окончаний, участвующих в процессе облизывания-покусывания-посасывания в разы превосходит количество нервных окончаний, задействованных в ходе коитуса.

Коитус превзошел мои ожидания – она подкидывала меня все полчаса, что мы занимались любовью так, будто я не весил килограмм на сорок больше. Я действительно любил ее, сердце млело нежностью к Анне и к Татьяне. Поразительно до чего они не похожи.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.